— Мы не убьем его, — покачал головой Рач. Увидев, как побагровел Трейк, он предостерегающе поднял руку. — Его речи интересны Ночному Ветру. У каждого адепта эгорской Черной Ложи есть прямой приказ — о всем непознанном, не подвластном разумению сообщать Повелителю. Незамедлительно.
— Ты предлагаешь отправить пленника в Эгор? Он же сдохнет, не добравшись до Арка.
— Это уже моя забота, — холодно ответил Рач. Он скользнул взглядом по кромке крепостной стены, изъеденной оспинами ударов, и улыбнулся. — У тебя свои проблемы.
Из-за обвалившейся наблюдательной башни показался растрепанный адъюнкт. Солдатские ряды пришли в движение. Забывший о воинском Уложении Порядка приспешник Трейка — столь вопиющий факт говорил о многом.
— Твое место здесь, Рач! — рубанул словами Трейк.
Отпихнув лекарей в сторону, он направился к крепостной стене. Его стремительному шагу не помешали ни разбитые обозные телеги, ни вздыбившие плац валуны… Он шел по телам павших, он шел среди тел… Над карагорским ущельем взвился многоголосый клич. Среди сумрачных изломов скал всколыхнулись тени.
Рач поспешил спуститься в подземелье.
— Убирайся! — рявкнул он на помощника.
Мгновенно позабыв о бросившемся наутек солдате, маг скользнул к пленнику. Человек — не человек, дар богов и проклятие… Загадка, на которую запрещено искать ответ. Трепещущая от боли плоть. Но хватит! Рач возложил ладонь на лоб лепурца. Раны Михаила подернулись розоватой дымкой — сомкнулись точно уста страждущего после глотка воды, оставив за багрянцем шрамов черную пустоту беспамятства.
Маг взвалил пленника на плечо и торопливо покинул подвал. Течение времени убыстрило бег… Ступени переходов, коридоры, холодный каменный лабиринт Орха. Бесконечные лестницы центральной башни… Хвала Эфгу, есть воля и сила преодолеть означенный путь.
Достигнув смотровой площадки, Рач сбросил пленника в тени парапета и незамедлительно приступил к начертанию руны Запредельного пути. Отдохнет он после — среди схватки у крепостных стен. Устроившись на камнях в позиции Вызова, маг попытался сосредоточиться. Нет ничего кроме Силы, все — прах. Рунические линии налились синевой… Доносимые ветром звон оружия, вопли, хрипы, рев начали утихать. «Их нет!» — Рач бросил зов в Верхний Мир.
Тишина…
Тень средь ваты облаков. Тяжелые взмахи крыл…
— Да ты совсем опух! — возмутился демон. Клацнули о парапет когти. — Второй раз за седмицу!
— Чти договор, Азарот. — Рач застыл изваянием, уповая на защиту руны. Именно этого демона он на дух не переносил.
— А глаза на жопу?
— Такое возможно?
— Я ж демон…
— Тогда внемли, именем Черного Тха. Доставь человека подле твоих ног, в Дгор-доак, в городе найди командующего гарнизоном и передай ему лепурца со следующим наказом Черной Ложи — первой же оказией, не взирая ни на что, доставить пленника в Эгор. О дальнейшем позаботятся слуги Ночного Ветра.
— Повинуюсь. — Змеиная морда демона плохо отражала эмоции, но вот напоенный гневом голос… Подхватив Михаила, тварь взмыла в воздух. Лишняя секунда рядом со смертными — гибели подобна. Забавная правда.
Рванулись навстречу кожистым крыльям облачные просторы.
Сахарными изломами убегали вдаль вершины Ренэлина. Среди горных пиков вновь мелькнул изумруд деревьев. Снег и камень растворились в лесных чащобах, у горизонта аквамарином блеснула полоска водных просторов. Демон снизился, выискивая ленточку дороги…
Коротко взвыл ветер.
Показался Доак — портовый город, построенный гномами около четырехсот лет назад. Справедливо полагая, что без выхода к просторам Арка они понесут значительные убытки, дгоры отнеслись к вопросам градостроительства весьма серьезно. Два храмовых парка, многочисленные торговые ряды, лентами змеящиеся подле огромной рыночной площади, ближе к городским стенам — улицы мастеров, таверны, постоялые дворы, бойцовые арены числом несметным. Порт и верфь — хитросплетение грузов и подъемных машин.
Демон замедлил полет, рассматривая городок. Сколько видел он подобных мест, почитаемых за чудо и развенчанных временем и смертью. Война успела пройтись по городу огнем и мечом. Разрушены дома — чернеют под сизой дымкой пожарищ беспорядочные груды дерева и щебня. Гулкая пустота рыночной площади и тишина, подчеркнутая мерной поступью патрулей. Выжженные храмовые парки, храм Пресветлого Ло под ударами молотов…
Умилившись способностям смертных к разрушению, Азарот мягко спланировал вниз и приземлился перед патрулем — явно неготовым к подобному событию. Солдаты опешили, кое-кто опешил чересчур сильно… Лязгнули мечи.
— А давайте не будем, — сказал демон. — Я ищу командующего гарнизоном. Не более.
Его совету вняли.
Подарку командующий Стрибл не обрадовался, хотя и постарался скрыть обуревавшие его чувства. В немалой степени тому поспособствовала ухмылявшаяся морда твари. Подведешь разок Черную Ложу, и вот такая хреновина нарисуется у тебя в спальне. Стрибл кивнул, давая понять, что приказ ясен, и Азарот стремительно вознесся под облака — задание исполнено.
— Хреново, — подвел итог яроттский военачальник. — Очень хреново. Арк — не лужа, я не маг… Хреново.
— Как насчет пленных, заказанных Чедром? Корабль еще в порту, — подсказал адъюнкт.
Само небо, казалось, просветлело. Стрибл облегченно вздохнул.
— Распорядись.
Отсалютовав, адъюнкт кликнул ближайшего солдата. Рядовой взвалил пленника на плечо и тяжело засеменил вниз по улочке — к синеве водных просторов, пробивавшейся меж домов. Адъюнкт пристроился следом. Идти первым — под угрюмыми провалами окон, между раззявленных глоток выбитых дверей — он не хотел. Не ровен час, заработаешь молотом промеж глаз и конец амбициям молодого яроттского тела. Хотя и по загривку дгорские недокормыши — из тех, кого оставили на обслугу, — могли отоварить по первое число.
Солдат ускорил шаг, адъюнкт — следом
Дома расступились. Волной нахлынул солоноватый запах Арка, сдобренный ароматами смолы, пряностей, нагретых досок и металла. Громкие крики и ругань заметались меж стен. Натужно скрипели подъемные блоки, скрежетал кантуемый груз. Суета сует военной компании. Ежечасно прибывали корабли с продовольствием и оружием. Бегали вдоль причалов солдаты и матросы, гремели над головами нерадивых работников проклятия Эфга. Лес мачт чертил небо, белели распускаемые паруса.
Адъюнкт, ловко маневрируя, достиг пришвартованного неподалеку двухмачтового корабля, выкрашенного в синевато-зеленый цвет. У сходней лениво переминался мужчина в черной униформе. Над его головой с хлопком распустился парус.
— Капитан!
— Не суетись под килем!! Мы отчаливаем!
— Еще… еще груз, — перевел дыхание адъюнкт. — По приказу Черной Ложи. В Эгоре пленника заберут.
Капитан поежился. С неприятного инцидента начинается плавание.
— Валяйте, грузите.
Пленника подняли на борт. Волоком прокатили па палубе и спихнули в трюм. Раздался болезненный вскрик — кто-то не успел увернуться. Заскрежетал поднимаемый якорь, и корабль, поймав ветер, устремился в водные просторы Арка.
Глава 7
Мир грозил взорваться. Мир раскачивался. Мир полнился голосами.
— Вставай…
— Вставай…
Открыв глаза, Михаил резко сел, борясь с острым желанием исторгнуть душу в жутком крике. Боль ушла? Затаилась?
— Что с тобой?
Над ним склонилось лицо женщины. Смуглая кожа, карие глаза, черные волосы… Ваарка. Кабы не шрам, уродующий левую щеку, она могла бы считаться красивой. Война не разбирала, на ком ставить клеймо.
Михаил торопливо ощупал собственное лицо и облегченно вздохнул. Грязь, шрамы и щетина — нет ничего несовместимого с жизнью. Отрадный и удивительный факт в свете памяти, наполненной болью.
Михаил нащупал остатки уха.
— Маловато будет…
— Что случилось? — вновь спросила женщина.
В руках она держала миску, наполненную зеленоватым бульоном с проплешинами жира и комками неясной консистенции.
— Брился, порезался, — буркнул Михаил. Немного подумав, он умудрился сформулировать наиглавнейший вопрос: — Где я?
— На корабле, плывущем в Эгор.
— Эгор… Эгор… Да это ж, п…, Яротта!
Женщина удивленно приподняла брови.
— Откуда ты, Корноухий?
— Из Россы.
— Это где?
— Далеко.
Михаил поморщился. Где «далеко»? В какую сторону смотреть, чтобы передать привет ненаглядной родине? Там хорошо — там смерть целомудренно закрыта шторками, а страх сдобрен попкорном.
— Ясно. — Ваарка протянула собеседнику миску. — Завтрак. Только глотай сразу… На вкус оно еще хуже.
— Спасибо, — Михаил принюхался к жидкости, плескавшейся в тарелке и, чтобы долго не мучиться, выпил залпом. Вспомнился Прот с его кашей, которая не имела свойства покидать организм сразу после приема.
— Хетч, конечно, но брюхо набивает. — Женщина понимающе кивнула в ответ на болезненную гримасу Корноухого.
Справившись с яростными протестами желудка, Михаил огляделся.
Набитый пленниками трюм. В смраде теней неясно колыхались силуэты лепурцев, ваарцев, дгоров и алькарийцев. Негромкий болезненный говор, скрип досок, удары волн о борт корабля и грохот сапог по верхней палубе окружали их. И вонь — от немытых тел, от страха перед полным неизвестности будущим, от сортира, что притаился в углу, за куском прикрепленного к бортам холста.
— Саада, — прервал осмотр голос женщины.
— Мик. — Судорожно вздохнув, Михаил попытался устроиться поудобнее. Трюмная обшивка меж мрачных ребер шпангоутов серебрилась склизким налетом — касаться ее не хотелось. Но тело умаляло болезненными судорогами мышц. Приняв устойчивую позу, показавшуюся наиболее удобной, Михаил вновь взглянул на ваарку. Сдается, она не прочь поболтать. Да и чем еще заняться в этом проклятом богами месте. Молчание разъедало душу.
— Как ты попал в плен? — спросила Саада.
— По глупости. Мы разведывали подходы к Орху и… нам не повезло. Я оказался крайним.
— Давно на войне?
— Нет, а ты?