— Есть, сэр, — Саймингтон включил эхолот и стал зачитывать показания вслух: — 310… 307… 305… 306… 306…
— Достаточно, — оборвал командир.
— Ракетный отсек запрашивает, в какое время открывать боеголовки, сэр, — спросил Килли.
Шэдде взглянул на часы.
— Через две с половиной минуты.
— Курс ноль-шесть-три. Обороты на двадцать два с половиной узла, — выкрикнул Саймингтон.
Боцман и телеграфист повторили команду.
— Расстояние до огневой позиции?
Саймингтон был готов к этому вопросу.
— Две тысячи двести ярдов, сэр.
Снова раздался голос Синклера:
— Корабль по-прежнему прямо на носу, сэр. Расстояние полторы мили. Быстро приближается.
— Хорошо, — отозвался Шэдде. — Есть ли еще кто-нибудь поблизости?
— Нет, сэр.
Часы показывали шесть с половиной минут после полуночи.
— Осталось тысяча четыреста пятьдесят ярдов, сэр.
— Хорошо. — И, нетерпеливо взмахнув рукой, Шэдде выкрикнул: — Проснитесь, Килли! Следите за мной. На все остальное плюньте!
— Есть, сэр!
— Сообщите в боевую рубку и посту управления ракетами готовность три с половиной минуты.
Саймингтон и доктор скрыто наблюдали за Шэдде. Одна только мысль владела ими: воспользуется ли он плунжером запуска ракет? Командир казался обеспокоенным и возбужденным.
— Тысяча сто ярдов до огневой позиции, сэр. Еще три минуты.
В наушники Килли услышал голос Госса:
— Смотровые люки пусковых шахт задраены!
Младший лейтенант повторил это сообщение командиру.
— Хорошо. Обороты на четыре узла!
Раздался звонок корабельного телеграфа, стрелка была переведена на новую скорость, и тут же Шэдде крикнул:
— Приготовиться к открытию боеголовок!
Младший лейтенант повторил команду в отсек управления ракетами.
— Хиггинс! — злобно прорычал Шэдде. — Почему не включен микрофон из отделения боеголовок?! Немедленно включить!
Посыльный повернул выключатель, и новые звуки наполнили центральный пост: резкий посвист высокочастотных волн, шипение стравливаемого воздуха, жужжание компрессоров; ровный голос Бэгнелла, отдающего команды, голоса отвечающих ему людей.
— Боевая рубка докладывает: все готово к залпу, — отрапортовал младший лейтенант.
— Очень хорошо.
— Семьсот пятьдесят ярдов до огневой позиции; две с половиной минуты. — Голос Саймингтона был спокоен, но в душе затаился страх.
Шэдде взглянул на часы:
— Передать в боевую рубку готовность две с половиной минуты!
— Корабль проходит над нами, сэр, — доложил Синклер.
— Хорошо. Продолжайте наблюдение.
Из громкоговорителя раздался голос Бэгнелла:
— Освободить боевой отсек!
Затем послышался металлический звук — это закрывали водонепроницаемые люки.
— Отсек освобожден, сэр. Водонепроницаемые люки задраены, — доложил Килли.
— Открыть боеголовки, — хрипло приказал Шэдде.
Килли повторил приказ на пост управления ракетами.
Стоя возле указателя горизонтального руля, первый помощник пытался сосредоточиться на показаниях глубиномера, но все его внимание было приковано к тому, что говорит и делает Шэдде.
— Обороты на десять узлов, — громко распорядился Саймингтон.
Звук главных турбин стал выше.
— Четыреста двадцать пять ярдов до огневой позиции, сэр. Полторы минуты.
Голос Шэдде задрожал:
— Офицеры контроля, к огневому пульту!
Первый помощник присоединился к Галлахеру у пульта. На экране они увидели, как Уэдди снял наушники и сполз с консольного кресла. Он тут же появился в центральном посту и подошел к пульту. Торопливым шагом подошел и Шэдде. Он открыл стальную дверцу пульта, за которой находились четыре контрольных диска, отражавших красное мерцание сигнальных лампочек. Затем он наклонился и набрал несколько цифр на верхнем диске. Проделав это, он решительно произнес:
— Наберите ваши шифры, джентльмены!
Каван быстро набрал шифр на своем диске. Уэдди на своем, и наконец склонился над своим диском Галлахер. Произошла небольшая заминка, пока американец набирал шифр. Он делал это со спокойной, неторопливой сосредоточенностью.
— Поторапливайтесь, Галлахер, — раздраженно рыкнул Шэдде.
— О’кей, сэр, — отозвался американец и выпрямился. — Все в порядке.
Уэдди поспешил обратно в боевую рубку, а командир пересек центральный пост и подошел к штурманскому столу. Первый помощник вновь остановился у контроля горизонтальных рулей, только Галлахер оставался у огневого пульта.
Часы показывали девять минут после полуночи.
— Двести девяносто ярдов до огневой позиции. Одна минута, сэр, — дурным голосом произнес Саймингтон.
«Нервничает», — подумал доктор.
— Корабль, сэр. Направление пять-пять! Приближается.
— Расстояние? — голос Шэдде дрожал от возбуждения.
— Около двух миль, сэр. Крупное судно, одновинтовик.
Шэдде с горящими глазами подошел к карте, затем перешел к огневому пульту и остановился рядом с Галлахером.
— Сто шестьдесят ярдов… Тридцать секунд, сэр, — выпрямился за столом Саймингтон.
Доктор взглянул на командира. Капельки пота сбегали по лицу Шэдде, оставляя мокрые полоски, багровые, как кровь в мерцании приборных лампочек центрального поста. Под темными впадинами глаз собрались красные лужицы пота, глаза были широко раскрыты, мускулы лица нервно подергивались. Темные волосы взлохмачены и влажны. Пока О’Ши наблюдал за ним, Шэдде хрипло крикнул, обращаясь к Килли:
— Начать телеметрический отсчет!
Раздался первый, холодящий кровь удар боевого гонга. Отсчет начался. Взоры всех были устремлены на репетир над огневым пультом.
Каждую секунду звучал гонг, и цифра в репетире менялась, показывая, сколько секунд осталось до ракетного залпа.
Гонг!.. 10
Гонг!.. 9
Гонг!.. 8
Оттеснив Галлахера локтем, Шэдде положил руки на Т-образный рычаг огневого плунжера. Он следил за репетиром с яростной сосредоточенностью, выдвинув вперед челюсть.
«Ему нравится каждая драматическая кровавая секунда этого дурацкого представления!» — подумал первый помощник.
Но О’Ши думал иначе. Он всматривался в глаза Шэдде, и только они, эти глаза маньяка, занимали все помыслы доктора. Боже мой! Эти глаза…
Гонг!.. 5
Гонг!.. 4
Гонг!.. 3
Гонг!.. 2
Раздался отрывистый возглас Саймингтона:
— Пуск! Пуск! Пуск!
Ссутулив плечи, Шэдде отжал огневой плунжер от себя, пока стрелка не остановилась на отметке «огонь».
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Напряженное молчание воцарилось в центральном посту. Из боевого отсека раздавались тот же резкий посвист высокочастотных волн, шипение стравливаемого воздуха и урчание компрессоров. Лодка оставалась неподвижной, ни звука наполнения ракетных цистерн балластной водой, ничего…
С яростью Шэдде схватился за рукоятку плунжера, повернул ее обратно по дуге к положению «выключено» и затем снова перевел на отметку «огонь». И снова ничего не произошло.
Он бросил дикий взор на Килли.
— Почему задержка? Что случилось, черт побери?!
Подскочив к растерявшемуся младшему лейтенанту, он сорвал с него наушники:
— Дайте их сюда, тупица! Уэдди! — закричал он в микрофон. — Боевая рубка! В чем причина задержки? Я дважды нажимал на плунжер. Прикажите ракетчикам, прикажите им произвести залп! — В голосе его звучали истерические нотки, он дико размахивал руками.
Первый помощник кинулся мимо него в боевую рубку.
— Отставить! Отставить! — закричал он Уэдди.
Командир боевой части сорвал наушники и удивленно воззрился на первого помощника.
— Уэдди! — задыхаясь, проговорил Каван. — Залпа не будет! Все приказы подложные! Шэдде спятил!
— Но… Но почему они не запустились?.. Ведь он нажал на огневой плунжер! — заикался Уэдди.
— Забудьте об этом. Все это обман, говорю я вам. Приказы были ложные. Приказываю отставить боевую тревогу!
— …Но командир… — ошеломленно произнес Уэдди и посмотрел на экран центрального поста, где бушевал и жестикулировал Шэдде.
— Он свихнулся! Сошел с ума, понимаете? Я беру на себя командование! — С этими словами первый помощник рванулся обратно в центральный пост.
Увидев, что Каван побежал в боевую рубку, Шэдде решил, что он отправился туда выяснить причину, почему ракеты не выстрелили.
— Ну что там, первый? Что случилось? — закричал он. Пот заливал ему лицо, голос дрожал от нетерпения.
Первый помощник остановился и посмотрел прямо в лицо командиру.
— Ничего не случилось, сэр, но ракеты выпущены не будут, — твердо сказал он. — Эти приказы ложные.
Мгновение казалось, что глаза Шэдде вылезут из орбит. С диким воплем он подскочил к первому помощнику и толкнул его с такой яростью, что крупный и тяжелый Каван отлетел к штурманскому столу.
— Проклятый изменник! Как вы смеете?! Это бунт! Вы арестованы! — завизжал командир и обернулся к Аллистэру. — Арестовать его! В карцер, под замок! Передайте руль Хиггинсу! Помогите лейтенанту Аллистэру, боцман! — Он мял в руках переговорное устройство младшего лейтенанта и закричал в микрофон: — Уэдди! Уэдди! Госс! Немедленно в центральный пост! — Затем повернулся назад и бросил горящий, недоверчивый взор на Саймингтона, доктора, Килли и первого помощника, медленно приближавшихся к нему. Его лицо перекосилось от бешенства. — Не подходите, слышите! Бунтовщики! Хотите помешать ходу истории! — Голос его был безумен, он пританцовывал на месте в припадке злобы. — Аллистэр! Боцман! Арестуйте этих офицеров немед…
Он не успел закончить фразу. Килли набросился на него, и Шэдде оказался на полу. Килли удерживал его за ноги. Каван, доктор и Саймингтон немедленно пришли ему на помощь. Завязалась яростная схватка. Шэдде изо всех сил отбивался руками и ногами.
— Проклятые изменники!.. Предали Англию!.. Обождите, трибунал воздаст вам за это!.. Аааа! Аааа! — задыхался он, барахтаясь на полу и хватая ртом воздух.
Младший лейтенант лежал на полу, держа Шэдде за ноги; первый помощник сидел на груди командира, а доктор и Саймингтон удерживали его за руки.