— Начинай, — шепнул командующий.
— Да… Действуйте… — Михаил вяло махнул рукой. Возникший из-за спины эльф протянул ему зажженный факел.
«Почему огонь не тухнет?» — мысль возвращалась вновь и вновь, пока ктан шествовал к черневшей груде дров. Через мгновение костер запылает, вознося души в храм Ло. Тельрис, большой знаток церемониальных обрядов, заверил, что огненное погребение наиболее уместно — в очистительном огне усопшие отдадут душу небу, а тело — матери земле. И все останутся довольны.
Собрав остатки решимости, Михаил сунул факел в бревна. Пропитанные сейбином дрова взметнулись огненной колонной. На деревья легли жаркие отблески. Прикрыв лицо рукой, Михаил отступил на шаг, наблюдая за черными клубами дыма в серой пелене небес. Возносящихся душ он не увидел. Жаль.
Выступившие из-за деревьев эльфийки пролили на поляну чарующая песнь.
— Погребальная, — объяснил Тельрис в ответ на недоуменный взгляд ктана.
Михаил закрыл глаза и прислушался. Глубина земли и легкость весеннего пуха, незыблемость гранита и игра горного ручья, неторопливость капли смолы и стремительность ястреба, изящество морозного узора и простота вспаханного поля — образы переплетались в мелодичных голосах. Песня резала и ласкала.
Открыв глаза, Михаил искоса глянул на подопечных, поддавшихся магии эльфийского фольклора. Великая и неприступная Дзейра стояла, приоткрыв рот и удивленно восторженно взирая на алькарийский хор. Вскоре она очнется и холод вернется в ее образ. В присутствии ктана она станет непримиримой, ясной и резкой точно стальной клинок. Обида хлестала из нее, пытаясь сделать его виноватым… Вины он не чувствовал.
За прошедшие дни Михаил успел многое передумать о собственном настоящем и будущем. В отличие от друзей он не видел впереди определенности. И это сводило с ума.
Песня оборвалась, заставив Михаила вздрогнуть. Костер догорел, россыпь багровых углей шипела под дождем. Солдаты медленно расходились, оставляя ктана наедине с Тельрисом. Ни взгляда, ни слова с их стороны — лишь понурые спины на прощание.
— Не вини их. Каждый прощается с мертвыми по-своему, — проницательно заметил командующий.
— Я поклялся им… — Михаил задумчиво изучал пепелище. — Они нуждаются в более компетентном руководстве.
— Странные слова… — Тельрис покачал головой. — Не делай из них предателей.
— Сменим тему, — пробормотал Михаил, утирая лицо.
— Как пожелаешь. Идем со мной, нам есть, что обсудить.
Развернувшись, Тельрис ступил на тропу, ведущую в глубь леса. Надо полагать Дионийские леса для него яснее чистого поля — завяжи глаза, не оступится, не отклонится от пути ни на йоту. Великий кормчий противостояния. Споткнувшись о черные лапы корней, Михаил чертыхнулся. А он и подзабыл сколь «радостно» для человека преследование эльфа в чаще.
— Пришли. — Тельрис остановился у обустроенного бивуака и величественным жестом указал на командный шатер, знакомый ктану по прибытию. Левее потрепанным памятником возвышался корабль беглецов — нелепая веха среди зелени, сиротливый памятник вдали от реки.
Миновав вытянувшихся во фрунт часовых, Тельрис скрылся за пологом. Проследовав за ним, Михаил невольно замер. Убранство помещения навевало сибаритские мысли — причудливые лампы, отделанные разноцветным стеклом, резной стол теплых золотых тонов, кресла, картины по углам и великолепный ковер, ласкающий ступни нежнее тополиного пуха.
— Не стой на пороге. — Тельрис удивленно оглянулся. — Тебя смущает обстановка? Война не заставит меня забыть о прекрасном.
Молча пройдя к столу, Михаил устроился на предложенном ему стуле. Прислушался к ощущениям… Теплая волна уюта подступила к сердцу. Вспомнился дом — скрипучее кресло, мягкий свет торшера, бормотание телевизора… А завтра выходной и вагон времени.
— Что собираешься делать? — неожиданно спросил Тельрис. Попал в десятку.
— Не знаю, — честно ответил Михаил.
— Тогда у меня предложение. Для тебя и твоих бойцов.
— Слушаю.
Тельрис достал из-под стола тонкой работы сундучок, отпер крышку серебряным ключом и извлек на свет три бутылки из темного стекла с изогнутыми формами и витиеватыми горлышками.
— Инториэнское, седьмого года. Не откажешься?
— Я вопию от желания. — Михаил взял из рук эльфа наполненный бокал и пригубил вино. Цветы и травы. Солнце. Радость. — Слушаю.
— Два дня назад случилось невозможное. — Тельрис откинулся в кресле и задумчиво вперился в рубиновую глубину вина. — Яроттцы остановили наступление. На моей памяти, впервые за дионийскую компанию. Сопоставив сей факт с вашим прибытием и учитывая рвение, явленное Черным Ветром при вашей поимке, можно сделать вывод о некой тайной подоплеке…
— Не юлите… — Михаил прищурился и отставил бокал.
— Успокойся. Я и в мыслях не держал обвинять тебя. — Тельрис улыбнулся. — Я предполагаю, строю логические цепочки, основываясь на личном опыте. Возможно, вы видели нечто, слышали нечто, знаете…
— Сутки назад я рассказал вам все. Как и мои люди. — Хрупкое чувство покоя рассыпалось иллюзорной пылью.
— Мик, — Тельрис укоризненно вздохнул. — В Алькари бытует присказка — не стреляй в тропу, рассадив ногу о камень. Возможно, камень не для тебя.
— Оценил. Но вы говорите именно со мной.
— Хорошо. Задумайся, Ночной Ветер обратил против вас немалые силы…
— О каких силах вы говорите? Случайные встречи на случайных дорогах… Мы так-то по оккупированной земле шли, не по столичному променаду.
— Яроттцы обратили течение Риг-ро вспять. Привлекли к делу одного из Верховной четверки.
— Слабовато для Верховного…
— Риг-ро не простая река. Проклятые воды напитаны магией — древней Силой, чьи адепты давно превратились в прах. Суметь потревожить ее покой — вершина искусства.
— Тайна на тайне и тайной погоняет. — Михаил сумрачно осушил бокал. — Ничего нового вы мне не сообщили.
— Наши знания действительно ущербны, — покладисто согласился Тельрис. — Водные просторы — лучшие оковы искателям утерянных знаний.
— Не помню большой воды на юге Лепура.
— Выбрось те карты. — Тельрис разлил по второй. — Арк и Лега сливаются, отрезая Фо-риг с востока и севера. Просторы Дзомы омывают Ваар, Бриндгор Лепур и Алькари с юга.
— И надо полагать единственным освоенным простором является Арк? От Яротты с приветом?
— Мы потеряли сотни кораблей в попытках пересечь Дзому и Легу.
— А вы уверены, что там, за просторами, есть куда стремиться?
— Иногда наши берега посещают гости… бессловесные безумные твари… — Командующий закрыл глаза, вспоминая. — Хотелось бы мне знать…
— Детища магов? — озвучил предположение Михаил. Беседа увлекла.
— Описание тварей Верхнего Мира ты найдешь в любом академическом бестиарии. С иллюстрациями.
— Верхний мир. — Михаил заинтересованно подался вперед. След взят. Рядом с верхним миром может найтись и боковой — с полузабытым домом.
— Вопрос не ко мне, — развел руками Тельрис. — Если интересно, поговори с магами в Предисе.
— В Предисе?
— И мы непосредственно подошли к интересующей меня теме. С вами хочет поговорить Совет и доверенное лицо правителя Алькари. Вероятно, вы сможете пролить свет на происходящее. Совет нервничает при столь нетипичном поведении противника.
— Они еще не видели нетипичного поведения, — буркнул Михаил. Громче добавил: — Едем в полном составе?
— Безусловно.
— Когда выезжать?
— С утра. Твоих людей предупредят.
Михаил шагнул к выходу и замер, остановленный окриком алькарийца:
— Последний вопрос Мик. Цвет твоих глаз…. Никогда не видел подобного.
— Цвет рожденных в год Пульсара, — на автомате ответил Михаил. И тут же мысленно отвесил себе тумака за несдержанность.
— Заметь, я не спрашиваю откуда ты родом, — улыбнулся Тельрис. — К слову о тайнах…
Кивнув, Михаил споро выбрался из шатра, удалился на пару шагов от бдительных часовых и остановился, впитывая прохладу дождя. Сумбур мыслей утих — придет время, появятся решения. Гадания ни к чему. Ктан не торопясь двинулся в обратный путь — одинокое пристанище манило заветной тишиной. Тропинка послушно стелилась под ноги, неся навстречу вестовых, адъюнктов и рядовых солдат, стремившихся найти себя в вынужденном безделье.
Завидев очередную группу бойцов, Михаил свернул с торного пути и углубился во влажный лесной полумрак. Заблудиться он не заблудиться, благо противостояние мало напоминало девственные джунгли, но минимум уединения сыщет. И если повезет, сумеет найти и насладиться дарами алькарийской природы. Он сорвал пару ягод земляники, положил на язык… Закрыл глаза, вспоминая вкус. Маленькая радость и ктану приятна.
Михаил присмотрелся к земляничным россыпям, осторожно тронул крохотные листики ладонью и быстро ретировался, испытывая необъяснимое чувство досады.
Шатер встретил темнотой и аскетичным минимализмом. Придавая обстановке чуть больше тепла, он запалил пару ламп и завалился на дальнюю от входа лежанку. Тихо скрипнули доски. Власть теней стала абсолютной — на стенах, циновках, в голове. За ними забавно наблюдать, чувствовать их — некомфортно.
Ближе к вечеру заглянула Баата с ужином. Ктан настоятельно рекомендовал ей этого не делать, но женщина упорно появлялась три раза на дню — с точностью до минуты. Молча сервировала стол и удалялась.
— Как остальные? — Михаил нехотя сел на лежанке.
Ваарка удивленно оглянулась на ктана.
— Сидят у костра в соседней роще. Едят.
— Завтра уезжаем. Вас предупредили?
— Да. Хлеба хватит?
— Более чем, — процедил Михаил. Глубоко вздохнув, он постарался успокоиться: — Могу я поинтересоваться причиной твоей демонстрации? Мы выбрались… Что на… еще?!
— Не все.
— Значит, не оправдал, — понимающе закивал Михаил. — Вы доверили мне жизни, а я не оправдал! — Он вскочил, успев заметить в глазах Бааты проблески слез. Жалость и боль… И крохотный намек на его правоту. — Свободна. За старшего по-прежнему Линээ.
— Понято. — Преувеличенно рьяно отсалютовав, женщина покинула шатер.