Немедленно, через ближайшее отделение ФБР, в Пентагон было отправлено экстренное сообщение. Все команды обслуживания ядерного оружия находились в состоянии боевой готовности. Группа специалистов была доставлена на небольшом реактивном самолете из Эглинской базы ВВС во Флориде; на аэродроме в Атланте их уже ждали вертолеты, которые приземлились на школьном дворе в четырех кварталах от злополучного дома, а оттуда они доехали до цели полицейскими машинами.
Молодой капитан, который собаку съел на обслуживании атомных бомб, пристально осмотрел металлический предмет.
— Она, куколка, — улыбнулся он другим.
В ответ не улыбнулся никто. Большинство присутствующих побледнели. От одной мысли, что они стоят возле атомной бомбы, всех их проняла дрожь. А эта к тому же была, наверное, на боевом взводе и в любую минуту могла взорваться.
Капитан засмеялся.
— Ну, чего загрустили, господа? Если я допущу ошибку, вы никогда про это не узнаете.
За пять минут он достал бомбу из шкафа.
— Объявляйте отбой, — сказал он с видимым облегчением. — Скажите всем, что мы выдрали у нее клыки. Теперь она безвредна.
— Мистер Винсент?.. Говорит Тэд Шарпс, Атланта. Не желаете ли хорошей вести для разнообразия?
— Не мешало бы.
— Мы нашли третью бомбу.
— Господи, — прошептал Винсент.
— Тут, в Атланте. Ваши люди были правы. Меблированная квартира, нанятая неделю назад. Теперь она безвредна.
— Благодарю, Тэд. Немного легче стало на душе.
— Что ж, осталось найти еще две.
— Вы уже сообщили?..
— Сейчас как раз передаем. Кое-кто чувствует облегчение и в Вашингтоне. Ибо пресса добивается крови Даулинга. Во время паники погибло порядочно людей, и газеты во всем обвиняют президента…
— При чем тут президент!
— Я знаю, но дело обстоит именно так. — Тэд Шарпс сделал паузу. — Боб, кажется, мы имеем ключ к поискам людей, которые наняли эту квартиру.
Винсент затаил дыхание.
— Этот старик, управляющий домом, обладает отличной памятью на людей. Нам надо искать супругов средних лет.
— А приметы?
— Они у нас есть. У мужа лицо побито оспой, а на левой щеке тонкий шрам, хорошо заметный. Управляющий заметил и еще кое-что. Он это назвал гусиными лапками.
— Гусиными лапками? Не понимаю.
— Спросите у своих приятелей — военных. Они знают. Это характерные признаки пилотов, которые летают в открытой кабине. Им приходится щуриться от солнца и ветра. Отсюда те морщинки в уголках глаз, по которым можно узнать летчиков-истребителей еще пропеллерной авиации.
Надежды Винсента успели за короткое мгновение и взлететь до небес, и снова упасть на грешную землю. Пользы от этого не так много. А впрочем…
Тэд Шарпс, видимо, прочитал его мысли.
— А знаете, кто теперь летает с открытой кабиной? Пилоты сельскохозяйственной авиации и трюкачи. Мы уже поставили всех на ноги, чтоб выяснить его личность. Буду держать вас в курсе.
— ФБР. Дженкинс.
— Мистер Дженкинс, слушайте меня внимательно. Я должен….
Дженкинс молниеносно дал сигнал на поиск телефона.
— …для вас сообщение, которое я повторю только один раз. Поняли?
— Одну минутку, пожалуйста. Я только возьму карандаш и…
— Никаких штук. Если через двенадцать часов, начиная с этой минуты, Дэвид Силбер еще не вылетит из страны со всеми указанными ценными бумагами, вы потеряете один город. На имя Силбера заказан билет в компании «Пан Америкэн», рейс девяносто четыре. Он должен вылететь из Сан-Франциско ровно через двенадцать часов. Запомните: или Силбер вылетит этим рейсом, или погибнет город.
Телефон отключился.
Звонили из городка Гранд-Рэпидс, штат Мичиган. Но откуда именно? Чтобы это выяснить, необходимо шесть минут. И когда агенты ФБР примчались к телефонной будке, она уже давно стояла пустая.
— А, чтоб его! Дайте-ка мне Боба Винсента. Он сейчас в Сан-Франциско…
Боб Винсент положил трубку. Ничего не скажешь, они действуют наверняка. Даже если бы мы не поверили Силберу, то должны поверить им. Винсент побледнел: дальше ждать невозможно. Он предчувствовал, что достаточно им задержать Силбера — а для него в самом деле было забронировано место на девяносто четвертый рейс «Пан Америкэн», как на этот раз «зрелище» произойдет в центре большого города. Он долго боролся с противоречивыми чувствами, которые терзали его сердце, но выхода не было.
Им придется освободить Силбера. Но согласится ли правительство выплатить сто миллионов долларов?
В конце концов решение принимать не ему.
Зазвонил телефон.
— Мистер Винсент?
— Да. Я слушаю.
— Мистер Винсент, с вами будет говорить президент. Одну минуту, сэр.
Он затаил дыхание.
— Мистер Винсент, говорит президент Даулинг.
— Слушаю, сэр.
— Государственные ценные бумаги и другие документы, которые потребовали как выкуп, находятся на пути к вам, мистер Винсент.
— Да, сэр.
— Когда вы получите их, мистер Винсент, вы все проверьте в присутствии двух свидетелей.
— Да, сэр.
— Убедитесь, что они там в полном комплекте.
— Да, сэр.
— Когда убедитесь, что все в порядке, передайте бумаги Силберу.
— Да, сэр.
— Освободите Силбера — и немедленно.
— Да, сэр.
— Не выпускайте его из вашего поля зрения. Я хочу, чтоб вы лично сопровождали его в аэропорт и сами посадили его в самолет.
— Да, сэр.
— Для его охраны посадите в тот же самолет двоих ваших лучших работников. Они должны быть при нем, пока он целым и невредимым не прибудет в Лиссабон. Вам все ясно, мистер Винсент?
— Да, сэр.
14
Час за часом они едва продвигались, буфер к буферу, словно в кошмарном сне. Острое стремление как можно быстрее выбраться за город сводило их тела судорогой страха. Каждая проезжая полоса тоннеля «Линкольн» на пути из Нью-Йорка до равнины Нью-Джерси была битком забита автомобилями. Вливаясь с бетонных автострад в длинные трубы-тоннели под рекой Гудзон, они двигались рывками, метр за метром, убегая от атомной смерти. Стены тоннеля отражали грохот моторов, автомобильные гудки и резкие выкрики напуганных безвыходностью людей. В тоннелях было так много машин, что вентиляционные устройства просто не успевали удалять выхлопные газы, и количество окиси углерода в этих трубах неуклонно росло, так же как и температура. У многих раскалывалась от боли голова, нередки были нервные припадки.
Рано или поздно это должно было случиться. Женщина за рулем своего автомобиля была уже в дурмане от выхлопных газов, гнетущей жары и непрерывного грохота и шума. Ее дети просились в туалет, просили что-нибудь попить. Она сердито повернулась, чтоб дать тумака расплакавшемуся ребенку. Автомобили впереди немного продвинулись вперед. Неистовые гудки сирен и ругательские выкрики сзади напугали ее. Она нажала на газ, и машина рванулась вперед. Ребенок верещал от боли и переутомления. Обезумевшая мать убрала ногу с педали газа, чтоб резко нажать на педаль тормоза. Но промахнулась. Ее автомобиль врезался в передний. Удар передался дальше, и вот уже, впрессовываясь одна в другую, автомашины образовали длинную ленту смятого металла.
Ударом расплющило чей-то бензобак.
С пронзительным скрежетом какая-то машина попробовала отцепиться от соседей. Посыпались искры.
На пропитанном бензином бетоне вспыхнуло пламя и сразу же перебросилось на автомобили.
Бежать было некуда.
Те, кто оказался на переднем крае огня, обезумевшие, рвались вперед, напрасно пытаясь сдвинуть застывший автомобильный поток.
Целые семьи, обезумев от ужаса, продирались на узкий мостик рабочего прохода с левой стороны тоннеля. Те, кто уже выбрался, вжимались в стены или в панике порывались куда-то бежать. Слабых сбрасывали вниз.
Дети старались проползти под машинами.
Произошло короткое замыкание в проводке тоннельного освещения, свет погас. Свет автомобильных фар едва пробивался сквозь густой, удушающий дым.
А в дыму полыхали огромные огненные факелы.
Все звуки перекрыл страшный вопль человека, который горел живьем.
В этом тоннеле под рекой погибло ужасной смертью три тысячи человек.
— Он готов?
Лью Керби кивнул:
— Да. Готов. Но мне все-таки не по душе…
Боб Винсент показал наконец свой крутой нрав.
— А мне плевать! — сердито гаркнул он. — Я не собираюсь выслушивать твои речи, Лью. Выполняй, что тебе приказано.
Керби замахал обеими руками и пробормотал:
— Извините, извините!
Винсент словно и не услышал слов подчиненного. Он знал, что несправедлив к Керби, но у него уже не было сил обуздать свой гнев. Освобождение Дэвида Силбера да еще с выдачей ему сотни миллионов долларов в ценных бумагах подействовало на него намного сильнее, чем он мог предвидеть. Причем именно процедура подействовала на него так угнетающе. Получить все бумаги, тщательно проверить их, да еще в присутствии других агентов, неотступно думая, что он проиграл и что государство вынуждено платить выкуп!
Государство проиграло женщине по имени Элис и ее малым детям. Это за них из последних сил своего изможденного тела лихорадочно цеплялся Дэвид Силбер, и в этом он нашел спасение. Больше ему не нужен был этот свет, и он освободил себя от каких-либо обязательств перед своей совестью.
С этого момента он решительно отказался обсуждать какие-либо вопросы с Бобом Винсентом. Он спрятался в раковину, которая плотно прикрыла его мозг. Колесо событий вертелось, и от него больше не требовалось никаких усилий, чтоб выполнить свой долг перед семьей. Он должен только ждать.
Винсент обратился к помощнику:
— Давай сюда Силбера. Время уже кончать с этим.
По дороге в аэропорт, сидя между Винсентом и Керби, Дэвид Силбер не произнес ни слова. И им тоже не о чем было с ним говорить.
Посадку на девяносто четвертый рейс «Пан Америкэн» производили через выход номер одиннадцать. Винсент именем президента добился заверения, что самолет не оставит взлетной полосы, на сколько бы они ни опоздали. Он даже в мыслях не мог допустить, чтоб в результате прокола шины или затора на улицах рейс 94 состоялся без Силбера.