Графы Лудольф — страница 39 из 57

Для подкупа депутатов Штакельберг должен был создать общую кассу, взнос в которую для каждой страны-участницы раздела составлял 150–200 тысяч талеров. В отношении государственного устройства Польши инструкции графу предусматривали сохранение «liberum veto — утверждение навсегда правления избирательного», причем иностранные претенденты на польский трон исключались. Екатерина предписывала послу Штакельбергу сотрудничать преимущественно с королем, предварительно убедившись, что он вошел в виды трех дворов. По словам историка А. Б. Каменского выходит, что в период 1775–1788 годов Польшей фактически управлял не король Станислав-Август, а барон Штакельберг.

В сентябре того же года Отто-Магнус представил вместе с прусским дипломатом декларацию трех держав: России, Пруссии и Австрии — о разделе нескольких земель Польши. В результате сложнейших переговоров он добивается признания декларации держав и помогает королю Понятовскому устоять против оппозиции, во главе которой стояли гетман Браницкий и князь Чарторыйский, тем самым ставя короля в полную зависимость от России и навлекая на себя ненависть поляков.

По словам польского короля, стремясь повсюду первенствовать как человек светский и как ловкий политик, он занял в Польше положение, льстившее его самолюбию… Штакельберг доходил до того, что пытался контролировать самого короля при выборе королевских служащих, при оказании милостей иностранцам всех рангов, вплоть до заезжих артистов. В определенный момент королю стало более невозможно терпеть присутствие Штакельберга при дворе и потакать его непомерному самолюбию, ведь барон хотел всегда оставаться самым любезным, самым могущественным, и желал первенствовать всегда и во всем.

Помимо польских дел, Отто-Магнус внес вклад в сближение России и Австрии, за что Иосиф II в мае 1775 года возвел его с нисходящим потомством в графское достоинство Римской империи.

С января 1776 года граф находился в Петербурге, где вел исключительно светский образ жизни. Дальнейшей деятельности Штакельберга в Польше существенно препятствовала неприязнь к нему князя Потемкина и интриги при российском дворе гетмана Браницкого, женатого на одной из племянниц Потемкина.

Граф Ланжерон в своих записках отмечает многочисленные случаи неблаговидного поведения и неприязненного отношения Потемкина к людям достойным и способным: «Наглость (insolence) князя раздражала всех и каждого. Так, например, он терпеть не мог графа Штакельберга, потому как этот дипломат отличался необычайными талантами (Stackelberg avait de grands talents, et c’etait un crime que le satrape pardonnait rarement)».

Во времена войн России с Турцией и Швецией Отто-Магнус предпринял попытку заключить оборонительный союз с Польшей, но потерпел неудачу.

К тому же он имел неосторожность перед лицом шведской угрозы настойчиво советовать императрице дать согласие на постыдный мир с Турцией, а Екатерина таких советов не любила. В довершение всего Штакельберг превысил полномочия и начал требовать от Нессельроде — русского посланника в Берлине — отчетов о позиции прусского двора в отношении Польши.

После заключения сеймом прусско-польского договора 29 марта 1790 года Штакельберг был отозван из Польши.

В связи с этим решением Екатерина Великая с досадой заметила:

«Он не сделал ничего из того, что ему велели, зато сделал все то, что ему было запрещено, а между тем он намного лучше нас все понимает».

Не думаю, что отзыв из Речи Посполитой сильно огорчил самого Штакельберга. По его воспоминаниям, ему надоела эта Польша до ужаса, да и кухню их он терпеть не мог, не раз повторяя: «Если бы найти какого-нибудь каналью, который переварил бы за нас все это!»

Да и Варшава, по его мнению, не блистала особой красотой: он утверждал, что все улицы ее — это непрерывная цепь желтых домов.

Впоследствии Отто-Магнус выполнял различные дипломатические поручения, а последним назначением перед выходом на пенсию в 1791 году стал Стокгольм. Умело использовав ненависть Густава III к Франции, граф убедил короля подписать против нее союз. Но и тут у него произошла неприятная история: он оскорбил герцога Карла Зюдерманландского — регента несовершеннолетнего короля Густава IV, — приходившегося двоюродным братом русской императрице. Регент письменно потребовал отозвать посла Штакельберга.

16 марта 1792 года граф Отто-Магнус Штакельберг и его сын Густав Оттонович были приглашены в местную оперу на бал-маскарад. На этом балу, как известно, было совершено покушение на короля Швеции, и первыми пришедшими на помощь смертельно раненому королю Густаву III были именно отец и сын Штакельберг. Перед тем как потерять сознание, король успел сказать им несколько слов: «Когда какому-нибудь сумасшедшему придет в голову навязчивая идея пожертвовать своей жизнью ради того, чтобы отнять ее у вас, то, увы, в конце концов это ему удается».

Как известно, великий итальянский композитор Джузеппе Верди к либретто Антонио Сомма по сюжету Э. Скриба напишет свою замечательную оперу «Бал-маскарад», посвященную этому историческому событию.

В мае 1793 года послу Штакельбергу пришлось покинуть Швецию, не вручив даже отзывных грамот. После своего финального назначения Отто-Магнус долгое время проживал в Царском Селе.

Существует несколько исторических свидетельств позднего периода жизни уже пожилого посла Штакельберга. Из мемуаров Головиной Варвары Николаевны за 1794–1795 годы:

«Императрица никогда не объявляла заранее о своем отъезде из Царского Села. Она отправлялась обыкновенно в тот момент, когда этого меньше всего ожидали, что было причиной недоразумений, забавлявших ее. Однажды сказали, что Ее Величество сегодня выезжает в карете, и это очень всполошило всех, кто имел честь возвращаться с Государыней в Петербург в ее карете. Граф Штакельберг был особенно этим заинтригован и приказал своему лакею укладываться.

Ее Величество села в шестиместную карету и оказала мне честь, пригласив меня туда вместе с м-ль Протасовой, Зубовым, флигель-адьютантом Пассеком и графом Штакельбергом. Она отдала заранее распоряжение кучеру, который повез нас сначала на обыкновенную прогулку, а потом свернул на дорогу в город.

Граф Штакельберг сделал знак Пассеку, что он не ошибся и угадал. Но в то же время кучер свернул с большой дороги и въехал в лес. Все эти повороты взад и вперед совершенно сбили с толку графа Штакельберга, и он не знал, что подумать. Мое присутствие его должно было бы успокоить. Я никогда не возвращалась в город с Ее Величеством. Наконец, спокойно вернулись во дворец: граф Штакельберг не нашел своего лакея, который уехал вместе с вещами. Пришлось послать за ним вдогонку. Это удалось с большим трудом, что очень забавляло Государыню и все общество».

В другом отрывке Головина пишет о графе следующее:

«Граф Штакельберг, наш бывший посланник в Польше, где он играл интересную роль, в совершенстве обладал умением занимать общество. Он был ловким придворным и предан Зубову».

Несмотря на все свои ошибки и просчеты, посол Штакельберг являлся, несоменно, талантливым русским дипломатом, уважаемым и почитаемым коллегами и самой Екатериной II. За свои заслуги граф был удостоин ордена Св. Александра Невского, Св. Владимира 1-й степени, польским Белым Орлом и Св. Станислава.

После смерти Екатерины и воцарения Павла I Штакельберг в чине действительного тайного советника вышел в отставку. Умер он 7 ноября 1800 года.

Другую, не менее интересную, характеристику графу Отто-Магнусу дает в своем сборники «Русские портреты XVIII и XIX века» великий князь Николай Михайлович Романов:

«Граф Штакельберг отличался гибким, умевшим применяться к обстоятельствам характером и славился умом, проницательностью и остроумием. По свидетельству князя Н. А. Вяземского, многие его острые слова долго сохранялись в памяти современников. Сегюрь так описывает его внешний вид: „Привычка властвовать придала некоторую важность его движениям и медленность его речи, что обличало в нем сильного человека привыкшего внушать уважение и заставлять молчать. Нельзя того же сказать о его нравственных качествах: как гибкий царедворец, пресмыкавшийся пред Платоном Зубовым, он заслужил несколько нелестных слов в воспоминаниях современницы графини В. П. Головиной, когда играл весьма некрасивую роль в интриге, направленной фаворитом против юной Великой Княгини Елизаветы“».

Граф Отто-Магнус Штакельберг был женат на баронессе Софии Гертруде Фолькерзам (1736–1815), и от этого брака родились:

София Елена (1758–1826) — была замужем за Рейнгольдом Вильгельмом фон Липгардом (Липхарт), надворным советником и лифляндским ландратом

Елизавета Иоганна (1760–1837) — была замужем за Эрнестом Дитрихом фон Шеппингом (1749–1818), тайным советником

Оттон Иоганн (1764–1814) — полковник

Густав Оттонович (1766–1850) — действительный тайный советник. Муж Каролины де Лудольф

Графиня Софья Елена фон Штакельберг (золовка Каролины Лудольф) приходится невесткой Ефросиньи Ульрике Липхарт — бабушке Наталии Гончаровой, жены Александра Сергеевича Пушкина, а Густав Оттонович — ее сватом.

Родителями Ульрики Липхарт были Карл фон Липхарт (1719–1792) и Маргарита фон Фитингоф. У них родилось семеро детей: шесть девочек и один мальчик. Сына назвали Рейнгольдом (1750–1829), а самой младшей в семье была Ульрика (1761–1791). Вот такое неожиданное для нас родство.

История любви Ульрики Липхарт и офицера Загряжского романтична и грустна (бедняжка Ефросинья Ульрика, искренне полюбившая, была бессердечно обманута и брошена своим возлюбленным).

Версий у этой любовной истории немало. Попробую объединить их, и вот что получится.

Ефросинья Ульрика Липхарт в семнадцать лет выходит замуж за барона Морица Поссе (1756–1804). В 1778 году рождается их первый сын, названный в честь деда Карлом Густавом. Прожив всего три дня, он умирает. Через год у молодой баронессы рождается дочь Иоганна Вильхельмина.

Как-то в 1782 году на проводимой в Дерпте зимней ярмарке, которая шла три недели с пирами и балами, Ефросинья Ульрика знакомится на свое несчастье с обаятельным командиром Каргопольского карабинерского полка Иваном Александровичем Загряжским (по другой версии — отец Ефросиньи устроил прием у них дома, куда был приглашен и Загряжский).