Переключив внимание с Мика на атаковавшего фо-ригийца, Дзейра торопливо провела выпад, попыталась уклониться… Удар рассек ей голову.
— Твою… — Шарет остановился. Вспомнил — у его ног лежит не менее слабое создание, которое он поклялся защищать.
— Помоги же ей, сволочь, — простонала Лууза, с трудом распрямляясь.
Клинок Шарета стремительной птицей врезался в ряды врага.
Открыв глаза, Михаил едва успел увернуться от стремительного жала копья и контратаковал, не тратя времени на оценку противника. На том конце древка враг — этого достаточно. Почувствовав, как в тело проникает смерть, фо-ригиец неожиданно всхлипнул. С отстраненностью стороннего зрителя Михаил отметил — у трупа темные ваарские волосы и светлая лепурская кожа — привычное сочетание родного мира.
Ктан устремился к трюму, где кипела яростная схватка. Трейч свирепствовал, кружась в смертоносном танце… Несгибаемый, грозный, одинокий… Связанные боем ваарки пытались пробиться к нему, но враг упорствовал, атакуя с безумием берсеркеров. Одержимые хрипящие куклы с пеной у рта…
— Мик, сзади!
Инстинктивно Михаил ушел в кувырок — не столько контролируемый, сколько дающий поблажку плывущему сознанию. Ногу обожгла резкая боль. Успели, сволочи… Михаил ткнул мечом назад, отсекая возможных преследователей. В воздух взметнулись капли крови. Тычок коленом опрокинул ктана на палубу.
— Сейчас… — Дзейра мотнула головой, пытаясь разогнать туман перед глазами. — Иду…
Глубоко вздохнув, она вычленила из круговерти цветных пятен фо-ригийца, уложившего Мика, и рухнула в гущу боя.
— Мачту рубят! — вскричала Лууза, отбрасывая тело придушенного противника.
— Уже нет! — Трейч двумя ударами располосовал физиономии святотатцев.
Заметив неподалеку ктана и Дзейру без видимых признаков жизни, годок яростно заклекотал, погружаясь в пучину древних инстинктов. Клочки фо-ригийских тел вуалью повисли в багровом воздухе. Прорвавшись сквозь кровавый дождь молодой фо-ригиец поспешил нырнуть в ближайшую дверь. Умирать не хотелось. Осознав куда попал, юноша мгновенно забыл о бое. Ароматы каши сводили с ума. Кусочки солонины, россыпь овощей, жгучие приправы — как удары по сердцу.
Фо-ригиец сглотнул — он успеет опустошить половину котла, прежде чем кто-нибудь поймет, что происходит.
— Ах ты паршивец! — Иила ворвалась на камбуз. Она взметнула меч, и увидев, что противник — всего-навсего пацан, приостановила удар.
«Ма…» — фо-ригиец содрогнулся. Не думая, отмахнулся кинжалом — лишь бы смерть чуть отступила, забрала не сегодня…
— Вот те… — Ваарка упала. В то мгновение, когда она коснулась палубы, ворвавшаяся на камбуз Баата вспорола фо-ригийца от живота до горла. И заплакала.
Годок слез не лил. Не умел. Не хотел. Молча, стремительно, яростно отбивался он от врага. Несколько копий саднящими занозами сидело в шкуре, но стоило ему вспомнить о Мике, и неизвестно откуда приливали силы.
— В брюхо цельте! — гаркнул фо-ригийский ктан.
— Как скажешь. — Михаил проткнул врага насквозь. Багровой рекой выплеснулась кровь.
— Живой… — Изобразив подобие ухмылки, Трейч упал.
— Не вздумай! — крикнул Михаил, отражая удары.
— К Мику живо! — Лоуолис подтолкнул ваарок. На корме беглецы оттеснили противника — время подумать о перераспределении сил. Он справится сам — во славу Алькари.
Эльф полоснул фо-ригийца поперек живота. С влажным шлепком тело распласталось на палубе. А за ним очередная цель — столь же безумная и неумелая.
— Я в порядке… — Михаил пошатнулся. Ухватился за ванты. — На полубак…
Ктан и шестеро ваарок устремились к новой схватке. С тревогой посмотрев им вслед, Трейч попробовал встать. Лапы расползались. Боль огненной пчелой заметалась по телу. И все же он пересилил ее.
— Рад, что заглянули! — Шарет улыбнулся, пинком снимая с меча мертвое тело… Он оглянулся и лицо его внезапно исказилось.
«Успею!» — Михаил подхватил с палубы копье. Метнул… Иногда фортуна благосклонна — копье прибило фо-ригийца, напавшего на Луузу, к борту.
Собрав остатки сил, Трейч перебрался на корабль противника. Согласно традициям Великого отца — лишенный головы змей не страшнее птенца. Командиры противника умрут — такова воля годока. Зафиксировав в опьяненном боем разуме факт исчезновения Трейча, Михаил осмотрелся. И торопливо заковылял к борту, сокрытому тенью вражеских парусов. Хотел бы он подбодрить солдат, — как водится, разразиться призывным криком. Но в голову кроме слов из полузабытой песенки «режь — топчи» ничего не приходило.
Солдаты разобрались сами. Подавив остатки сопротивления на палубе, они устремились вслед за ктаном, чтобы через мгновение необузданной волной захлестнуть вражеский корабль. И пусть волну составляли лишь четырнадцать окровавленных «капель» — они победят, ибо никто не сможет безнаказанно встать между ними и свободой.
— Они прокляты Эфгом, — прошептала ваарка, стоя над последним отчаянно сопротивлявшимся фо-ригийцем — молодым изможденным парнем.
— Смотрите. — Заан указала мечом на лежавшего подле воина. В руках мужчина сжимал мешочек с крупой. — Они ради еды?
— Это война, — устало сказал Михаил. — Когда-нибудь я отправляюсь в Фо-риг и выстрою там памятник до небес, чтобы сами боги увидели какие хреновые дела творятся на земле. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас мне слишком хочется домой.
— Твоя правда… — согласился Трейч. И вздрогнул: — Слышите?
Тихий скребущий звук раздался за бортом, плеснула вода. Солдаты осторожно приблизились к источнику звука. Багрово блеснули мечи.
Михаил нахмурился. На корабль пыталась взобраться Линээ. Каждый раз одолев пару метров, она срывалась и начинала все сначала. Ее миловидное лицо, сведенное судорогой ярости и боли, напоминало маску смерти.
Ваарки поспешили выудить соплеменницу. Оказавшись на палубе, Линээ выругалась и внезапно расплакалась. Михаил осторожно подошел к ней.
— Линээ, нам нужен лекарь. Ты справишься?
— Во имя Эфга да! — Ваарка сердито мазнула ладонью по глазам и исподлобья взглянула на ктана. — И это… Мик… не держи зла… Я не хотела тебя… ну того…
— Забыли. — Михаил махнул рукой и развернулся к солдатам. — Возвращаемся. Трупы фо-ригийцев убрать, абордажные крючья снять. Лоуолис на перевязку и за штурвал, скоро тебя сменят. Шарет оценишь нанесенный ущерб и доложишь. Все. Двинулись.
Перебравшись на шхуну, ктан первым делом направился к Дзейре. Увидев его, женщина прекратила судорожные попытки утвердиться на ногах и разразилась потоком отборной брани.
— Хорошо стелет… — одобрила Лууза.
— Следовательно, живы, — оценил их старания Михаил. — Хватит голосить. Я бы на вашем месте поспешил к лекарю.
— А отнести?
— Как без этого… Без шуток мы не можем…
Осторожно подняв женщин, Михаил отнес их в кубрик, стараниями Линээ превращённый в лазарет. Пристроив подопечных в очередь, он вернулся на палубу и был остановлен подоспевшей вааркой. Она хмурилась, не решаясь сказать…
— Я слушаю.
— Там Баата на кухне… Иилу убили и она того…
— Иду. — Не тратя времени на раздумья, что положено делать командиру в подобных случаях, он поспешил на камбуз, где застал Шарета, пытавшегося уговорить Баату помочь в выносе тела.
— Что здесь происходит? — сухо осведомился ктан.
— Иила, — всхлипнула ваарка, механически перебирая посуду. Звон жестянок наводил тоску.
— Да, она мертва, — согласился Михаил. — А мы живы. Может ненадолго, но живы…
— Мик, — попытался остановить его Шарет.
— Баата, ты нам нужна. Здесь каждый нужен каждому. Но заставить тебя быть полезной мы не можем. Выбирай — остаться с нами, храня память о живой подруге, либо уйти с мертвецами.
— Хетч тебе в глотку! — Женщина яростно взглянула на ктана. Подхватила тело Иилы и, пошатываясь, выбралась с камбуза.
— Куда она? — удивленно спросил Михаил.
— Я сказал, чтобы наших положили на корме. — Шарет поморщился.
— Сколько?
— Семеро… Такое быстро считается. — Стегардец взглянул на свои окровавленные ладони и неожиданно спросил: — А ты бы с кем остался?
— Ты типа поверил этой х… — Михаил закашлялся. — Конечно с живыми, Шарет.
— Я, вроде как, не верю. — Шарет покачал головой. — Никогда не знаешь какой выбор сделаешь, когда прижмет. Кто говорит, что знает — врет.
— Все врут… Идем, будут похороны.
— В Арк?
— Да.
***
Тоскливо хлопал плохо подтянутый парус.
— Волною легкой растворитесь в тишине, — заученно сказал Михаил оговоренную с эльфом фразу. Он предпочел бы проводить усопших молча, но Лоуолис настоял — по его словам, в морском деле как нигде важны традиции.
С тихим всплеском завернутое в холст тело погрузилось в воду и светлой тенью ушло в зеленоватую глубину. Ктан вздрогнул — на плечо легка ладонь Дзейры.
— За сим закончим. — Михаил обратился к солдатам. — Нас осталось восемнадцать. И клянусь всеми небожителями, нас останется восемнадцать. Ясно?
Выдержав паузу и получив в ответ утвердительные кивки, он продолжил:
— Рад, что мы поняли друг друга. Теперь о насущном. Смените Лоуолиса у штурвала. Тем, кто способен стоять, драить палубу. Трейч, ты не дергайся — я сквозь тебя небо вижу. Баата, за тобой камбуз.
— Вот ее возьму в помощницы, — хмуро сказала женщина, указывая на одну из товарок.
— Не вопрос. Разбежались. — Михаил присмотрел себе неплохую швабру. Но воспользоваться инструментом ему не дали. Дзейра пустила в ход секретное оружие — Линээ. Доктор возражений не принимала.
— Ладно, я уже смирный. — Михаил переместился в каюту, где под пристальным взором ваарки обстоятельно устроился на кровати и принялся изучать потолок.
— Так и лежи. — Женщина отступила за порог. Строга и неприступна.
Дверь закрылась. В голове незамедлительно забрезжила мысль о легком проявлении бунтарства. Но телу понравилась упругая опора лежанки — тело возжелало отдохнуть. Свет потускнел, вверяя каюту приходу пустоты. Сознание померкло…