Его отец, тоже Отто-Магнус Штакельберг (1704–1765), родился в Ревеле, по профессии был судьей. За заслуги перед отечеством король Петр III произвел его в генерал-майоры и пожаловал многочисленные владения, такие как Puhs (Neu-Isenhof), Purtz (Alt-Isenhof), Pungern, Paggar, Woroper, Aggimal и многие другие, таким образом, Штакельберг стал одним из крупнейших землевладельцев в Эстонии. Отто-Магнусу и его потомкам в 1746 году дан титул графов с зачислением в матрикул эстляндского дворянства.
Дед Густава Штакельберга, Отто-Магнус, женился 26 марта 1726 года на Анне Магдалене фон Беллинсгаузен (fon Bellingshausen), и у них родилось трое детей:
Магдалена (1725–1777) — замужем за Густавом Клаусом фон Эссеном (von Essen) (1720–1777), он был секунд-майором и эстляндским ландратом. Их сын Иван Николаевич (Магнус Густав) (1759–1813) — русский генерал-лейтенант, военный губернатор Риги — тоже был женат на представительнице рода Штакельбергов — на Маргарите Андреевне Штакельберг (1760–1841)
Иохана Маргарэта (1728–1760) — замужем за эстонцем Иоханом Федериком фон Ульрихига (von Ulrichiga).
Отто Магнус (1736–1800) — русский дипломат.
Интересна история замка Пуртсе, приобретенного в 1731 году Отто-Магнусом-старшим и в течение несколько веков неоднократно перестраивавшегося (источник: интернет-проект Ренаты Римша «Средневековые замки Эстонии». — Авт.).
До Второй мировой войны, по рассказам здешних старожилов, кто-то из местных жителей без официального разрешения заселился на первый этаж этого средневекового замка, но через какое-то время им стало казаться, что они там не одни. Вскоре и жители поселка стали замечать незнакомца, одетого во фрак и цилиндр. Он задумчиво ходил по дорожкам, а потом исчезал в стенах замка. Входя в помещение, призрак подходил к столу и, если хозяин сидел за столом, вежливо ему кланялся, вынимал из кармана рулон бумаги, раскладывал его на столе и показывал одну точку на плане. Призрак прекрасно ориентировался в замке, спускался и поднимался по когда-то существовавшим лестницам, но что он хотел сообщить хозяевам — так и не известно.
После Второй мировой войны от замка Пуртсе остались лишь руины. В 1991 году арендатор замка господин Райво Пизлак превратил его в одну из местных достопримечательностей. Кстати, после реставрации призрак навсегда исчез. Сегодня внутри замка расположился культурный центр, в котором проходят выставки, концерты, конференции, а в подвале замка работает кафе и сдаются жилые комнаты для туристов.
Впервые фамилия Штакельберг упоминается в российской истории в 1684 году. Тогда Отто Штакельберг в числе других шведских послов прибыл в Москву. Также фамилия встречается в письме, адресованном Петром I его сыну, царевичу Алексею, после победы при Полтаве в 1709 году (см.: Кайдалова и Кайдалов. Три поколения палкинских Штакельбергов): «Объявляю вам о зело превеликой и нечаемой виктории. И знамен, и пушек множество взяли. Тако ж и генерал-фельдмаршал господин Реншилт купно с четырьмя генералы, а именно с Шлифинбахом, Штакельберхом, Гамильтоном и Розеном, при которых несколько тысяч офицеров и рядовых взято».
Прибалтика, как мы хорошо знаем, в те времена принадлежала Швеции, и прибалтийские Штакельберги служили шведскому королю. Семья стала хорошо известна в России после окончания Северной войны и присоединения Лифляндии и Эстляндии к Российской империи в 1721 году. Так члены этого рода стали российскими подданными и служили на протяжении многих столетий российским императорам.
Отто-Магнус получил хорошее домашнее образование. В детстве Отто-Магнуса произошло одно важное событие, которое оказало немалое влияние на его личностное становление. Из книги Валерии Бобылевой «И сердцу девы нет закона»:
«В 1746 году произошло немаловажное событие для баронской семьи Штакельбергов. Одно из их эстляндских имений, Пада, во время путешествия в Ревель посетила русская императрица Елизавета Петровна… Будущий дипломат Отто-Магнус был тогда десятилетним мальчиком. Стоит ли сомневаться, что пребывание в их доме царствующей особы со свитой могло оставить ребенка равнодушным? Лицезреть саму императрицу, испытать на себе ее благодушие — это и в детском сознании порождало гордость. Личное знакомство хозяина поместья Отто-Магнуса Штакельберга отразилось на дальнейшей карьере его самого и сына. Елизавета Петровна пригласила барона Отто-Магнуса фон Штакельберга (отца) ко двору. Он был определен на службу к наследнику».
Первым его дипломатическим назначением стала столица Испании — Мадрид (1767–1771).
Небольшой эпизод из дипломатического церемониала того времени:
В инструкции барона Штакельберга от 20 июня 1766 года, отправленной полномочным министром в Испанию, было сказано, что верительная грамота дается ему на русском языке и «никакого по-прежнему обыкновению перевода к оной не приложено, копии же приложены на русском и французском языках».
Будучи послом России в Испании, Отто-Магнус пользовался всеобщим признанием, но не перегружал себя государственными делами. Каждый раз возвращаясь из поездок назад, в Испанию, Штакельберг подолгу задерживался во Франции. Его склад ума и словесные выражения как нельзя лучше подходили французскому двору. Великолепно владея салонными манерами, граф имел большой успех у женщин, легко завоевывал их сердца, но, если этого не происходило, считал себя вправе ненавидеть и даже мстить.
В статье русского атташе по культуре в Мадриде Михаила Российского, вышедшей в 2006 году в «Комсомольской правде», подробно рассказывается о пребывании Отто-Магнуса в Испании.
По прибытии в Мадрид Штакельберг получил аудиенцию у Карла III. О встрече с монархом барон докладывал Екатерине:
«Его Величество удостоил меня весьма милостивым приемом, изъявляя мне, сколь он доволен видеть во мне старого неапольского знакомца, где я имел счастье представлен ему быть 13 лет назад».
Дипломат часто отправлял в Петербург отчеты, в которых анализировал внутреннюю и внешнюю политику Испании, рассказывал о падении инквизиции, о совершенствовании налоговой и административной систем. Отто-Магнус вообще не любил Испанию и при всяком удобном случае высказывался о ней плохо и насмешливо. Недолюбливая Мадрид, граф в чем-то был прав, ведь в XVIII веке он пользовался славой самого грязного города Европы. Царившая на улицах антисанитария в сочетании с жарким климатом делала испанскую столицу местом, почти непригодным для жизни, в глазах уроженцев северных стран. Не случайно жалобами на нездоровый воздух, отравляющий пребывание при испанском дворе, полны донесения многих российских и иностранных дипломатов XVIII века.
В мае 1771 года Штакельберг получает официальную депешу о пожаловании в камергеры и разрешение отправиться в отпуск.
В России он проводит около года. Честолюбивый Отто-Магнус добился у императрицы назначения на новое, более престижное место.
Вот как описывает графа Штакельберга граф Ф. Г. Головкин:
«Граф Штакельберг скорее малого, чем большого роста, скорее плечист, чем толст, с головою, украшенною пышными волосами и гордо поднятою кверху. Будучи посланником в Варшаве, он приучил себя к этой величавой осанке, которая с тех пор стала для него привычной и так противоречит гибкости и услужливости, проявляемым им к людям, пользующимся властью».
Еще один современник графа Отто-Магнуса дает ему меткую характеристику в доме у известного польского композитора Огинского (см.: «Интимный дневник французского дипломата при дворе Екатерины Мари Даниель Бурри де Корберон»). Запись от 22 июля 1775 года:
«Утром я был у гетмана — это очень любезный человек… Он очень хорошо играет на скрипке, на кларнете, на арфе и на гармонике. Мне он рассказывал об арфе, которую изобрел и к которой будет приспособлена флейта. Теперь он сочиняет оперу на польском языке, очень к тому пригодном, я с удовольствием прослушал один пассаж из этой оперы. Характер графа Огинского проявляется во всех его поступках не столько энергичным, сколько нежным и мягкочувственным. Этим объясняется склонность его к частной жизни и к музыке…»
«Перед обедом мы сделали визит вице-канцлеру. После кофе явился русский посол граф Штакельберг. Я видел его одну только минутку, но все-таки он мне показался человеком ловким, тонким, много пожившим и знающим людей».
В 1772 году по совету короля Пруссии граф направлен Екатериной в Польшу в качестве посланника и полномочного министра.
В начале ноября 1772 года Штакельберг, Бенуа и Ревицкий потребовали от Станислава Августа созыва сейма, который бы признал раздел Польши.
Барон Штакельберг (графом он станет позднее) много раз встречался и беседовал с королем Польши. Из статьи С. Соловьева «История падения Польши» узнаем следующие подробности:
«Король одним декламировал против России, другим внушал, что русская императрица согласна вместе с ним на образование конфедерации против раздела. Король даже дал знать об этом австрийскому послу, чтобы пустить черную кошку между союзниками. Штакельберг старался внушить полякам, что Россия не покровительствует королю, и так как Чарторыйские больше не монополисты наших сношений в Польше, то нация не рискует быть обманутой. В конце октября Штакельберг имел очередное объяснение со Станиславом-Августом.
Претерпев столько страданий за отечество, запечатлев своею кровью дружбу и приверженность к императрице и видя, что государство мое обирают самым несправедливым образом и меня самого доводят до нищенства, я понимаю, что меня могут постигнуть еще большие бедствия, но я их уже не боюсь».
На это Штакельберг задал риторический вопрос: что станет с королем, если 100 000 войска наводнят Польшу, возьмут контрибуцию, заставят сейм подписать то, что угодно соседним державам, и уйдут, оставив короля в жертву злобе врагов его? Король сильно побледнел при этих словах и, убежденный, обещал сделать все, что скажет ему русский посол.
29 января 1773 года король созвал Сенат, принявший решение созвать сейм 8 апреля. Подробный план действий трех послов по созыву и проведению сейма, составленный в Коллегии иностранных дел и отредактированный Екатериной, был направлен Штакельбергу 24 февраля. Добиться ожидаемых от сейма целей послу предписывалось в тесной координации с представителями Пруссии и Австрии, употребляя «или военную силу, или увещание, или подкуп».