Прикинув, долетит ли до нее судок, Михаил сплюнул и влил в себя остатки супа. Отставил посуду. Ее непременно заберут… Как заберут и все остальное, оставив ему пустоту. Их право.
Ктан вышел под дождь, помыл тарелки и вернулся обратно, подрагивая от холода.
***
Тихий шорох шагов за пологом.
— Вы готовы ктан? — В шатер заглянул вестовой. Из-за его плеча ударил солнечный луч, украсив напольную циновку световым оконцем. Хороший знак.
— Да, — ответил Михаил. Он застегнул последнюю пуговицу на куртке, проверил меч и, не позволяя себе задуматься о неясных перспективах принятого решения, вышел на открытый воздух. Утро встретило прохладой и золотом восходящих Близнецов. Туман рассеялся, дозволяя свету играть чистой умытой зеленью.
Глубоко вдохнув и на мгновение прикрыв глаза, Михаил последовал за удалявшимся вестовым. Он предпочел бы задержаться перед дионийскими красотами — остановить неумолимый маятник, увлекавший его в неизвестность.
Тринадцать бойцов — до боли знакомые лица — выстроились образцовой шеренгой. Завидев ктана, они отсалютовали.
— Как сами? — он прошелся вдоль строя.
— Сносно, — улыбнулась Линээ.
— Значит, мы готовы. — Михаил повернулся к провожатому.
— Разбирайте. — Алькариец указал на загон, охраняемый тремя лепурцами удалого вида. Мужчины лениво переглянулись и отодвинули заслонку.
Ктан опасливо подошел к лошади, прикидывая с какой стороны сподручней подступиться к животине. Воодушевленный примером подчиненных он неловко взгромоздился в седло, подобрал поводья и с готовностью кивнул в ответ на взгляд вестового.
— Следуйте за мной, — попросил алькариец. Благо не приказал, верно истолковав напряженные лица ведомых.
Растянувшись редкой цепочкой, отряд выдвинулся к дороге на Предис. Первый шаг лошади заставил Михаила болезненно поморщиться. Он попробовал приноровиться к неторопливой рыси скакуна. Если бойцам под силу, то и ему не в тягость. Задница возразила сонмом ощущений.
Привычно отрешившись от уколов боли, Михаил осмотрелся. Отметил тяжелый бег Трейча и наткнулся взглядом на спину Дзейры — прямую, застывшую, демонстративно неприступную. Чего хотела добиться лепурка Михаил разбираться не стал — не ко времени. За очередным поворотом дороги лес расступился, открывая вид на город.
По первому впечатлению Предис напоминал легкокрылую птицу, пойманную архитектором на взлете. Ажурные арки, тонкие шпили домов, изящные храмы светились серебром, золотом и малахитом — исконными соцветиями Близнецов и весенней листвы.
Война изменила город. Непрерывные атаки яроттских тварей вынудили алькарийцев возвести вокруг Предиса фортификационный периметр — стены из полутораметровых в обхвате бревен и огромных камней. Отсутствие ее в довоенные годы Михаила удивило. Учитывая близость Фо-рига и таинственных вод Риг-ро, Предис вел излишне беспечное существование. Лес не выдаст — алькарийская философия объясняла многое… «Но не все», — отметил Михаил, переключая внимание на провожатого, подъехавшего к широкому пролому в стене — безыскусным воротам, охраняемым десятком стражей.
Стражи показательно скрестили копья. Склонившись к ним, вестовой шепнул пару слов и едва путь освободился, повелительно махнул ведомым. Михаил поспешил догнать его под бдительным надзором охранки — доверия в алькарийцах не осталось.
— Могу я узнать, куда мы направляемся? — спросил ктан.
— К площади Латари, — оглянулся эльф. — Осталось недолго.
На чистых светлых улочках царила тишина. Закрытые ставнями окна, оплетенные лозой двери и стены подчеркивали пустоту, обосновавшуюся в городе. Копыта лошадей глухо стучали по сочному ковру трав, заменявшему брусчатку — ни одного громкого звука, город точно затаился перед лицом врага, впал в спячку, лишенный сил, обескровленный войной.
Площадь Латари встретила отряд эхом — несколько тридцаток отрабатывали непонятные маневры перед дворцовым комплексом, высоким белым мысом взрезавшим травяной ковер.
— Храм Совета. — Проводник направил жеребца к храмовой пристройке, незамысловатым кубом приткнувшейся к великолепию архитектурного ансамбля.
— И мы едем в… — Михаил выдержал многозначительную паузу. Аскетичность кубического здания не вписывалась в городские красоты.
— Казармы храмовой стражи, — объяснил эльф. — Большая часть солдат на позициях у Риг-ро. Места хватит всем. Отдохнете…
Алькариец придал последнему слову эмоциональную окраску, заставившую Михаила оскалиться в подобии усмешки.
— Говори или заткнись. Намекать не надо.
— Мик, — поспешила сказать Линээ. Она улыбнулась вестовому. — Нервы плохо лечатся.
— Идите за мной. — Алькариец спешился и, хмурясь, распахнул дверь казарм. Не оглядываясь, вошел.
Навстречу ему поднялся дневальный.
— Что за люди?
Михаил мельком огляделся. Внутри здание полостью соответствовало внешнему образу — комнаты-кельи, голые стены, тусклый свет, деревянные лежанки и прикроватные крохотные тумбочки.
— Вызов Совета. Размести их, — буркнул проводник и поспешил ретироваться, недобро покосившись на Михаила.
— Размести… — Дневальный зевнул. Разглядел среди женщин Халя и Лоуолиса и чуть оживился. — Откуда будете?
— Пятый отряд. Гарнизон Предиса. — Халь неодобрительно покачал головой.
— Седьмой отряд. Велорг, — равнодушно ответил Лоуолис.
— И годок, — Алькариец недоуменно приподнял брови. — Куда мне его?
— Мне плевать, — пророкотал Трейч, щелкнув надкрыльями. — Кровати сдвинь.
— А… да. — Дневальный подтянулся. — В конце коридора пустые комнаты. Устраивайтесь. Я сбегаю за Телигилем, приоденем вас…
— Ванная здесь есть? — рискнула спросить Линээ.
— На втором уровне. Дгорские, — гордо ответил эльф. — Вода холодновата, не успела прогреться.
Линээ не дослушала, встав перед друзьями непреклонным воплощением воли.
— Я первая. Делайте, что хотите, но я первая. А первого кто заржет, загрызу.
— Везунчики, — огорченно пророкотал Трейч.
— На улице Энталь бывают твои собратья, можешь попытать счастья там. Если кто хочет достойно перекусить, рекомендую «Альзоль». Отменная кухня. Прямо через площадь, Зеленая улица, седьмой дом по правую руку. Все, ушел. — Дневальный неспешно поднялся по лестнице на второй этаж.
— Кто не успел, тот отвали. — Линээ переметнулась в дальний угол казармы, скинула перевязь на ближайшую койку и поспешила к лестнице, едва не сметя ктана, присматривавшегося к лежанке. Он проводил женщину хмурым взглядом и, завидев на ступенях вернувшихся алькарийцев, приосанился. Подумал и упал на кровать — к черту официоз.
— Ктан? — Телегиль подбоченился, демонстрируя некоторую тучность нехарактерную для эльфов.
— Я за него, — ответил Михаил.
— Сколько вас?
— Тринадцать. Один годок.
— Исчерпывающие сведения, — усмехнулся алькариец. — Отряди двух человек, ноша не из легких.
— Шарет, Лоуолис, идите с ним.
— Понято. — Бойцы молча пристроились в фарватер удалявшегося Телегиля. Вернулись минут через десять, лучась улыбками на просветленных лицах — иные части тела скрывали комплекты обмундирования и ворох бытовых мелочей.
— Чистое, — прошептал кто-то.
— Куда?! — возмущенно рявкнул Шарет, стремительно избавляемый от ноши. — Нам оставьте!
Михаил старательно застелил лежанку. Постельное белье светилось первозданной белизной и потрясающе пахло травяной свежестью. Прикосновение к нему согревало, радовало, бередило полузабытые чувства. Оценив контраст плохо отмытых пальцев на чистоте ткани, Михаил хмыкнул и осмотрел полученную одежду. Груэлл не баловал обновками.
— Линээ, я за тобой, — раздался веселый крик. По лестнице дробно отстучали сапоги.
— Ктана пустите, — возмущенно осадил бойцов Шарет.
— А кстати да, пустите ктана, — кивнул Михаил.
Женщины переглянулись и захихикали. Смех смехом, а за помывку в цивильных условиях с подобающим набором купальных аксессуаров ктан готов был обнять половину мира. Вторую половину он с новообретенной циничностью и столь же широким жестом предполагал послать на хрен — ради десятка минут, спрессованных удовольствием в мгновения.
Совесть несвоевременно напомнила ктану о долге перед подопечными бойцами. И не умолкала стерва, пока он не закончил мытье и не спустился вниз.
— Тебя спрашивают. — Шарет указал на благообразного алькарийца, изваянием застывшего в коридоре. — А я побегу…
Михаил настороженно приблизился к незнакомцу:
— Искали меня?
— Ктан?
— Он самый. Чем обязан?
— Тебя ждет Совет. Незамедлительно.
— Вот прямо так — после баньки?
— Я не совсем понял… — Эльф растерялся. Маска высокомерия и неукоснительного следования долгу сменилась симпатичным удивлением.
— Веди. Быстрее сядем, быстрее выйдем.
Алькариец вознамерился что-то сказать, помотал головой, развернулся и молча вышел на улицу. Успокоительно махнув встревоженным бойцам, Михаил покинул казарму. Догнал провожатого, споро вышагивавшего к резному портику храма.
Часовые, завидев их стремительное продвижение, приободрились. Ножны холодно сверкнули солнечными бликами.
— К кому?
— Совет и Пиль.
— Что, правда пил? — буркнул Михаил. Благо его не услышали.
— Сдайте оружие. Смерть не властна под сводами храма.
С необъяснимой тоской оставив меч в небольшой караулке, ктан миновал портик и ступил в высокий сводчатый холл, залитый ярким светом. В пронзавших витражи лучах мягко светились фрески на стенах, вилась замысловатыми формами ажурная лепка, драгоценные камни перемигивались разноцветьем бликов.
— Следуй за мной, — строго сказал эльф, ступая на мраморную лестницу. Далеко впереди — над ярким блеском ступеней — высились огромные двустворчатые двери. — Жди, я доложу.
— Мне спешить некуда, — ответил Михаил. И задумался над смыслом сказанного.
Алькариец скрылся за дверью. Вернулся через мгновение — вряд ли он успел сказать хоть слово. Чувство формальности происходящего усилилось.