— Лара, ты меня слышишь? Ты уже работала прислугой или тебя кто-то обидел?
Я замотала головой, прогоняя один из ночных кошмаров, пригрезившийся после вопроса про прислугу.
Дед Гонро довёл меня до стола и усадил на табуретку, а сам ногой пнул соседнюю, чтобы придвинуть к себе. Придерживая обеими руками за плечи, сел напротив и медленно повторил свой вопрос:
— Тебя кто-то обидел?
— Да, обидел. Отказала одному… богатому. Сильно отказала.
Дед Гонро налил из чайника воды и протянул мне кружку.
— Спасибо.
— Ты его покалечила?
— Нет. Руки, ноги, голова и остальные части тела остались целыми. К сожалению. Но разозлила его сильно, он может меня искать. Ну или случайно наткнуться и тогда мне не жить.
— Высокородный?
Я кивнула.
— Это он тебя? — дед Гонро аккуратно дотронулся шершавыми пальцами до сине-зелёно-жёлтого синяка, по-прежнему украшающего правую половину моего лица.
— Да.
Впервые за всё время знакомства со стариком тот выругался. Постукивая сжавшейся в кулак ладонью по столу, он задумчиво произнёс:
— В таком случае тебе действительно повезло, Лара, что к нам попала. Просящие для благородных — чернь, не заслуживающая внимания. Они на нас не смотрят и тем более — не разглядывают. Лицо платком или шарфом даже в жару можно замотать.
— Я тоже пришла к такому выводу. Больше шансов выжить.
— В конце концов, если сможешь себя зарекомендовать, не впадая в долги, сможешь уйти и уехать куда-нибудь подальше через пару лет. Король никого силком не держит.
— Да куда я от вас уйду, дед Гонро? Вы мне помогаете, я — вам помогаю. И буду помогать.
— Не горячись, Лара. Молодая ты ещё. Найдёшь своё счастье, и оно не в том, чтобы за старым ворчливым стариком ходить будешь до конца его дней.
Я даже возмущённо воскликнула:
— Дед Гонро, зачем же вы так?! Вы со мной больше недели нянчитесь, неужели я посчитаю зазорным вас бросить после всего, что для меня сделали?
Старик хитро подмигнул:
— Ты если уехать решишь, предупреди только, чтобы не волновался. Или весточку какую передай, дескать, уроки старика запомнила, ушла за счастьем.
— Скажете тоже… Я лучше у вас ремеслу вашему учиться буду.
— Будешь-будешь. Раз уж помощница такая мне прямо под ноги свалилась, давай помогай. У меня сегодня улов богатый, — дед Гонро начал доставать из сумки продукты: картошку, небольшой вилок капусты, морковь, лук, два хлеба, а под конец поставил на стол два небольших горшочка, закрытых тряпицами, стянутыми верёвочками. Я развязала одну из них и принюхалась, заглядывая внутрь:
— Это же тушёнка! Гусиная!
— Да. Сегодня деревенские венчаться приезжали. Из зажиточных. Так что всех одарили не только деньгами. Я только хлеб по дороге купил. Так что и на завтра у нас с тобой будет похлёбка с мясом. Больше двух дней я бы не рисковал тушёнку хранить. Ну и ещё кое-что прикупил для тебя, — дед Гонро достал небольшой ножичек размером с овощной и протянул мне. — Девушкам, конечно, принято цветы дарить, да только толку от них меньше. Бери. А то ты моим тесаком орудуя, да той шкрябалкой быстрее без пальцев останешься.
Ножик я предусмотрительно положила на стол, а сама повисла на шее у старика, благодаря за подарок, внимание и заботу.
— А ты ведь точно не местная. Совсем.
У меня внутри всё замерло, пока соображала, что именно имеет в виду дед Гонро и что я сделал не так.
— Смотри, главное — инквизиторам не попадись. Пришлых не любят: одни беды да раздор из-за них.
— Но…
— Ножи в качестве подарка никогда не преподносят. Не к добру считают люди. Поэтому я тебе его просто отдал. И об этой примете знают абсолютно все, не только деревенские, но и знать. У них в правилах этикета даже прописано.
— Но если Король узнает… То что со мной будет? Инквизиторам сдаст?
Дед Гонро убрал один из горшочков подальше от тепла:
— Нет. Ему нет никакого дела до того, кто ему служит. Не нарушай законов, и никаких проблем не будет. Даже с инквизиторами это правило работает. Пришлые они ведь что? Недовольными были тем, где оказывались, всё переиначивать пытались, восстания поднимать… А такое никому не нужно. Считай это четвёртым уроком. И не переживай ты так. Довольно с тебя потрясений последних дней.
— Спасибо, дед Гонро. Чтобы я без вас делала?..
— Думаю, валялась бы трупом в канаве неподалёку от того места, где мы с Робом на тебя наткнулись. Так что не забивай себе голову, ты сейчас здесь, в тепле и никто тебя в обиду не даст, — дед Гонро меня обнял, а потом отправился мыться и переодеваться.
Нож оказался и вправду хорош: легко лёг в руку, и вскоре картофельные очистки спиральками заструились из-под него. Для того, чтобы покрошить сырые клубни пришлось всё-таки взять большой нож, но на этот раз держала его крепко. Восхитительный аромат обжариваемой в жире, снятом с тушёнки, картошки будоражил нос настолько, что хотелось лопаточкой бить себя по рукам. Следом отправился нарезанный лучок и терпеть, когда ужин приготовится, стало совсем невмоготу. Кто-то вываливает тушёнку сразу всю на сковородку, а потом добавляет картошку, но я так никогда не делала, а то мясо пригорит и станет сухим. Тем более что сейчас у меня была домашняя из нежной сочной гусятины. Я подцепила небольшой кусочек и еле заставила отставить горшочек в сторону, чтобы случайно в забытьи не смолотить всё в одно счастливо жмурящееся лицо.
Надо ли говорить, что ужин удался на славу? Даже тарелки особо мыть не пришлось, так как хлебом подобрали всё подчистую. А утром, унося с собой драники, дед Гонро пообещал сделать вечером сюрприз.
Глава 18. Кто чем дышит и живёт
К приходу деда Гонро я сварила свежие щи с тушёнкой. Даже жаль, что помидоров не было. Тогда лук с морковкой особенно были бы хороши в качестве зажарки. Но и так щи получились густые, наваристые и очень аппетитные. Ещё бы сметанки и всё, понеслась душа в рай! Дед Гонро прямо с порога принюхался и расплылся в довольной улыбке:
— Даже жаль, что тебе в таверну устроиться нельзя, я бы даже порекомендовал к кому. Зато я один из самых счастливых Просящих: питаюсь лучше и разнообразнее других! Накося, принимай мешок. Он — твой!
Я развязала горловину и заглянула внутрь.
— Но это же… Одежда! И много. Это всё мне?
— Тебе-тебе, Лара. Что-то для дома, что-то для работы. Тут даже одно целое платье есть, если куда-нибудь сходить захочешь за покупками, как обычная горожанка. К тому же лавочнику, например. Ты же не знала, что Просящие не только являются к тем, кто им еду продаёт? То-то же!
Я вытащила из мешка две добротные льняные сорочки, пару рубах и три юбки. Чистое, но драное платье, такую же накидку, побитый молью шерстяной платок, странную матерчатую шапочку.
— Ты свои вещи, которые сейчас на тебе тоже для работы прибереги. Мы их потом с делом и знанием испачкаем. Там на дне ещё накидка хорошая должна быть… — но старик не успел договорить, так как я снова повисла у него на шее с благодарностями.
— А шапочка для чего?
— А, это кархет. Её надевают под платок, чтобы голова не мёрзла, когда холодно. Опять же, когда мокро или скользко, меньше шансов себе голову раскроить при падении. Женщины наши присоветовали. Ты потом к ним подойди, расскажут, как подушку правильно для ног сшить.
От удивления у меня брови поползли вверх:
— Подушку?
Дед Гонро хмыкнул:
— А то как же. Её как раз под юбками пониже талии к ногам привязывают, чтобы помягче сидеть было, да и низ не застудить. Вот и получается, что вроде как Просящая на тонкой подстилке сидит, а на самом деле — на двух. Только у каждой своя, чтобы, кхм, чрезмерной аппетитности не вышло.
Кажется, начинаю понимать. Действительно, учиться мне всем тонкостям да учиться. В прошлой жизни-то не особо вышло.
Я родилась в большой семье самой младшей. Когда училась на втором курсе, пришлось бросить институт, так как старшая сестра родила ребёнка с детским церебральным параличом. Родители так сразу и заявили, что прокормить три немощных рта не смогут, ведь лекарства нужны, уход постоянный, а сестра вполне может вернуться на работу. Возражения, что у неё есть муж, не сработали. Вторая сестра жила в соседнем городе и собиралась выходить замуж. Вот так и превратилась вся моя юность в бесконечную череду процедур, реабилитаций… Племянника я любила и действительно верила, что вот-вот ещё и он уже сам сможет себя обслуживать. Было нелегко, но благодаря моим стараниям, он не только пополз, но и стал ходить. К сожалению, помимо основного диагноза, был ещё целый букет заболеваний, который сильно тормозил его восстановление. В конце концов, муж сестру бросил, стало с деньгами совсем туго. Естественно, ни о какой полноценной учёбе речи быть не могло. Только когда племяннику исполнилось восемь, удалось убедить всех на получение хотя бы среднего специального образования. Поступила на заочное, отучилась на медсестру. Благо большинство манипуляций умела к тому времени совершать. Всё-таки столько лет ухаживала за племянником. Забрезжил свет в конце тоннеля, думала, что смогу хотя бы на работу устроиться. Не вышло.
Средняя сестра решила проведать родных, хотя была сама простывшая, но планы менять не захотела. Как итог… Организм племянника не справился, ещё и вспышка ветрянки по городу пошла… Оказался он в реанимации. Менингит. Весть, что единственный внук стал фактически «овощем», подкосила отца. Инфаркт, потом инсульт… Я разрывалась уже между двумя лежачими. Первым ушёл отец. Маме на похоронах стало плохо, поэтому на поминки не поехала на его любимую дачу. А там… Короткое замыкание и все сгорели. Теперь инсульт разбил уже маму. Племянник как-то быстро угас, не хватало ему его родной матери, хоть и проводила она с ним мало времени. А потом, разбирая вещи, я нашла деньги. Много денег. Родители всё копили, экономили. Хотя сёстры не скупились со своих доходов. А я всё бегала, квоты, льготы направления на племянника выбивала… Пока они считали, что раз государство обязано предоставить, то тратить незачем… Вот на эти деньги и жили, на одну пенсию-то не сильно разбежишься. После смерти мамы всё, куда я могла устроиться — это сиделкой. Ведь что я умела к своим сорока годам? Только ухаживать за немощными, готовить и убирать. Даже врачи сказали, что опухоль в голове не просто так возникла, а из-за бесконечных переживаний и почти полного отсутствия нормального сна.