На этой любопытной, но немного печальной истории позволю себе закончить рассказ о сестрах Мейендорф и их семьях.
Романовы
Князь Николай Романович Романов приходится дальним родственником Текле де Лудольф и ее дочери — моей свекрови Анезе де Лудольф-Каффарелли Скаммакка дель Мурго.
Проследим их родство (см. также главу «Графы де Лудольф»).
Напомню, что у Эрнесто Фаббри с его женой — американкой голландского происхождения Сарой Анн Рандалл было много детей. Одна из дочерей — Эрнестина — выходит замуж за графа Уберто де Лудольфа (их единственная дочь — наша бабушка Текла). Ее сестра Аличе (по-русски Алиса) становится женой маркиза Оттавио де Пикколеллис. В свою очередь, дочь Аличе и Оттавио — Николетта становится женой графа Вальфредо делла Герардеска (della Gherardesca).
У Николетты де Пикколеллис и графа Вальфредо делла Герардеска рождается дочь Звева, будущая супруга русского князя Николая Романовича Романова.
Таким образом, моя свекровь Анезе (дочь Теклы Лудольф) приходится троюродной сестрой Звеве делла Герардеска-Романов. У Звевы был родной брат-близнец Манфреди, помовленный с близкой подругой моей свекрови и ее мужа барона Эммануэля Скаммакка дель Мурго — с графиней Ольгой Мило, но, увы, Манфреди погибает в автокатастрофе. Графиня Ольга очень переживала утрату своего жениха, но жизнь продолжается, и спустя некоторое время она выходит замуж за маркиза Диана, ставшего впоследствии министром сельского хозяйства Италии.
Николай Романович Романов — сын князя императорской крови Романа Петровича Романова (1896–1978) — в свою очередь, является сыном великого князя Петра Николаевича и великой княгини Милицы Николаевны, правнуком императора Николая I, братом княжен императорской крови Марии Петровны и Надежды Петровны, кузеном княгини императорской крови Елены Петровны. Родился он в 1922 году во Франции.
После революции Роман Петрович находился вместе со своими родителями в крымском имении Дюльбер, принадлежавшем великокняжеской семье. Там он пережил революционные треволнения и покинул Россию вместе с другими Романовыми на британском корабле «Мальборо» в апреле 1919 года. 3 ноября 1921 года в Антибе женился на графине Прасковье Дмитриевне Шереметевой (1901–1980) — внучке известного историка графа Сергея Дмитриевича Шереметьева. В браке родились двое сыновей: Николай и Дмитрий Романовы.
Николай Романович Романов родился 26 сентября 1922 года в городе Антиб (Франция). Вспоминая свое детство и юность князь подчеркивает, что в их резиденции в Антибе они жили в чисто русской манере, соблюдая по старому юлианскому календарю все церковные православные праздники. Учился юный князь в частной французской школе, но уже в 12 лет Николаю Романовичу удается убедить родителей в своем решении стать офицером военно-морского флота. И так как в русском советском флоте уже тогда, по понятным причинам, он никогда бы не смог служить, как и во французском, так как не являлся гражданином Франции, оставался только итальянский, и в этом ему могла помочь близкая родственница — сестра его бабушки Милицы — королева Италии Елена Черногорская.
Сестры Стана, Милица и Елена были дочерьми Черногорского короля. Все они окончили Смольный институт благородных девиц в Санкт-Петербурге.
«Их императорское Величество, согласно желанию Их Светлостей владетельного Князя Черногорского и его Супруги, Высочайше повелеть соизволили: принять двух старших их дочерей 11 и 9 лет в Воспитательное Общество благородных девиц, с тем чтобы они находились под особым попечением г-жи Начальницы, пользовались отдельным помещением, равно содержанием и имели свою особую наставницу и горничную, но посещали классы вместе с другими воспитанницами» (личное распоряжение императора Александра II от 1875 года).
Стана даже закончила это престижное учебное заведение с золотой медалью императрицы Марии Федоровны и в 1889 году, в 23 года, вышла замуж за застенчивого, молчаливого и впечатлительного Великого князя Петра Николаевича Романова. Черногорская принцесса, как и ее сестры, обладала необычной южной женской красотой, но злые языки при дворе поговаривали, что покорить сердце князя ей помогли три мага, приглашенные не то из Парижской академии оккультных наук, не то из самой Черногории, хотя и без всякой магии Стана была способна завладеть сердцем любого мужчины, умела окутать, окружить мягким теплом и заботой своего избранника. Во взгляде ее было много притягательного, а в движениях — изящество и порывистость.
Ее сестра Елена вышла замуж за Виктора Эммануила III, а Милица — за деда Николая Романовича — великого князя Петра Николаевича Романова.
Сестры Милица и Стана были известны при дворе своими мистическими увлечениями, пользуясь доверием императрицы Александры Федоровны, знакомили ее со всевозможными магами и оккультистами.
Из книги Эдварда Радзинского «Николай II»:
«Милица и Стана — так звали черногорок (впрочем, при дворе их язвительно называли черногорка номер один (Стана) и черногорка номер два (Милица)… С черногорками Аликс чувствовала себя царицей. Вместо вежливого холода двора — поклонение, обожание. Черногорки окружили ее умелым раболепием. Когда она заболела желудочной болезнью, ухаживали за ней, как последние служанки… Черногорки привезли со своей таинственной родины непоколебимую веру в сверхъестественное».
Роковое знакомство со знаменитым старцем Григорием Распутиным состоялось тоже при содействии сестер и по их настоянию. Поговаривали, что Милица даже была влюблена в Распутина и очень ревновала его к молоденьким женщинам.
Поначалу императрица Александра Федоровна благосклонно относилась к сестрам-черногоркам, но после того, как о них пошла плохая слава, их стали называть «черными женщинами».
Это случилось после прохождения некоторых щекотливых обрядов у старца, и императрица начала их избегать и в конце концов прекратила принимать их у себя.
Милица и Стана даже пытались влиять на государственную политику России. Некоторые приписывали начало Первой мировой войны именно сестрам-черногоркам. Они, как черные пауки (так называл их герцог Лейтенбергский), опутали черной паутиной всю царскую семью.
После убийства Распутина все радовались избавлению двора и царской семьи от его влияния, но не сестры Стана и Милица: они молились за старца и за себя, прекрасно понимая, что с его уходом кончилось и их огромное влияние при дворе. Спустя много лет Черногорский трон был предложен князю Николаю Романовичу.
Как-то в 1942 году в их римскую квартиру пришел министр Аквароне, назначенный фашистским правительством, и предложил князю Романову Черногорский трон, настойчиво подчеркивая, что от такого подарка грех отказываться. Николаю Романовичу тогда было всего 20 лет, к тому же он вовсе не чувствовал себя черногорцем. Он решительно отказался от этого «лестного предложения» еще и потому, что всегда ненавидел фашизм и не хотел иметь ничего общего с людьми, сотрудничающими с этим преступным режимом.
Не могу не упомянуть в связи с сестрами Черногорскими книгу воспоминаний генерала от инфантерии Николая Александровича Епанчина под названием «На службе трех императоров», вышедшую в Москве в 1996 году и подаренную мне с дарственной надписью в день нашей с Маттео Скаммакка дель Мурго свадьбы внуком генерала, бароном Эдуардом Александровичем фон Фальц-Фейном (г.р. 1912).
На стр. 342–343, глава десятая, помещены воспоминания генерала Епанчина о том времени, когда император Николай II лично поручил ему заботу о сербском королевиче — сыне сербского короля Петра, определенном в его Пажеский корпус.
Сам государь наказал Епанчину «смотреть на него как на моего сына», хотя и принял последнего холодно, так как в дворцовых сплетнях многие отзывались о наследнике плохо.
Считаю долгом привести в точности подлинные слова Государя: «Мне говорили про королевича такие гадости». Сказано это было с особым ударением. Какие же гадости можно было говорить о семнадцатилетнем юноше? Может, потому что поговаривали, что его родитель король Пётр I Карагеоргиевич был якобы замешан в убийстве короля Александра и королевы Драги. Даже если это и так, то при чем здесь юноша? Но познакомившись лично с юношей и увидев его прелестную улыбку, в которую будет влюблена половина населения Сербии, он изменил свое мнение.
Как мы знаем, его убьют в 1934 году в Марселе, когда он уже станет королем своей страны.
Епанчин сетует, что не смог организовать королевичу интересного времяпрепровождения в столице, ведь в его семье и в семье сербского посланника Новаковича не было его сверстников. Странно, как холодно его приняла и практически не стала с ним общаться его родная тетка — Милица. Вот что она заявила генералу Епанчину:
«Я вам скажу с полной откровенностью, что приму моего племянника два раза в год: на Новый год и на Пасху — каждый раз на 10 минут, вы меня понимаете?» Я разумеется, понял, что она, в сущности, не желает принимать своего племянника, и потому: «Да, Ваше Высочество, я Вас понял», а спросить о причине такого удивительного отношения к родному племяннику, у которого в Петербурге не было ни одной близкой души, я не мог… Подчеркну, что Великая княгиня — дочь Князя Черногорского, получившая воспитание в России, в Смольном институте в Петербурге, во время моего приема говорила со мной по-французски, не сказав ни одного русского слова. Кстати сказать, Великая княгиня воспитывалась в Смольном институте совместно с моей сестрой Марией… Какая была причина такого отношения родной тетки к племяннику, я и теперь не знаю… Когда я вспоминаю все это, невольно сопоставляю судьбу Князя Николая Черногорского, деда королевича, его двух дочерей Анастасии и Милицы, с судьбою королевича Александра, героя Мировой войны, создателя обширной Югославии, большого государственного деятеля, мудрого Монарха и, увы, с 9 октября 1934 года — короля-мученика… А где теперь Князь Николай Черногорский?
Бесславно кончил свою жизнь в изгнании… Великая княгиня Анастасия Николаевна была во втором браке за Великим князем Николаем Николаевичем после развода ее с первым мужем герцогом Юрием Максимилиановичем Лейхтенбергским и уже скончалась. А сестра ее Милица Николаевна, вдова Великого князя Петра Николаевича, живет в Риме…