К счастью, наша новая встреча с Убби обошлась без подобных конфузов. Его и без того жуткий облик усугубляла свежая ссадина на лбу, которую он получил, вероятно, при резком старте «Гольфстрима». Кровь заливала северянину лицо и попадала в рот, но ему хотелось испить явно не своей крови, а моей. И он наверняка пустил бы ее, продлись наше противостояние чуть дольше. Но я быстро пришел в себя и, пока покинувший темницу узник щурился от яркого солнца, всучил ему в одну руку щит, а в другую – цепь, к которой был привязан брат Ярнклот. А затем бросился к Долорес, чтобы помочь ей подняться.
– Позже потолкуем! – не оборачиваясь, крикнул я Сандаваргу, слегка ошалелому от внезапной встречи со своими иностальными братьями. – А ты пока иди очисти палубу! Да поаккуратней маши гирей – здесь полным-полно сложных механизмов!..
– Хэйл, Эйнар, Бьорн и Родериг! Хэйл, Убби Сандаварг! Стой, где стоишь! Мое слово!..
Вот уж не думал, что обрадуюсь, когда снова заслышу этот безумный боевой клич. И хоть, по большому счету, радоваться нам пока было рано – или, что вероятнее, уже безнадежно поздно, – появление на палубе воюющего за нас профессионального головореза меня воодушевило. Да и появился он весьма своевременно. Спуск, по которому катился «Гольфстрим», заканчивался, и мне нужно было срочно бежать в рубку, к штурвалу. Только в постоянном движении заключалось сейчас наше спасение. Врежься неуправляемый бронекат во что-нибудь и остановись, Кавалькада накинется на нас, как стая гиен на охромевшего рогача.
Кабальеро разрядили наши баллестирады, но тяжелые ящики со снарядами так и остались лежать возле орудий. И теперь им тоже предстояло вступить в дело. Долорес неплохо обращалась и с «Плаксой», и со «Сморкачом», поэтому я мог отправить ее на любую боевую позицию. В настоящий момент место стрелка было на корме. Лишь оттуда, со стороны прицепа, мы продолжали оставаться уязвимыми.
Кавалькада неслась за нами лавой – кажется, так называется кавалерийский порядок, когда всадники пытаются охватить противника с флангов? – но, наученная горьким опытом, не приближалась вплотную к буксиру. Гвардейцы опасались угодить под колеса, если я внезапно крутану штурвал влево или вправо. И хоть у «Гольфстрима» вряд ли это получится – разогнавшаяся стотонная махина попросту не способна на такие виражи, – дон Риего-и-Ордас предпочитал не рисковать жизнями своих compaceros. Он и без того, поди, скрежетал сейчас зубами от ярости. Мыслимое ли дело: какие-то жалкие, трусливые перевозчики умудрились прикончить дюжину матерых солдат, в буквальном смысле перемолов их в фарш!
Высокие борта и огромные колеса надежно защищали нас от попыток вторжения, подобного тому, какое предпринял неудачливый акробат-кабальеро. Впрочем, эти лихие ребята могли запросто взобраться на трейлер прямо на скаку. А с трейлера по сцепке можно было перелезть и на бронекат. Обычно так поступали те глупые и самоуверенные грабители, о которых я недавно упоминал. Это же наверняка планировали сделать и гвардейцы, приблизившиеся к заднему борту прицепа. Однако не верилось, что кабальеро способны угодить впросак, словно неопытные любители легкой наживы. Судя по их уверенности, они знали, как им защититься от наших баллестирад. Я разгадать их хитрость пока не мог, и это меня здорово тревожило.
Нажав на взводную педаль, Малабонита отработанным движением натянула тетиву на кормовой «Плаксе», зарядила ее и разложила еще пару десятков болтов на лотке их автоматической подачи. После чего, нервно поджав губы, стала ждать, когда на крыше трейлера появится первая цель. Расстреливать скачущих по обе стороны буксира всадников было непрактично, пусть они и находились в пределах досягаемости «Плаксы». Тратить снаряды следовало лишь на тех кабальеро, которые представляли для нас явную угрозу и приближались на расстояние прямого выстрела. Конечно, мы не забыли пополнить в Аркис-Сантьяго комплект болтов, но кабы я знал, что спустя неделю за нами будет гнаться Кавалькада, то закупил бы столько боеприпасов, что на бронекате не осталось бы свободного места.
Между тем вновь вдохнувший воздух свободы Убби взялся за очистку «Гольфстрима» от кабальеро со всем присущим ему энтузиазмом. В отличие от Гуго и Долорес, со шкиперского мостика я превосходно видел все, что творится на носу буксира. Склон, по которому мы мчались, становился положе, и палуба начала понемногу выравниваться. И чем больше она выравнивалась, тем все увереннее ощущали себя гвардейцы. Вдобавок к шпагам в свободных руках у них появились кинжалы-даги – трехгранные, с мощной крестовиной и пригодные как для защиты, так и для внезапной контратаки. С помощью даг фехтовальщики увеличивали свои шансы нанести противнику смертельный удар, когда северянин повернется к ним незащищенным боком. В качестве же защиты от кистеня у них имелись их быстрые ноги и отменная реакция. Хватит ли им этого для победы? Что ж, поживем – увидим. Или, вернее, подеремся – оценим.
Я подумал, что Сандаварг вступит в бой так же, как у Нэрского Столпа: накинется на кабальеро и, ошеломив тех своим натиском, начнет гонять их от борта к борту, не позволяя скоординировать атаку. Но на сей раз северянин повел себя не в пример сдержаннее. Он прикрылся щитом и укоротил цепь кистеня так, что теперь он едва доставал до палубы. Вряд ли Убби внял моей просьбе поберечь от брата Ярнклота бортовое оборудование. Скорее всего, крепыш-коротыш избрал для боя в замкнутом пространстве иную, более осторожную и расчетливую тактику. В тесноте количественное превосходство противников было для Сандаварга на порядок опаснее, нежели столкнись он с ними на открытой пустоши.
Впрочем, уже после их первого столкновения численность гвардейцев сократилась наполовину. Я поглядывал на замершего в ожидании северянина и гадал, почему он не раскручивает свое ядро. Ведь для нанесения удара кистенем даже такому мастеру, как Убби, нужно некоторое время. Вот и кабальеро не зевали, решив взять инициативу и напасть на осторожничающего противника. Сначала по одному бойцу из каждой пары выступили на середину палубы, отрезая Сандаваргу пути для маневров. И когда его внимание переключилось на движущихся врагов, Уртадо и оставшийся у противоположного борта гвардеец накинулись на Убби сразу с двух сторон.
Однако не успели они сделать и шагу, как тот тоже сорвался с места и метнулся влево, навстречу капралу. Оба нацеленных в бок северянину клинка Уртадо скользнули по щиту, которым Сандаварг затем толкнул его в плечо и отбросил назад. Удар был сильным, и все же капрал устоял на ногах, но благодаря не собственной ловкости, а борту, в какой он врезался спиной.
Чтобы настичь Сандаварга, второму атакующему его кабальеро пришлось сделать несколько лишних шагов. Он спешил, поскольку теперь вместо вражеского бока видел открытую, прямо-таки подставленную под удар спину. Зациклившись на ней, он упустил из виду кистень, свободно висящий у противника на запястье и вроде бы не представляющий в данный момент угрозы. Но думать так было очень ошибочно. Полуобернувшись, Убби резко дернул за цепь, а потом пихнул подлетевшее в воздух ядро ладонью в направлении бегущего на него гвардейца. Ни дать ни взять большой ребенок, забавляющийся пудовым йо-йо!
Не будь на кабальеро доспехов, стукнувший его шипастый шар точно проломил бы ему грудину. Кираса из шкуры змея-колосса спасла гвардейца от увечья, что было, в общем-то, последним везением в его жизни. Ошарашенный внезапным выпадом Сандаварга, он отшатнулся и хотел было кинуться в повторную атаку. Но опоздал: отскочивший от его панциря кистень без остановки описал в воздухе окружность и, набрав разгон, заехал кабальеро по голове. Усиленная изнутри иностальными вставками, его шляпа могла выдержать рубящий удар саблей, но для защиты от такого оружия прочности ей, увы, недоставало.
Хруп!..
Интересно, сколько раз в жизни Сандаваргу доводилось слышать этот омерзительный звук? Звук проломленных им черепов и свернутых шей…
Прикончивший гвардейца кистень вновь взмыл вверх и, направленный тяжелой дланью Убби, обрушился на капрала. Отброшенный к борту, он уже вновь твердо встал на ноги и, завидев опасность, попытался увернуться. Что ему почти удалось, и кабы не кинувшиеся на подмогу Уртадо compaceros, он наверняка избежал бы встречи с братом Ярнклотом.
Оказать медвежью услугу – так мой покойный папаша называл подобную «помощь», хотя он, как и я, смутно представлял себе вымершего зверя, о котором наши предки сложили эту присказку. Двое еще не ввязавшихся в бой кабальеро ринулись на Сандаварга, едва поняли, что их отвлекающая уловка не сработала. Однако в этот момент уклоняющийся капрал метнулся им навстречу и с ходу натолкнулся на ближайшего соратника. Чтобы уйти из-под удара кистеня, Уртадо оставалось сделать всего шаг. Но этого не произошло, и брат Ярнклот долбанул замешкавшегося гвардейца вскользь по затылку. Учитывая вес ядра и силу, с которой оно летело, даже такого касательного удара хватило, чтобы вышибить из капрала дух…
Многокилометровый уклон наконец-то закончился, и мы вновь очутились в хитросплетении скальных лабиринтов. «Гольфстрим» набрал рискованную скорость, поэтому мне потребовалась максимальная концентрация, чтобы успевать и сверяться с картой, и крутить штурвал. Кавалькада не отставала, разве что из-за узких ущелий всадникам пришлось перестроиться, и теперь они двигались позади нас. Гнаться за нами по параллельным ущельям кабальеро не хотели. Знали, мерзавцы, что я буду из кожи вон лезть, дабы не заехать в тупик, а значит, выбранный мной курс однозначно окажется лучше, нежели любой другой.
– Лезут! – прокричала мне с кормы Долорес. – Святой Фидель Гаванский, да сколько же их там?!
Я обернулся и убедился, что мои худшие прогнозы оправдались. Да, помощь святого Фиделя Гаванского или богини всех перевозчиков Авось нам сейчас и впрямь не помешает. Десятка два соскочивших с коней гвардейцев облепили задний борт прицепа как личинки мух – дохлую змею. Несколько кабальеро с пистолетами и винтовками в руках уже выползали на крышу, опасаясь подниматься в полный рост, поскольку видели нацеленную на них баллестираду.