Морис едва мог сдерживать свое волнение.
Пьер Бланше продолжал:
— И если я громко обявлю, что имя Листаля связано с преступлением, то я покрою позором твое имя, мамаша…. Ты этого не хочешь, ты мне говоришь, что я не должен этого делать?… Хорошо! я послушаюсь тебя….
Он провел рукою по лбу. Казалось, он только что пробудился от глубокаго сна.
Он заметил Мориса.
— А! сказал он.
Тут память возвратилась к нему.
— Вы победили, сказал он, во имя моей матери!…
— Благодарю! благодарю! вскричал Морис.
— О! не благодарите меня, вы должны быть благодарны, одной ей…. ея дорогой образ один поддерживал меня в несчастий.
Седьмой–номер поднялся с постели.
— Вы боитесь для графа Листаля более всего скандала? спокойным голосом спросил он.
— Скандал убьет его.
— Хорошо.
Он подумал, потом, казалось, он на что–то решился.
— Скажите г-же Седьмой–номер, начал он, что я жду ее завтра здесь, в этой комнате каторжника….
ЭПИЛОГ.
Когда Морис передал Мариен свое свидание с Седьмым–номером, то она невольно вздрогнула.
— Я не знаю почему, сказала она, но я боюсь этого человека.
Морис успокоил ее. К тому–же, он будет сопровождать ее и наблюдать за ней.
Трудно было найти предлог, чтобы графиня Листаль могла отправиться в тюрьму, не подав повода никаким толкам.
В этом случае Морис опять нашелся. По случаю выздоровления своего мужа, графиня Листаль желала сама посетить тюрьму и лично подать помощь заключенным. Позволение префекта было получено без всякаго труда. Прежде чем отправиться, графиня стала на колени перед мужем. Граф обнял и поднял ее.
Потом она обняла Берту.
Час спустя графиня, в сопровождении Мориса, входила в Мазас.
В два часа она вошла в комнату Пьера Бланше. Несчастный был страшно бледен, но еще бледнее была графиня.
Морис остался в коридоре.
Он ждал.
Прошло пять минут.
Вдруг раздался ужасный крик.
Дверь из комнаты Седьмого–номера быстро распахнулась….
Графиня Листаль выбежала, протянув вперед руки и тяжело упала на пол….
За нею, следом, появился Седьмой–номер, громко смеясь и потрясая ножем, с котораго падали капли крови….
На него бросились. Он продолжал смеяться его схватили и надели на него горячечную рубашку…. он продолжал смеяться….
Морис бросился к графине, которая еще дышала. Она сделала ему знак наклониться.
— Вы спасены, сказала она тихо, но, я… он наказал меня… Я ему прощаю… Вы… Морис, исправьте сделанное мною зло…
Вечером в газетах было напечатано:
"Трагическое происшествие случилось сегодня в Мазасе. Одна дама, принадлежащая к высшему обществу, графиня Листаль, просила и получила позволение раздать помощь заключенным в тюрьме. Один из этих злодеев, Пьер Бланше, по прозванию Седьмой–номер, в припадке ярости, ударил графиню ножем в спину. Графиня умерла несколько минут спустя.
"Назначено следствие, чтобы узнать на кого падает ответственность за эту ужасную драму. Каким образом мог злодей достать нож?
"Говорят об отставке смотрителя тюрьмы и многих надсмотрщиков".
Пьер Бланше, по прозванию Седьмой–номер, был вскоре судим.
Он нисколько не защищался, и на все вопросы отвечал идиотическим смехом.
Он был приговорен к смерти и казнен.
Граф Листаль, его дочь Берта и Морис Серван уехали в Италию.
Что–же касается Ферма, то он снова вошел в милость, и более чем когда–либо, любуется по вечерам визитными карточками, на которых написано:
"Г-н Ферм, судебный следователь."
КОНЕЦ.