— Ну и на здоровье! — сказал Гай. Ушел и сел на скамейку против школьного крыльца. По темени стукнул его колючий каштан. Это рассмешило Гая, и он подумал, что злиться не стоит.
Все равно все было хорошо: и город, и «Крузенштерн», и школа. И не станет белый свет хуже от того, что встретилась одна… такая вот… Ей же потом Марина Викторовна нахлобучку даст за бестолковость, когда узнает про этот случай…
Гай решил дождаться перемены. Может быть, тогда он сумеет проскочить в школу или через ребят передаст Марине Викторовне «СОС». Он сидел, потирая вчерашнюю «штормовую» ссадину и щурясь на проблески солнца. Школьная дверь скрипуче запела, приоткрылась, выпустила на ступени стайку мальчишек. И среди них был Сержик.
Гай заволновался, будто должно было случиться что-то важное.
А что? Ну, пойдет сейчас пятиклассник Снежко с приятелями от школы, ребята один за другим начнут отставать, сворачивать к своим улицам, подъездам и калиткам. Наконец Сержик окажется один, и Гай окликнет его…
Сержик остался один даже раньше, чем рассчитывал Гай. Мальчишки дошли вместе до угла и весело разбежались кто куда. Сержик зашагал сам по себе. Но не домой. Он свернул к Артиллерийской бухте и двинулся по набережной.
Даже здесь, в бухте, защищенной от моря высоким Хрустальным мысом, волны разгулялись вовсю. Пена и брызги летели на ракушечные плиты. Сержик то подходил к самому краю, то отскакивал, увидев крупный гребень. И, кажется, смеялся. Его расстегнутый пиджачок трепыхался на ветру, а волосы вставали торчком.
Гай шел шагах в двадцати.
Теперь никто не мешал окликнуть Сержика, но Гай ощущал боязливую неуверенность. Робость перед щуплым независимым мальчишкой. И злился на себя.
Бухта кончилась, мыс перестал прикрывать набережную от идущих с моря волн. Пришлось подняться на бульвар. Там прошагали они еще минут пять. Потом, пройдя мимо театра, Сержик остановился у каменной балюстрады, рядом с лестницей. Лестница вела на площадку, что лежала между высокой набережной и морем. Даже не площадку, а площадь — широкую, выложенную плитами.
По плитам скакала мокрая веселая малышня. Пятеро мальчишек — по виду первоклассники. Они побросали у гранитного отвеса набережной ранцы и обувь и дразнили штормовой прибой. В секунды затишья подбирались к самому краю площадки и ждали, когда с гулким ударом встанут над плитами многометровые водяные взрывы. И прибой вставал. Великанские гребни замирали на секунду и рушились на площадку могучей тяжестью зеленой воды, сокрушительным градом брызг. Мальчишки радостно верещали и удирали из-под водопадов. А вода, грянувшись на плиты, бурлила и устремлялась назад к морю. Заливала бесшабашным пацанятам ноги по колени, старалась утянуть мальчишек с собой…
«А ведь и утянет!» — вдруг понял Гай. Потому что увидел, как один из ребят еле устоял в бурлящем потоке, а второй сел на корточки, цепляясь за щель между плитами, — вода накрыла его по плечи.
Пойти да разогнать, что ли?
Сержик в этот миг что-то звонко, но неразборчиво крикнул. Его не услышали. Трое мальчишек вели вымокшего приятеля подальше от волн, к стене. Он вздрагивал и что-то весело говорил… Сержик вдруг метнулся вниз по лестнице! Потом по плитам. Куда? И Гай увидел, что пятый мальчишка в беде.
На площадке был желоб водостока. Сперва почти незаметный, он ближе к морю углублялся, а у самого края нырял под плиту. За эту плиту сейчас и цеплялся светлоголовый пацаненок. Шумная вода утянула его под каменный козырек почти по грудь. И затягивала дальше. Мальчишка беспомощно дергался. Застрял.
Новый удар прибоя тряхнул берег, и опять обрушились каскады, бурлящая вода накрыла мальчишку до ушей. Но, кажется, он засел в желобе прочно, и это на сей раз спасло его.
А в следующую секунду его спас Сержик Снежко. Пулеметчик.
Он ухватил мальчишку за плечи, оттащил вверх по желобу, рывком поставил на ноги. Прибой снова обрушился и раскатился по площадке. Сержик прижал мальчишку к себе. Вода закрутила у их ног шумные водовороты и сошла. Сержик оторвал от себя перепуганного малыша, дал ему подзатыльник и отвесил пинка — такого, что от мокрых штанов разлетелись брызги.
…И все это случилось быстро. И все это Гай видел, когда отчаянно мчался сперва вдоль балюстрады, потом по ступеням. А когда прыгнул на плиты, помощь его была не нужна.
Сержик посмотрел на Гая, улыбнулся и сказал виновато:
— Я его не сильно. Просто чтоб в себя пришел…
— Это что вы здесь делаете, а? Кто разрешил?! — Грозный голос донесся с лестницы, и Гай увидел молодого милиционера. Тот скачками спускался по ступеням. Его белая рубашка была обтянута ветром, ремешок фуражки охватывал подбородок.
— Что за игра?! Жить надоело?!
Малыши подхватили свои ранцы, носки и сандалетки и дунули вдоль гранитного отвеса к другой лестнице.
— А ну, стойте!
Ага, такие дурни они, что ли? Спасенный из водостока пацаненок улепетывал впереди всех.
Старшина милиции подступил к Сержику и Гаю:
— Ну, они-то несмышленыши! А вы? Мозги имеются? Или баловство дороже головы?
Вода шипучим языком издалека подползла к их ногам. Милиционер переступил начищенными ботинками. Сделал вдох, чтобы продолжить воспитательную речь. Гай сказал, кивнув на Сержика:
— Он человека спас, а вы кричите.
— Разговорчики… Кто кого спас?
— Вот он… Вон оттуда вытащил маленького. Его чуть в море не стащило…
— Сперва лезете черту в зубы, а потом спасаете, — буркнул милиционер. — Кто вас сюда звал?
— Он что, баловался? — обиженно сказал Гай. Подбородком показал на промокшие вельветовые полуботинки Сержика. — Кто же обутый нарочно по воде бегает?
Старшина недоверчиво глянул на Сержика и расстегнул сумку. Достал блокнот.
— А тех обормотов как зовут? Вот сообщим родителям, чтобы взгрели…
— Я откуда знаю? — усмехнулся Сержик.
— Понятно. Сам помирай, а товарища не выдавай… А если товарищи голову сломят по своей дурости?
Сержик бесстрашно пожал плечами.
— Уже не сломят, удрали… Если бы я знал, я, конечно, все равно не сказал бы. Но я правда не знаю.
— Какой герой! Отведу в отделение, там все скажешь.
— Что, по-вашему, мы должны всех мальчишек в городе знать? — огрызнулся Гай. Он хотел часть милицейского гнева отвести на себя.
Но гнева уже не было. Старшина проворчал:
— Вам игрушки, а за вас отвечай потом!
— А зачем вам за нас отвечать? — спросил Сержик.
— А затем, что я на посту.
Сержик поднял глаза — насмешливые и дерзкие:
— Правда? А почему вы тогда не здесь, а все около нашей школы ходите? Особенно когда учительница физкультуры во дворе урок ведет? Все ребята заметили…
Старшина помигал и спросил казенным голосом:
— Фамилия?
— Учительницы?
— Твоя.
— Снежко Сергей, пятый «Б», сорок четвертая школа.
— Гаймуратов Михаил, — сказал Гай с веселым страхом. — Шестой «А».
Старшина записал. Сержик объяснил ему:
— За то, что мы какого-то первоклассника из водослива вытащили, нам двойки за поведение не поставят.
— Это он вытащил, — сказал Гай.
— То, что вытащил, дело особое. А вот то, что грубишь старшему, который к тому же при исполнении, доложу вашему директору.
— А как я грубил, тоже доложите? — поинтересовался Сержик.
Старшина спрятал блокнот и вздохнул:
— Не буду я докладывать. Я тебе просто уши накручу.
— А вот это нельзя, — серьезно сказал Сержик. — Вам от начальства попадет. За нарушение закона. «При исполнении».
— Начальство не поверит. Я у него на хорошем счету.
— А я свидетель, — сказал Гай.
— А ты помолчи, лохматый. А то накручу обоим. Будет два пострадавших и ни одного свидетеля. Тогда доказывайте.
Сержик отпрыгнул, как кузнечик. Засмеялся:
— Двоих еще поймать надо.
— Катитесь отсюда, — печально сказал милиционер.
Сержик и Гай пошли вверх по лестнице.
— Стойте! — окликнул милиционер. Они оглянулись. Старшина деловито спросил: — В порядке уточнения. У той учительницы физкультуры как имя-отчество?
— Нина Андреевна, — вежливо разъяснил Сержик. — Очень хорошая… учительница. Но она замужем, товарищ старшина.
Милиционер поправил фуражку и быстрыми шагами двинулся к лестнице. Сержик подхватил у балюстрады свой портфель, и они с Гаем помчались по аллее. Оглядываясь и хохоча…
«Пусть лежит…»
Бежали, пока не запыхались. Потом сели на скамейку позади длинного пластмассового киоска. Киоск заслонил их от ветра, в окруженном кустами закутке было тепло и тихо.
Гай спросил (просто так, чтобы затеять разговор):
— А этот старшина правда пасется у школы?
— Я его три раза видел. И ребята говорят… — Сержик сбросил раскисшие башмаки и, кряхтя, стягивал тугие мокрые гольфы. Словно кожу сдирал: гольфы были одного цвета с загорелыми ногами Пулеметчика.
— А что, если он накапает на нас в школе? — сказал Гай и сразу испугался: вдруг Сержик решит, что он боится?
— Не накапает… — выдохнул Сержик, выкручивая гольфы. — Что он, совсем глупый? Ему же и попадет, что не был на посту.
Гай торопливо объяснил:
— Мне-то все равно, я скоро уеду. А вот тебе…
Сержик удивленно глянул на Гая. Видно, подумал: что за странный мальчишка? Зачем увязался следом? Чего хочет?
Гай опустил глаза.
— Ты меня, наверно, забыл. Мы один раз вместе играли. Когда ты был пулеметчик…
Сержик мигнул… Улыбнулся… Вспомнил:
— А, ты на пулемет с гранатами лез! А потом пропал куда-то. А тут эти с арканом… Я тогда так разозлился!
«Я помню», — подумал Гай.
— Так обидно стало, — вздохнул Пулеметчик. — Если бы гранатами закидали, тогда еще понятно. А то веревка… Хорошо, что у меня была граната. — Он с веселым недоумением взглянул на Гая. — Куда она потом подевалась? Пропала, будто по правде взорвалась — на мелкие пылинки…
Гай тихо сказал:
— Если бы по правде, тогда никого бы из нас не было.
— Ну да… — Сержик понимающе кивнул. — Знаешь, я как-то даже испугался. На одну секунду…