– Леди Ортэго, – сурово проговорил кардинал, едва я опустилась в кресло, – не соблаговолите ли объяснить, почему мне приходится столь регулярно вызывать вас в этот кабинет? У меня начинает складываться впечатление, что со своими шпионами я разговариваю реже, чем с вами.
Я сочла предпочтительным промолчать, виновато опустив глаза.
Видя мой маневр и не желая дать мне отмолчаться, кардинал перевел разговор на другой уровень.
– Чем вам помешало бракосочетание графа Мурильо с леди Кальдерон? – спросил он напрямик. – Сами вы замужем, стало быть, на роль его супруги не метите. Хотите пристроить на это место какую-то свою родственницу? Или, наоборот, вознамерились женить своего родственника на дочери виконта?
Я подняла на него честный взгляд.
– Ваше высокопреосвященство, я готова поклясться перед лицом всех богов, что у меня нет никакого личного интереса в этом вопросе.
– Есть нечто, заставляющее меня в этом сомневаться, – жестко ответил кардинал. – Иначе зачем бы еще вы навязали графу Мурильо котолака?
– Кто? Я?
Глаза кардинала опасно сощурились.
– Леди Ортэго, – медленно проговорил он, смотря так, словно собирался пригвоздить меня взглядом к стене, – предлагаю вам не юлить и не изворачиваться. Я очень этого не люблю. Мне прекрасно известно, что именно ваша карета остановилась возле дома графа, якобы по причине сломанного колеса. И именно вы в течение сорока пяти минут гостили у графа в доме, после чего ушли, оставив ему в качестве благодарности котолака.
В целом я была готова к такому развитию событий. Прикидываться дурочкой и притворяться, будто я здесь ни при чем, было бы глупо. Раз кардинал уже знает, что история с котолаком – моих рук дело, найти доказательства ему труда не составит. Зато мои попытки состроить из себя поруганную невинность могут быть им восприняты крайне отрицательно. В частности, Монтерей может решить, что я пытаюсь выставить его идиотом, а такие люди подобного не прощают. Признание же вряд ли будет стоить мне дорого. Во-первых, ничего такого уж серьезного в моих действиях не было. Во-вторых… а что мне, собственно говоря, можно предъявить?
– Ваше высокопреосвященство, я вовсе не пытаюсь отпираться, – заверила я. – Как вы совершенно справедливо отметили, я действительно гостила некоторое время в доме графа Мурильо и, уходя, оставила у него свое животное. Но, ваше высокопреосвященство, я вовсе не навязывала графу этого зверя! Совсем напротив, граф сам настаивал на том, чтобы я уступила ему своего питомца. Даже предлагал мне деньги.
– Допустим, – не стал возражать кардинал. – Но вы ввели его в заблуждение, будто речь идет не о котолаке, а об обыкновенной кошке.
– Простите, ваше высокопреосвященство, но это не так, – горячо возразила я. – Я ни разу прямо не сказала, что зверь является кошкой. Лорд Мурильо сделал все выводы сам. Если он принял котолака за кошку, я чрезвычайно об этом сожалею. Но, согласитесь, меня никак нельзя в этом обвинить.
Я позволила легкой хитринке проскользнуть во взгляде. Со стороны кушетки раздался смешок. Монтерей-старший устремил в сторону племянника крайне неодобрительный взгляд.
– Хорошо. – Его высокопреосвященство снова сосредоточил внимание на моей персоне. – А известно ли вам, леди Ортэго, что по закону торговля магическими животными на территории Эрталии строжайше запрещена? И кстати, насколько мне известно, на территории Ристонии тоже.
– Я, кажется, припоминаю нечто подобное, ваше высокопреосвященство, – кивнула я. – Но разве это имеет ко мне отношение? Ведь я не продавала графу котолака. А дарить магических животных, насколько мне известно, законом не воспрещается.
– Графу Мурильо вы животное подарили, – согласился кардинал. – Но перед этим вы должны были где-то купить котолака. И эта сделка, без сомнения, была незаконной.
– Я, право, не знаю, ваше высокопреосвященство, – проговорила я, теребя украшающие платье рюши. – Это, конечно, вполне вероятно. Однако, – более уверенно продолжила я, поднимая глаза, – когда я мельком слышала про запрещающий торговлю закон, там, кажется, упоминалось, что данный запрет касается только продающей стороны. В случае заключения подобной сделки покупатель ответственности не несет. Пункт 3б, если не ошибаюсь.
Я склонила голову набок, ожидая следующей реплики кардинала.
– У вас удивительно тонкий слух и хорошая память, – отметил он с непроницаемым лицом.
Я подумала, что сказать «благодарю вас» будет чрезмерной наглостью, и промолчала. Вместо меня заговорил Рэм.
– Я бы хотел сделать одно замечание, – негромко произнес он со своего места. – Думаю, леди Ортэго говорит правду.
– О том, что не имеет отношения к торговле котолаками? – скептически переспросил кардинал, не отводя от моего лица испытующего взгляда.
– Нет, – отозвался Рэм с легкой усмешкой. – О том, что не имеет личной заинтересованности в вопросе женитьбы графа Мурильо. Моя осведомительница с женской половины неоднократно говорила о том, что леди Иветта не желает выходить за графа замуж. Рискну предположить, что леди Аделина просто пошла новой подруге навстречу и решила помочь ей из женской солидарности.
– Это правда, леди Ортэго? – поинтересовался кардинал.
Я прикинула, можно ли считать скромный мешочек золотых, заплаченный мне Арманом, аналогом женской солидарности. Засомневалась и потому пробубнила что-то вроде:
– Некоторым образом.
– Ну что ж. – Кардинал дважды стукнул костяшками пальцев по столу. – В таком случае сообщите мне имя и адрес человека, у которого приобрели котолака, и на этом мы будем считать инцидент исчерпанным.
– Его имени я никогда не знала, а адрес забыла, – соврала я, даже не считая нужным скрывать, что вру.
– У вас отличная память, – поморщился Монтерей. – Потрудитесь напрячь ее еще раз.
– Ваше высокопреосвященство, – окончательно перестав играть, я устремила на кардинала взгляд той, кем являлась на самом деле, – за кого вы меня принимаете?
Своих не сдают. Это одно из главных правил, которым необходимо следовать, если не хочешь и сам сгинуть прежде, чем наступит ближайшая осень. Это не означает, конечно, что я бы стала молчать под пытками. Всему есть свой, обоснованный логикой предел. Если бы меня отвели, как выразился недавно Рэм, «вниз», я бы рассказала все, что знаю, прежде чем палач начал бы применять существующие там доводы. Позаботившись таким образом о том, чтобы до этих самых доводов дело не дошло. Однако в данном случае столь крутой поворот казался чрезвычайно маловероятным. Дело было недостаточно серьезным. Да, я нередко нарушаю закон, но делаю это умеренно, имея богатый опыт хождения по грани.
В данный момент я находилась именно на ней, на грани, и опасливо замерла, гадая, не совершила ли уже роковой шаг в бездну.
– Леди Ортэго, – голос кардинала прозвучал устало, – вы всерьез полагаете, что мне нечего больше делать, кроме как гоняться с кандалами наперевес за мелкими нарушителями, которые торгуют магическими животными?
Это прозвучало так неожиданно, а возникшая в голове картинка выглядела настолько нелепо, что мне стоило большого труда сдержать улыбку. Рэм проявлять подобную сдержанность нужным не счел.
– Кроме того, не забывайте, что я – духовное лицо, а не глава тайной полиции, – продолжал кардинал. Я очень старалась сделать вид, будто поверила. – А с точки зрения богов, магические звери – это такие же живые твари, как и прочие, и имеют точно такое же право на существование. Так что с религиозной точки зрения эти правонарушители некоторым образом делают благое дело. Леди Ортэго, – продолжил кардинал, видя, что я не вполне понимаю, куда он клонит, – в этом королевстве есть пара-тройка аристократов, которым не помешало бы преподнести в подарок белую и пушистую кошку эркландской породы.
Потребовалось секунд десять, чтобы я пришла в себя от удивления.
– Понимаю, – сказала я наконец. – Ваше высокопреосвященство, а вы не будете возражать против небольшого компромисса? Все-таки эти люди чрезвычайно мнительны. Что, если на первых порах я выступлю в роли посредника при переговорах? Когда же они удостоверятся в безопасности сотрудничества, полагаю, с ними можно будет общаться напрямую.
– Хорошо, – отмахнулся кардинал, для которого этот момент был явно непринципиален. – Вам же больше забот, но как знаете. С вами свяжутся соответствующие люди и сообщат о дальнейших шагах.
– Благодарю вас, ваше высокопреосвященство. Я могу идти?
Спрашивать: «Что, даже чаю не попьете?» – кардинал не стал.
– Идите, – кивнул он. – И… леди Ортэго! Постарайтесь немного умерить свой пыл. Близится ночь Синей Луны, в связи с этим у меня чрезвычайно много дел и совершенно нет времени на то, чтобы разбираться еще и с вашими художествами.
Я присела в реверансе.
– Приложу все усилия, ваше высокопреосвященство.
Я бы и вправду их приложила. До окончания моего договора с Арманом оставалось не так много времени. Вполне можно было бы провести эти дни спокойно, чинно и мирно, изображая обыкновенную замужнюю аристократку. Не моя вина, что этому плану суждено было сорваться. И первым, кто поспособствовал срыву, был именно кардинал.
Глава 15
Кардинал вызвал меня к себе на следующий же день; правда, на сей раз мне было предложено выбрать удобное время для аудиенции. Всю дорогу я гадала, что же такого страшного успела совершить меньше чем за сутки. В голову ничего не приходило. Танцевала на небольшом импровизированном балу в Малом зале. Играла в фанты с другими гостями. Мое задание заключалось в том, чтобы спеть куплет одной популярной песни; все вроде бы вполне невинно. Ужинала в обществе все тех же гостей. Читала книгу. Единственным предосудительным поступком можно было считать мнимую супружескую измену. Но кардинал ведь и сам говорил, что этот грех не является в его глазах таким уж существенным.
Все объяснилось, стоило мне занять привычное уже кресло напротив стола кардинала.
– Леди Ортэго, – приступил к делу его высокопреосвященство, – я пригласил вас сюда, чтобы обратиться к вам за помощью.