Таких массовых волнений, с которыми очень тщательно боролась власть, стараясь, чтобы они не переросли в более масштабные проявления недовольства, можно выделить несколько.
3 июля 1967 года крупные беспорядки произошли в Армении, в городе Степанакерт. В них принимали участие более трех тысяч человек. Толпа, возмущенная мягким приговором суда убийцам маленького мальчика, напала на конвой и отбила трех осужденных. Прямо на улице конвоиров убили и сожгли. Милиция применила боевое оружие. Жертвы — один убитый, 9 раненых. Позже 22 зачинщика предстали перед судом…
8 октября 1967 года 500 человек напали на отдел милиции в городе Прилуки Черниговской области. Причиной стало убийство сотрудниками милиции задержанного по подозрению в краже — его насмерть забили в райотделе. Помещение райотдела милиции было разгромлено, сотрудники подверглись нападению. Толпу удалось разогнать спецсредствами, без применения боевого оружия. 10 человек зачинщиков привлекли к уголовной ответственности.
12 октября 1967 года в городе Слуцке около 1500 жителей сожгли здание народного суда. Двое судей были убиты, еще трое сотрудников получили ожоги. Причиной поджога стало недовольство населения вердиктом суда — слишком мягким приговором за нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть пострадавшего, и хранение огнестрельного оружия. Толпу разогнали с помощью оружия. Убитых, к счастью, не было. К уголовной ответственности за призыв к беспорядкам привлекли 12 человек.
13 июля 1968 года около 4 тысяч жителей города Нальчика собрались на городском рынке. Причиной стало то, что в пункте милиции жестоко избили задержанного подростка. Образовавшаяся толпа ворвалась в помещение пункта милиции и убила участкового милиционера. К уголовной ответственности были привлечены 33 человека, в том числе трое — к высшей мере наказания…
И таких примеров было достаточно, когда, возмущенные действиями правоохранительных органов, судов, при полном укрывательстве властей, местные жители чинили самосуд, выступая не только против своих обидчиков, но и против самой системы, никогда не стоявшей на защите интересов человека.
Провозглашенный XXII съездом КПСС принцип мирного сосуществования был положен в основу внешней политики СССР. Он получил дальнейшее развитие в виде Программы мира. В основу этой Программы были положены следующие положения: запрещение оружия массового поражения и сокращение его запасов, прекращение гонки вооружений, ликвидация военных очагов и конфликтов, углубление и укрепление сотрудничества с государствами с различными общественно-политическими системами.
Для советской экономики гонка вооружений являлась тяжелым бременем, она требовала от руководства страны поиска компромисса с лидерами западных государств. В конце 1960-х годов был достигнут военно-стратегический паритет между СССР и США. Руководители стран восточного блока и Запада встали на путь «разрядки международной напряженности» для предотвращения угрозы Третьей мировой войны.
«Разрядка» как новый этап развития международных отношений характеризовалась переходом от конфронтации к укреплению взаимного доверия, разрешению конфликтов и споров мирным путем, отказом от применения силы и угрозы, невмешательством во внутренние дела других государств, более тесным сотрудничеством в различных областях.
Первым шагом на пути к «разрядке» стало улучшение отношений СССР и Франции. Президент Франции Шарль де Голль в 1966 году заявил о выходе страны из военной организации НАТО. Он стремился к проведению политики, независимой от Америки.
В 1966 году де Голль посетил Советский Союз. В ходе визита была принята декларация, провозгласившая стремление СССР и Франции укреплять «атмосферу разрядки». Стороны договорились о регулярных консультациях.
Важнейшими звеньями процесса стали договоры, ограничивающие распространение ядерного оружия.
В 1967 году СССР, США, Великобритания подписали соглашение о мирном использовании космоса. В июне того же года с визитом в Америке побывал Председатель Совета министров Косыгин. А в декабре в Академии наук был создан Институт США и Канады.
В 1968 году был принят важнейший документ, который лег в основу международной безопасности, — Договор о нераспространении ядерного оружия. Согласно ему, ядерное оружие или его компоненты не должны были выходить за пределы США, СССР, Великобритании, Франции, Китая, то есть всех тех государств, которые его имели.
К договору присоединилось и ФРГ, что сняло озабоченность СССР по поводу возможности появления ядерного оружия у Западной Германии.
А вот в арабо-израильском конфликте Советский Союз принял сторону арабских государств и в июне 1967 году полностью разорвал дипломатические отношения с Израилем, что драматично сказалось на многих гражданах СССР еврейской национальности. Граница для них была закрыта. Выехать никто не мог.
Одновременно с этим в странах Восточной Европы появилась новая тенденция — государства стремились освободиться от опеки со стороны СССР.
В общем, все было тесно связано: и отношения СССР с окружающим миром, и отношения внутри собственной страны. Только мало кто из обычных граждан понимал эту связь…
Пока Емельянов вспоминал все это и размышлял, в голову ему пришла мысль: если бы ему пришлось описывать свое время, то какие слова пришли бы ему на ум прежде всего? И тут же сообразил: «лицемерие и дефицит». Всего два слова.
Лицемерие — потому, что на самом деле все жили не так, как пытались показать. Если семья в СССР честно жила на заработную плату, не имея никаких дополнительных доходов, ее ждало только одно — нищета. Выжить просто на зарплату было абсолютно невозможно. Поэтому большинство вокруг лицемерили. Кто как мог брал взятки, оказывал какие-то левые услуги за деньги, подворовывал и клал деньги в карман, и при этом на всё закрывал глаза.
Находясь в эпицентре системы, Емельянов прекрасно видел, как работают правоохранительные органы. По мере возможности он и сам брал деньги, если случай подворачивался. Не мог не брать. Потому что каждый, кто хоть бы пытался идти против системы, был бы раздавлен как винтик, попавший под огромный, надвигающийся прямо на него пресс.
Поэтому Константин выработал в себе здоровую дозу цинизма: если обществу было на него плевать, значит, и ему плевать на общество, и тем ему, обществу, хуже. Потому что такие, как Емельянов, призванные охранять систему, общественный порядок и советский строй, в конце концов в силу обстоятельств повернутся против него. В этом и заключалось лицемерие, уже проникшее во все сферы жизни, во все грани власти и разъедающее ее изнутри, как опасная зараза, как огромный лишай, под которым разлагается и гниет плоть.
Ну а второе слово — «дефицит» — мерзкое, какое-то липкое, Емельянов особенно ненавидел. Конечно, отчасти это было профессиональное — отсутствие какого-либо товара при огромном на него спросе всегда порождало незаконные, криминальные методы — спекуляцию, фарцу, в общем, было нарушением закона.
Под словом «дефицит» хоть и трепыхался, но жил огромный криминальный мир, который, как гнойная опухоль, расползался все больше и больше. Дефицит всегда порождал криминал.
Что-то в магазине нет колбасы и водки? Пожалуйста, вот вам колбаса, ворованная с мясокомбината, и паленая водка, разлитая в вонючем подвале на окраине города. Какая вам разница, что это все втридорога?!
Кто не мог спекулировать или воровать, удовлетворялся тем, что кто-то это делал — спекулировал, воровал, подделывал, мошенничал… А остальные просто покупали. Отдавали свои кровные — чтобы лучше есть, лучше одеваться, лучше жить… И Емельянов наивно недоумевал: ну как стоящие у власти не понимают самой простой в мире вещи: если искусственно создать ажиотаж на какой-нибудь продукт или запретить его, то сразу откроется широкая и светлая дорога криминалу…
Ну а в криминале уже свои законы, и в этом мире об обществе или о людях не будет думать никто. Вот и цветут буйным цветом «Али» — полукриминальные всходы лицемерного общества, намеренно порождающие таких.
С горечью Емельянов не мог не признать: спекулянты необходимы. Ну как лишить человека всего и требовать, чтобы при этом он продолжал чувствовать себя человеком — без еды, одежды и всего, чего достигла цивилизация! Государство ведь не поможет! Но рассудок рассудком, а профессия профессией. Об этом Константин уж точно никогда не забывал.
Глава 12
Аля спала. А Емельянов думал долго, пока не посветлело. Тени поделили кровать на несколько равных частей, рассекли на полосы и островки, пробиваясь сквозь тонкие занавески и почему-то тревожа душу. Одна из самых настойчивых серых молний — предвестников рассвета — в отверстие в шторах упала на плечо Али. И бархатистая сероватая кожа на голом плече от этого показалась Емельянову почему-то грязной.
Отвернувшись, он стал сосредоточенно одеваться. Не долго выдержал — встал и раздвинул пошире полоску в шторах.
Город оживал. Вдалеке был слышен методичный шорох метлы дворника по асфальту — противный, словно ползет какая-то огромная змея, волочится по асфальту своим шершавым, корявым брюхом и исчезает в канализационном люке…
Слышались редкие шаги прохожих — всегда громкие от рассветного холода и тумана. Кто-то гулял с собакой, кто-то курил на балконе — Емельянов успел это увидеть. Обычная жизнь. Город просыпался, начинал жить обыкновенной, человеческой жизнью. Почему же он, оперуполномоченный райотдела, больше не мог жить, как все?
Услышав едва уловимое движение сзади, Константин обернулся и увидел, что Аля уже села в кровати и смотрит на него огромными непонимающими перепуганными глазами.
Потекшая за ночь косметика размазалась по всему ее лицу уродливыми, какими-то болезненными пятнами.
С удивлением для себя Емельянов отметил, что Аля… больше не была красивой. Теперь она выглядела какой-то просто неряшливой — уставшая, побитая жизнью женщина с черными кругами вокруг глаз и уродливо-клоунским алым ртом, пятна от которого расползлись и на нос, и на щеки. Она даже на клоуна была не похожа — никакой радости, всего лишь женщина, обыкновенная, еще одна из кучи окружающих его женщин, ничего не значащая для него, не занимавшая никакого места в его жизни. Ярко выраженная никто…