Характеристика, которую дает Ланжерон графу Каменскому, следующая:
«Граф Каменский имел много недостатков, вспыльчивость его порой доходила до такой степени, что он часто забывался перед такими, к которым вследствие их лет и положения он должен бы был относиться более почтительно. Не простой и не ласковый с солдатами, он не был любим ими — недостаток мужества в нем отталкивал его от них. Наконец, он не мог и не умел держаться на лошади, ни скакать галопом. Граф Каменский был очень самолюбив и не терпел никаких советов и противоречий своим мнениям. Но зато он обладал высоким качеством: умом и военными способностями…»
«Действительно (продолжает рассказывать Ланжерон о бое в Систово. — Авт.) через несколько дней после сдачи города болгары донесли о заговоре, составленном против Систовского гарнизона турецкими жителями, которых граф Сен-При успел захватить и отослать графу Каменскому, а тот отправил их как военнопленных в Россию. Только тогда он отправил в Систово еще 4 батальона, но так как там уже было совершенно покойно, их приход оказался совершенно бесполезным. После этого графу был дан приказ от Каменского разрушить Систово и покинуть его.
Сен-При был бы очень доволен избежать выполнения этого варварского и совершенно бесполезного приказа, но ему было дано так мало времени для исполнения, что он даже не успел заранее предупредить несчастных жителей, так радушно принявших и кормивших наши войска».
Этот эпизод говорит нам о высоких моральных качествах военачальника Сен-При. После этого следует рассказ о взятии другой болгарской крепости — Ловча. Ланжерон дает, на мой взгляд, неординарное определение войне:
«Война то же, что и богатство. Это каприз, который руководит и счастьем, и милостями. Набег на Ловчу был, конечно, делом более заслуженным и более славным, чем взятие Базарджика, оно делало много чести войскам и их начальникам, а особенно гр. Сен-При, который сам там находился и сам отдавал приказания. Ловча была гораздо сильнее Базарджика, здесь было 10 000 защитников и у гр. С.-При только 7 тысяч человек, тем не менее о Ловче совсем не говорилось, и войска были совсем мало награждены. Медалей и крестов за это дело не давали, и гр. С.-При не получил никакого высшего назначения, ему дали только крест Владимира 2-й степени, хотя он по своим заслугам имел право на Георгиевский крест той же степени. Заняв Ловчу, гр. С.-При расположился в ней, а прочие войска были расставлены до самого подножья Балкан, где они жили за счет страны, но в полном мире с болгарами и оставшимися там турками».
Перед началом Отечественной войны граф Эммануил Сен-При назначен начальником штаба армии Багратиона, но, к сожалению, во время Бородинской битвы был сильно контужен и вернулся в строй, только когда армия Наполеона начала отступление.
В Бородинском сражении, находясь на левом крыле русской армии, граф оказался рядом с Багратионом именно в тот исторический момент, когда он пал, смертельно раненный.
Он сопровождал раненого командира в Москву и стал свидетелем последнего торжества русского героя, когда, узнав о прибытии Багратиона, тысячи москвичей вышли ему навстречу. После Москвы Сен-При едет вместе со своим командиром в его родное село Симы, где командир и умирает. Эту печальную новость графу Сен-При пришлось лично сообщить императору Александру I.
Сен-При вел дневники, в которых подробно описывал Бородинское сражение и гибель своего командира — генерала Багратиона. Вот что он записал за 1812 год: «Гренадерская дивизия графа Воронцова была почти совершенно уничтожена при обороне флешей. Сам он был ранен и замещен генералом Коновницыным, который во главе своей дивизии отбил флеши. Французы однако возобновили атаку, снова овладели флешами, и пришлось двинуть против них резерв гренадеров».
В Вильне государь поручил Сен-При попечение о пленных и учреждение для них госпиталей. Стараниями графа тысячи несчастных были спасены от смерти. Уместно привести небольшой отрывок из рассказа мадам С. Шуазель-Гуфье — свидетельницы тех далеких событий.
«В течение своего двухнедельного пребывания в Вильне в начале 1813 года император посвящал облегчению человеческих страданий все минуты, в которые он мог оторваться от правительственных дел. Всегда в сопровождении генерала Сен-При он лично обходил госпитали, не боясь зловредного заразного воздуха, который внушал нам сильнейшие опасения за его драгоценную жизнь! Благодаря ему везде восстановлялся порядок и надежда возвращалась в сердца несчастных пленных. Однажды одна бедная француженка с двумя маленькими детьми бросилась на улице к ногам государя, возвращавшегося с парада, слезы этих несчастных тронули его до слез, и он поспешил оказать им помощь. Один солдат, которого я приютила, однажды рассказал мне, что, встретив молодого, красивого и с виду доброго русского офицера, он остановил его и попросил милостыни. Красивый молодой человек велел ему пойти на кухню императорского дворца и сказать, что брат князя приказал, чтобы ему дали поесть. „Я сделал, как он мне сказал, — прибавил солдат, — и хорошо же я тогда поел!“ Несчастный не знал, что этот брат великого князя был сам Император».
В 1814 году отряд графа Сен-При, занявший город Реймс, был неожиданно атакован французами под начальством самого Наполеона и потерпел поражение. В этом бою генерал Сен-При получил смертельное ранение. Из третьего тома «Русских портретов XVIII и XIX века» (составитель — великий князь Николай Михайлович Романов (1859–1919), издание 1908 года) над портретом Эммануила Сен-При читаем его краткую биографию. И вот что написано о последнем бое виконта в Реймсе:
«28 февраля 1814 года С.-При взял штурмом Реймс, за что был награжден орденом Св. Георгия 2-й степени, между тем сам Наполеон, разбив пруссаков из Суассона, повернулся на Реймс и неожиданно обрушился на отряд графа С.-При, который не верил в возможность этого движения и вел себя довольно беспечно, за что и поплатился. В самом начале боя ядро поразило его в плечо, разбило руку и сбросило с лошади, он сильно расшибся и лишился сознания. Придя в себя, он увидел картину поражения и общего бегства своих. По словам Михайловского-Данилевского, он был внесен в каре батальона Рязанского пехотного полка под командованием Скобелева.
— Полковник, спасите меня, — сказал он.
— Спасти не могу, граф, а умрем вместе, — отвечал Скобелев.
Однако, храбрецы спаслись. С.-При был перевезен в Лаон, где после страшных страданий скончался от ран 17 марта 1814 г., перед смертью благодаря Александра I за рескрипт и звезду Св. Георгия. С.-При говорил: „Смею думать, что поражения не случилось бы, если бы меня не ранили“».
Умирал бедный Эммануэль в больших муках, продолжавшихся целых две недели. Во рту у него свело нервы, и он почти не мог говорить и принимать пищу. Он держался до последнего, но в конце второй недели стал кричать от нестерпимой боли, падал в обмороки и кидался с постели. Ему позвали священника; с большим трудом он смог причаститься, и последние его слова были словами благодарности священнику. Он сложил руки крест-накрест на груди, и было заметно, что он усиленно молится, тихим шопотом произнося: «Бог, Христос, Спаситель!»
Семнадцатого марта 1830 года сына Костанцы Лудольф, героя наполеоновских войн, графа Сен-При не стало. Через несколько минут после смерти на его лице воцарилось спокойствие и кротость, которые были столь присущи графу при жизни.
В последний путь за его гробом, украшенным лавровыми венками, шли русские и прусские офицеры и солдаты. Похоронен герой под Лаонским собором, но памятник его уничтожен во время революции 1830 года.
По словам Михайловского-Данилевского «Граф С.-При был небольшого роста, прекрасен лицом, живость характера смягчалась необыкновенной добротой, он был глубоко набожен и постоянно в походе заходил помолиться в церковь. Солдаты боготворили его как начальника самого попечительного. Среди боя являлся он в местах опаснейших, распоряжаясь хладнокровно. После боя не предавался покою, доколе лично не удостоверялся, подана ли помощь раненым русским и неприятелям, ибо в сраженном враге видел только страждующаго брата. Отбиваемую на войне добычу раздавал солдатам. Однажды только взял он себе зрительную трубу маршала Макдональда, которую завещал перед смертью своему лучшему другу — графу М. С. Воронцову».
Вот таким необыкновенным человеком был наш дальний родственник генерал-лейтенант граф Эммануил Францевич Сен-При (по матери Лудольф), безнадежно влюбленный в свою кузину Каролину де Лудольф (см. главу «Графы Штакельберг»).
Сражение же, в котором Сен-При был смертельно ранен, можно назвать лебединой песней Наполеона.
Об этом сражении Наполеон писал в своем письме брату Жозефу следующее:
«Вчера я прибыл в Реймс, который был оккупирован генералом Сен-При и тремя русским дивизиями и одной новой-прусской. Я захватил город, взяв двадцать пушек, много багажа и 5000 пленных. Генерал Сен-При смертельно ранен».
В военной галерее Зимнего дворца находится великолепный портрет генерала Сен-При художника Доу Джорджа, на котором изображен молодой красивый мужчина в военной форме с мужественным, благородным лицом и немного грустными глазами.
В 1815 году, через год после гибели Сен-При, его брат Карл Францевич — губернатор Херсонии и Подолии — попросит написать поэта Батюшкова, воевавшего вместе с его братом, посвящение.
От Родины его отторгнула судьбина,
Но лилиям отцов он всюду верен был
И в нашем стане воскресил
Баярда древний дух и доблесть Дюгескина.
Несмотря на почтенный возраст, граф Франсуа Сен-При пережил своего любимого сына на семь лет и горько оплакивал его, уйдя от всех дел и проведя остаток своих дней в уединении в своей фамильной усадьбе, где и скончался в 1821 году в возрасте восьмидесяти шести лет.
Курьез: Во Франции есть старинный замок в местечке Reignac-sur-Indre, владельцем которого сначала был маркиз La Fayette, потом его приобрел парижский банкир Эдуард Мюллер, а в 2003 году замок превратили в роскошный отель, где каждая комната носит имя ее знаменитого постояльца. Например, там есть комната графа Эммануила Сен-При и знаменитой парижской куртизанки Марии Дебюсси (см. главу «Графы Штакельберг» —