Старик заметил моё состояние и, укутав поплотнее в плед, слегка приобнял:
— Не стоит себя винить. «Если можешь — помоги!» Урок третий. На какое бы ты дно ни упал, всегда нужно оставаться человеком. Поможешь ты кому-нибудь, потом помогут и тебе. Даже не обязательно, что тот же самый человек. Наверное, мне поэтому везёт.
Ну да, я сама так всегда считала и продолжаю считать. Но после такого резкого контраста по сравнению с высокородным «дядей Дереком» и простым профессиональным нищим, к горлу подкатил комок, а в глазах предательски защипало.
— Не знаю, кто тебя обидел, девонька, но его судьба сама накажет. А сейчас ты здесь, считай, что в моём доме. Как видишь, и так тоже люди живут. Давай-ка лучше суп сварим, про морковь я как-то не вспомнил, придётся есть преимущественно картофельный суп.
— Спасибо, давайте я вам помогу. Крупа какая-нибудь есть?
Существует ли здесь вермишель, я не знала, а выдавать себя не хотела. Вдруг тут подобное, как и лапша, не распространено. Хотя лапша вполне себе может существовать.
Дед Гонро почесал в затылке, а затем подошёл к шкафу, напоминающему больше сервант без стёкол, и покопался в его недрах. Вскоре на стол легло три небольших мешочка:
— Немного овсянки, гороха и муки есть. Но ядрица замачивать нужно, а муки и на одну лепёшку не хватит… Думал овсянку тебе на завтрак оставить. Кашу лучше, конечно, на молоке варить, но тут оно бы быстро скисло. Повар из меня так себе, привык приготовить съесть и спать, либо на работу идти.
Я обозрела имеющиеся на столе продукты и задумалась.
— Могу одно яйцо использовать?
Дед Гонро кивнул:
— Так я и хотел себе два взять. А ты что, его в суп хочешь? Смотри, из-за тепла тут готовое быстро портится.
— Не-е-ет, в суп мы кое-что другое положим. Тёрка есть?
— Где-то должна быть, а что?
— Увидите. Только на чём тут готовить можно?
— Так на печурке, — дед Гонро подвёл меня к железной тумбочке на ножках, стоящей неподалёку от очага. Судя по открывающейся дверце, испачканной в пепле, туда помещались либо угли, либо можно было развести огонь.
— Только давай я её сам растоплю…
В итоге дед Гонро взял металлический совок на длинной ручке и перенёс из очага угли, закинув немного дров в печурку. Металлическая труба уходила вверх, втыкаясь в потолок, так что шансов угореть было мало. Пока отваривались куриные ноги, старик ловко почистил по моей просьбе две картофелины, отложив оставшиеся четыре в сторону, а потом порубил кубиками. Нож давать мне не решился, боясь, что от слабости могу случайно без пальцев остаться. В общем, доверив мне приготовление супа, отправился на поиски тёрки. Но я всё-таки взяла нож и, очистив луковицу, разделила на две равные части. К утру половинка заветрится, но не страшно. Получив от деда Гонро укоризненный взгляд, положила нож обратно на стол.
— Немного масла найдётся?
Нашлось. И даже небольшая сковородка, на которой я обжарила до золотистого цвета покрошенный стариком лук в обмен на обещание к острым предметам не лезть, пока не окрепну хоть немного. Несколько раз сняла пену, чтобы бульон получился прозрачным. Аромат стоял такой, что под ложечкой засосало. Всё-таки домашняя курица ни в какое сравнение не идёт с фабричной. Вынимать ножки не стала, лишь дождалась, когда сварятся. Добавила картошку, посолила, а как только она стала мягкой, и лучок. Примерно за две минуты до окончательной готовности всыпала две столовых ложки овсянки и тщательно перемешала. Толчёные зёрна как раз придадут супу дополнительной сытости. Жаль, что привычные овсяные хлопья тут отсутствовали, но и так получилось вкусно. Дед Гонро радостно извлёк из всё того же шкафа ржавую тёрку:
— Нашёл! Помню же, что, когда раздавали хлам из одного дома, я что-то прихватил из кухонной утвари помимо пары сковородок и кастрюль! Не смотри, что ржавая, песком почистить не так долго.
Тёрка оказалась плоской, но при желании можно и к такой приноровиться. Зато размер выдавленных ячеек и угол их наклона обещали сохранить мои руки поутру более-менее в целостности. Дед Гонро разлил суп по мискам и пока тот остывал, принялся за избавление от ржавчины, насыпав на тряпочку песок. У себя дома там, на Земле, я бы как раз таки воспользовалась бы сырым картофелем для очистки, но здесь выбирать не приходилось. И так старика объедаю.
Вскоре я стала обладательницей почти новёхонькой блестящей тёрки, любовно положив её в верхний ящик шкафа. Дед Гонро промыл укроп и, измельчив, добавил в обе миски. Суп получился просто божественным! Последний раз ела такой, когда удалось вырваться на пару деньков к друзьям в деревню. К сожалению, моя прежняя жизнь сложилась так, что ни отпуска, ни выходных не знала. Изредка получалось выторговать у родных время на себя.
После сытного ужина меня сразу начало клонить в сон. Хорошо, что дед Гонро вовремя заметил, как я начала заваливаться и успел подхватить.
— Так, всё, девонька. А теперь спать!
Я обвела осоловевшим взглядом помещение и тут только сообразила, что лежанка была одна.
— Давай, ложись. Я как-нибудь на полу переночую. Авось не сломит спину, а завтра что-нибудь придумаем.
— Нет-нет, так не годится. Я так не могу. Давайте я на полу лягу.
— И думать забудь, ещё сильнее расхвораешься. Я-то привычный к сквознякам…
В итоге удалось уговорить приставить лавку к лежанке и немного разворошить тюфяк, чтобы его хватило нам двоим в качестве матраса. Уже засыпая, услышала, как дед Гонро поставил вымытые миски на стол, а сам он, подоткнув под меня одеяло, улёгся рядом, накрывшись пледом. Прав старик: и так тоже жить можно. Всяко лучше, чем вздрагивать при каждом шорохе, находясь в одном доме рядом с «любящим дядюшкой».
А утром деда Гонро ждал сюрприз.
Глава 13. Проходной дом
Как тут определять время суток так и не разобралась, но дома я всегда вставала очень рано, поэтому понадеялась, что организм проснулся по привычке. Тем более что на моё сознание никакой дурман уже несколько дней не оказывал влияния, а за прошедшие сутки более-менее начала приходить в себя.
Тихонько, стараясь не разбудить деда Гонро раньше времени, сползла с лежанки и крадучись пошла к тому углу, где было что-то вроде умывальни. Из-за архитектурных особенностей получился своеобразный закуток, который вполне можно превратить в ванную, лишь отгородив ширмой или шторой. Прохладная вода помогла немного освежиться, а вот как действовать дальше, пришлось задуматься. Мне очень не хотелось расстраивать старика, ведь он заботится обо мне, переживает, а я слово дала, что к острым колюще-режущим предметам не полезу. В итоге чуть покопалась в том ящике, куда убрала тёрку и вытащила нечто похожее на овощечистку. Внутренние края были тупыми до безобразия, но на то, чтобы отскоблить ею шкурку квёлой картошки, она вполне годилась. Дальше дело пошло веселее: стружка получалась не крупная, но и не похожей на кашицу. Отжав лишнюю жидкость, слила её в отдельную миску: крахмал в хозяйстве лишним никогда не бывает. Пусть совсем немного получится, но всё же. С половинкой луковицы тёрка тоже справилась хорошо. Ух, и ядрёный мне репчатый достался: и нос пробил, и слезу вышиб.
Дед Гонро проснулся, когда я уже вымешивала тёртый картофель вместе с луком, яйцом и ложкой муки.
— Что так рано подскочила, девонька? Тебе бы сейчас отдыхать побольше.
Я тыльной стороной ладони убрала прядь волос с лица:
— Потом полежу. Вот, завтрак приготовить решила.
Старик натянул туфли и, прикрывая рот рукой во время зевка, направился к столу. С любопытством заглянул в миску с сырой массой:
— И что это будет?
— Дра… Оладьи картофельные.
Дед Гонро хмыкнул, но прежде чем отправиться умываться, снова растопил печурку. Я ещё накануне оценила её способность быстро разогреваться, оставаясь при этом внешне холодной. Похоже, что при её изготовлении использовался какой-то особый металл. По крайней мере, дотронувшись до неё случайно рукой, ожога не получила. Только по цвету раскаляющихся кругов-конфорок понимала, стоит ли подвинуть сбоку дополнительную пластину-заслонку, чтобы уменьшить температуру под одной из них.
Вскоре небольшая горка аппетитных с румяной золотистой корочкой драников заняла центральное место на столе. Дед Гонро утащил верхний и, откусив, зажмурился от удовольствия:
— Вкуснятина! Спасибо, девонька, сама-то ешь.
Но я смогла лишь один в себя затолкать, так как подгоняемая энтузиазмом, сгоряча драники-то приготовила, а силы свои переоценила.
— Вы лучше их с собой возьмите, не всё же одними яйцами варёными перекусывать.
— Возьму-возьму. А ты пока ложись, отдохни.
— Да-да, сейчас, — я в очередной раз слила воду, которой заливала оседающий крахмальный осадок. — У вас найдётся чистая тряпица?
— Отцедить хочешь? — дед Гонро посмотрел на белеющий на дне миски крахмал.
Я кивнула:
— И просушить.
— Сейчас найду что-нибудь подходящее.
В итоге он притащил кусок льняного полотенца, на котором я разложила крахмальные комочки. Как окончательно высохнут, перетру в порошок и уберу. А пока что убрали меня, тактично и аккуратно. Обратно в постель. И вроде только веки смежила, как раздался тихий скрип открывающейся двери, а затем лёгкое постукивание. Открыв глаза, посмотрела на противоположную стену: накидки не было, значит, дед Гонро ушёл на работу. Но его шаги точно отличались от тех, которые раздавались сейчас в комнате.
— Вы кто?
Фигура вздрогнула и тут же замерла на месте, словно преступник, застуканный прямо на месте преступления. Я медленно встала, чтобы не спровоцировать нежданного гостя, но при этом иметь возможность убежать. Или хотя бы дотянуться до чего-нибудь, чем можно отбиться. Но только приняв вертикальное положение, поняла, в чём моя ошибка: спросонок не сообразила из-за низких потолков да затемнённой части комнаты, что неподалёку от входной двери стоит… мальчик, а не взрослый. Лет десяти, не старше.