— А почему ты так уверен, что это хорошая идея? С закрытием разломов? Советники ведь не рекомендовали этого делать.
— Потому что с недавнего времени я стал верить в древние легенды. И если в них сказано, что это отсрочит Рагнарёк, то я верю им, а не трусливым советникам, которые только о своей шкуре и беспокоятся. А ещё, я доверяю тебе, — спокойно ответил Рунольф.
И вот это его «доверяю» меня согрело и окрылило.
— Ты только не думай, что я буду слепо верить тебе во всём! — тут же спохватился он, отпуская меня из объятий.
Я вздохнула. Жизнь покажет.
Мы вошли в разлом, держась за руки. Древнюю традицию о том, что только Гранатоворождённая может входить в разлом, Руно тоже отверг. Девственная кровь оказалась не причём, время — тоже роли не играло, и помощь девушке должна была быть оказана. Так что, он уверил меня, что это всё глупости. И обещал, что, если не сработает, он, скрепя сердце, всё же отпустит меня одну.
Штаны мне, кстати, надеть не разрешили. Мотивировав тем, что бежать мы будем вдвоём, и, если что — он меня и отцепит, и упасть не даст. А мои штаны — ни в какие приличные рамки не влезают. И я — будущая императрица, а кругом — и гвардейцы, и заместители, и все только и будут смотреть на мой… на ноги, одним словом. На мои возражения что, не будут, меня заверили, что всё равно будут.
Мы прошли до самого конца разлома и обнаружили новый глаз. Он был покрыт толстым слоем белого мела. Если бы я не знала, что именно искать, то и не заметила бы. Опустившись на колени, я стряхнула мел и провела рукой по гладкой поверхности.
Достав из-за пояса ножик и полоснув им по ладони, услышала, как скрипнул зубами Руно. Я его предупреждала, что так сделаю, но ему это всё равно не нравилось, даже несмотря на мою хорошую регенерацию.
Я отдавала кровь камню, и он охотно впитывал, а потом стал уже привычно крошиться под моими руками. Я поднялась и отошла в сторону, чтобы не упасть.
Руно смотрел на открывавшееся нашим глазам отверстие в разломе весьма удивлённо.
— Знаешь, я знал, что так будет, но, всё равно, слышать и видеть своими глазами — это разные вещи.
Мы спустились вниз к каменному гвоздю. На этот раз тарелка была металлической. И сплав был, судя по всему, очень сложный. Вообще вот эта шляпка у нашего гвоздя мне сильно напомнила музыкальную тарелку, которую у нас используют на барабанных установках. Такие тарелки, кстати, известны с древнейших времён, и их находят при раскопках в Китае, Индии, Греции и Турции. В середине, где обычно крепится стойка или крепления для ремня, стояло белое яйцо.
— Датский юбилей, — зачарованно прошептала я, рассматривая его со всех сторон.
— Что? — переспросил Руно.
— Да, так ничего, — махнула я рукой.
В нашем Мире местонахождение яйца Фаберже «Датский юбилей» неизвестно. Оно тоже пропало, сгинуло, исчезло. Изображения сохранились очень плохого качества, описание — расплывчато. Реконструкции дают лишь приблизительное представление о нём. Но точно известно, что оно было сделано из слоновой кости, белой эмали и бриллиантов. То есть оно было белым, как и стоящее сейчас предо мной. Отличия наверняка были. В яйце из моего Мира, например, использовалась ещё и синяя эмаль, а также немного золота. Наше же яйцо было абсолютно белым, и украшали его белые бриллианты различной формы и огранки.
Я снова надрезала успевшую закрыться рану, и кровь начала капать на постамент и верхушку яйца.
Яйцо раскрылось, мне на руку выпал прозрачный круглый бриллиант. Я зажала его в кулаке и скомандовала:
— Всё! Бежим! — и, подхватив юбки, понеслась прочь из разлома, не дожидаясь, пока гвоздь уйдёт вниз и появления белого тумана.
Руно бежал следом и не перегонял меня, оберегая, как и обещал. Едва мы вылетели из разлома, как земля за нами затряслась и, обернувшись, мы увидели, как разлом заполняется волнами камней и закрывается.
Я стала быстро засовывать в мешочек на шее камень, а потом аккуратно сняла его и положила на траву.
— Ты чего? — спросил меня Руно
Он уже сидел на траве и снимал сапоги.
— Не хочу отставать от тебя. Хочу тоже обернуться, — пояснила я свои действия, расстёгивая платье.
— Стой! Даже и не думай! Пусть рвётся! — сердито бросил этот ревнивец.
Я расхохоталась, и сев рядом с ним на землю тоже принялась стаскивать сапоги. Их было действительно жалко. А потом я прислонилась к сильному плечу моего варга и вдыхала вместе с ним белый туман.
В этот раз обращение прошло значительно легче и практически не потребовало от меня никаких усилий. Поэтому стоило мне обратиться и выпутаться из частично разорвавшейся одежды, как я, быстро перебирая лапами, помчалась прочь от Руно.
А вот пускай теперь меня ловит!
Я уверена, что поймать меня ему не составило бы никакого труда, но он дал мне побегать и выпустить пар. Догонял он меня лениво и, как будто, нехотя. В нашем лагере все тоже обернулись. Даже два заместителя Руно, которые считались людьми. Волк Руно даже не рычал ни на кого, правда, приблизиться к нам никто и не решался.
Ближе к обеду белый туман окончательно развеялся и Руно ласково порыкивая загнал меня в домик. Там мы и обернулись. Одежда ждала нас уже подготовленная. И когда только успели? Правда, почти сразу у нас образовались иные насущные дела, не требующие одежды, а скорее наоборот, так что вышли мы из домика, когда уже почти все пообедали.
Сразу после того, как мы с Руно поели, стали загружаться в приехавшую карету, так как лагерь с шатрами и вещами уже оказался собран. Кучер, которого тоже успел зацепить туман, тряс головой и не верил в то, что теперь тоже варг.
Руно сел в карету вместе со мной и Гердой. Но если мы с ней почти сразу же уснули, утомленные оборотом и впечатлениями, то Руно погрузился в какие-то бумаги и толстые папки.
Ночевать мы останавливались на постоялых дворах. В этот раз нас никто не заставлял ехать круглосуточно. Руно предпочитал спать на кровати вместе со мной, а не гнать в столицу.
Тем не менее, благодаря тому, что нашу процессию всегда ждали свежие лошади на каждом постоялом дворе, передвигались мы довольно быстро. Въезжали мы в столицу в середине дня, Руно вышел и отдал какие-то распоряжения.
— Что там? — с любопытством спросила я.
— Я распорядился ехать сразу к храму Фрейи. Уверен, тебе не терпится там оказаться.
Я довольно кивнула. И в самом деле, не терпится.
Храм встретил нас бурным оживлением, но при нашем появлении толпа разошлась, давая дорогу Принцу и его Каллис. Императорские гвардейцы быстро организовали проход, и мы вошли внутрь. Руно держал меня за руку. Магни обнимал Герду за талию. Бёдольф только хмыкал, но я видела, с какой завистью он смотрит на нас, когда думает, что его никто не видит. Судя по всему, ему тоже отчаянно хотелось встретить свою Каллис.
Я выпустила руку Руно и полезла на постамент богини.
— Милая, может я? — донесся до меня заботливый вопрос.
— Я не упаду, я же уже так делала, — заверила его Рунольфа.
— Это потому, что меня рядом не было, — ворчливо пробурчал он, но отпустил, только встал рядом, готовый меня подхватить, если вдруг соскользну.
Я падать не собиралась. Встав на цыпочки, приложила красный квадратный рубин в ячейку. Она располагалась на противоположной стороне от прямоугольного топаза. Меня снова накрыло. И я отчетливо поняла, что всё делаю правильно. И что когда соберу все камни — случится то, что и должно было случиться. Все люди, в ком течёт кровь варгов, смогут обернуться.
Я достала круглый бриллиант. Он вставал по другую сторону от центрального камня овальной формы. Брильянт был огранён способом, который так и назывался в моём Мире — «бриллиантовая огранка», и там всё дело было в точном соблюдении пропорций, которые при правильном исполнении и придавали камню максимальный блеск. Камень был круглый, только, в отличии от такого же круглого синего сапфира, у него не было плоского днища, которое было характерно для огранки «роза».
Едва я вставила камень в паз, как совершенно ясно поняла, что деление на Каллис и жён благополучно прекратит своё существование. У варга будет только одна единственная, предназначенная именно ему, женщина.
Я не стала прыгать с постамента, а просто отпустила руки, уверенная — меня поймают. Так и произошло. Меня подхватили. Руно отошёл от статуи и развернулся со мной на руках, давая мне всё рассмотреть.
В ожерелье Фрейи, Брисингамене, теперь не хватало только центрального овального, самого большого камня. По краям все пустоты были заполнены.
— А…
— Завтра. Я отведу тебя туда завтра.
— Руно, а дворец устоит? — спросил Дольф.
— Ничего ему не сделается, — отмахнулся от брата Руно и, так и не опустив меня на землю, вышел из храма.
Финальная глава. При хорошей Красной Шапочке и волк сможет стать человеком
— Если ты знаешь слабые места человека или варга, ты можешь на них…
— Но мы же — Светлые!?
— Эээ… ты можешь на них вылить всю свою любовь!
Рунольф
Я стоял и смотрел, как моя Каллис ползает на коленях вокруг каменюки и восторженно причитает:
— Руно! Это же Омфал!
— Милая, хватит с ним обниматься. Мне начать ревновать? — шутя, спросил я.
— Это точная копия того, что стоит в Дельфах! Только этот — без трещин и пятен, без следов времени. Просто как новенький! — продолжала восторгаться любимая.
— Прости где? — не понял я.
Но она уже привычно отмахнулась и поправила длинную прядку гранатово-чёрных волос.
— Не важно. В одной книге прочла.
— Как по мне, так просто — кусок каменной глыбы. Слегка пообтёсанный и украшенный причудливым рисунком, — пожал я плечами.
Разлом под дворцом был небольшой. Теперь-то я понимаю, что он был размером с круглый глаз, точно такой же, как и на других разломах. Он просто не разрастался вширь. В центре его и стояла эта каменная глыба, которую моя невеста восторженно обнимала и гладила каждую завитушку своими тонкими пальчиками. А вообще да. По форме яйцо напоминает. Вот только что пришло мне в голову. До этого смотрел и как-то не думал об этом. Сюда вообще мало кого пускали. Об этом разломе было известно только членам императорской семьи. Да и то не всем.