Когда они вдруг оказываются на незнакомой им площади, держитесь от них подальше.
«Вы только посмотрите! В самом деле. Поистине очаровательно. “Макдоналдс”! В историческом палаццо с колоннами. У нас “Макдоналдсы” понатыканы исключительно в безликих зданиях. В торговых центрах, например. Там, где и умереть не захочется. Здесь же сразу чувствуется… как бы это сказать? Стиль. Да, верно, именно стиль».
По правде говоря, я им завидую и стыжусь собственного цинизма. Пока я строю из себя тертого калача, они наслаждаются городом с гораздо большим пылом, чем я. Даже мусорный бак и тот способен вызвать у них восхищение.
«Как чудесно, что он стоит прямо посреди улицы. В конце концов, это тоже часть жизни. У нас такое запрятывают подальше. Меньше знаешь — крепче спишь. Смотрите, а тухлую рыбу кидают просто рядом с контейнером. Это так по-итальянски. Они ничего не скрывают. Ведут естественный образ жизни, со всеми ее неприглядностями. У всех на виду. Мне это так импонирует. Помнишь того человека с ножом в животе, который приковылял в кафе, еле держась на ногах? Это тоже Италия. Никто не удивился. Даже скорую не вызвали. А вот нож пригодился для нарезки салями. Они честно позаимствовали его на время, а потом аккуратно воткнули обратно в живот. Это Италия. Все друг другу помогают. Восхитительная страна».
В последнем абзаце я слегка сгустил краски, но получилось, по-моему, довольно смешно. В таком духе я мог бы продолжать до бесконечности. Не стану приводить здесь все сделанные в те дни зарисовки — хочу упомянуть лишь еще об одном, крайне редком, типе. Впрочем, возможно, не столь уж редком, как кажется. Просто его трудно обнаружить. Светловолосые принцессы-разбойницы. Кстати, необязательно светловолосые, но непременно отдыхающие вдвоем. И если хотя бы одна из них блондинка, то их миссия имеет больше шансов на успех. А миссия у них есть, хотя они и не слишком распространяются на этот счет. Они обсуждают ее между собой на языке секретных кодов, понимая друг друга, как близнецы. Ни о чем больше они практически не говорят.
Это студентки. Они знакомы по колледжу или, что более вероятно, по ночной жизни студенческого городка. У них весьма скромный отпускной бюджет, но они не типичные бэкпэкеры, хотя бы потому, что у них нет рюкзака. Иначе они стали бы на них похожи. Да и спина под рюкзаком так неэлегантно потеет. К тому же они должны были привезти сюда все свои летние платья, пять пар бикини, шесть пар туфель на каблуке, жизненно необходимых в отпуске с учетом различных обстоятельств, ту дерзкую майку с оголенными плечами, хорошо сочетающуюся с парео, а также полностью укомплектованную аптечку первой помощи, оснащенную всевозможными видами водостойкой туши, тонального крема, помады, лака для ногтей, ретуширующим кремом от комариных укусов и контактными линзами.
В отличие от бэкпэкеров, они не ночуют в кемпингах или молодежных хостелах. На первые дни они каким-то загадочным образом находят себе жилье через двоюродных братьев друзей или через коучсерфинг. А дальше уже разбираются на месте, ибо поиск ночлега составляет одну из основных целей их секретной миссии.
«Не смотри сразу, Фредерика, у нас здесь субъект с волосатой грудью и слегка навеселе. Он приближается. Прямо джунгли какие-то. Он бы еще ниже брюки спустил».
Они сидят в самом дорогом кафе на площади и пьют изысканные коктейли, которые им не по карману. Они излучают коварную доступность блондинок. Две пылающие свечки, на пламя которых, чтоб обжечь крылья, мгновенно слетаются итальянские герои-любовники. Девушки это знают. Поэтому и сидят здесь. В этом заключается их миссия. Вот почему они проводят здесь каникулы.
«Ага, он уже пялится. Фредерика, он у нас на крючке. Как минимум шесть “маргарит” нам обеспечено».
Им можно только посочувствовать, этим подпрыгивающим от хлещущей через край похоти итальянцам, попадающим в ловушку. Ведь им не светит заполучить в постель этих исходящих соками любви голландских блондинок. Никакого секса. Об этом заранее условлено. В лучшем случае baci baci, но «довольно» означает «довольно». Каждый вечер бесплатные коктейли — это все, что им нужно. Ну, может быть, еще ночлег. И трехнедельное упоение вниманием поклонников.
Самый раздражающий вид туристов — это «рационализаторы», восседающие, широко расставив ноги, в кафе и с презрительным сожалением и изумлением обозревающие происходящее вокруг. Это всегда мужчины. У себя на родине они работают в сфере, где часто используется слово «эффективность». Специалисты по нескользящим пластиковым шинам или страховщики от ураганов. Они развлекаются тем, что предлагают очевидные улучшения в отношении всего, что попадается им на глаза.
«Замечательный памятник, но, по сути, обычная развалина. Куда лучше было бы поставить на его место добротную новостройку, решив заодно и проблему с отводом воды. Почему они не сыплют тертый сыр на спагетти болоньезе прямо на кухне, вместо того чтобы приносить его отдельно? Зачем ходить лишний раз туда-сюда? Эта брусчатка, конечно, забавная штука, но сколько денег тратится на техническое обслуживание? Закатали бы лучше асфальт и в ус не дули. А язык? Ты слышал, какой он неэффективный? Я не понимаю ни слова, но одно знаю наверняка: им нужна фигова туча слов, чтобы что-то сказать. Не говоря уже о том, чтобы что-то сделать».
Удивительно, почему они вообще ездят в отпуск. В любом случае не для того, чтобы из чистосердечного любопытства непредвзято взглянуть на окружающий мир и вдохновиться завораживающим разнообразием культур. Они ездят в отпуск потому, что так положено. Они делают это ради своих жен. Ради погоды, которая в порядке исключения не нуждается в улучшении. Но в первую очередь затем, чтобы убедиться в своей правоте (в которой, в общем-то, они и не сомневались), а также прийти к в высшей степени утешительному заключению, что в Голландии все устроено гораздо лучше.
В «камуфлирующихся туристах», любой ценой стремящихся избежать того, чтобы их приняли за туристов, — в Венеции миссия абсолютно безнадежная — я узнавал себя молодого.
— Быстро спрячь карту города в карман! Чем ты, черт возьми, занят? Все тебя видят.
— Просто хотел посмотреть, куда нам идти.
— Тогда, ради бога, сделай это вон в том темном портике.
И еще там встречаются «хороняки», голландские туристы, которые всю дорогу страшно боятся быть облапошенными или ограбленными. Даже когда просто заказывают чашку кофе на террасе. Ведь этим итальянцам ничего не стоит насчитать за нее целый евро и двадцать центов, а затем принести микроскопическую, даже до половины не наполненную чашку. Но это еще не все. В меню у стойки бара кофе предлагается за один евро. При этом с каменным выражением лица вам втолковывается, что цена кофе, заказанного в баре, отличается от цен при обслуживании за столиком. Какое коварство! Кофе-то тот же самый! Вопиющая несправедливость!
«Вим! Подожди минутку, Вим. Ты что, с ума сошел? Ты чуть не зашел в этот подозрительный переулок с незастегнутой молнией на поясной сумке! А куда ты сунул путевку и дорожные чеки? В рюкзак, на всеобщее обозрение? А копию страхового полиса от ураганов? Нет, Вим, я серьезно. Мне сейчас не до шуток. Просто покажи мне копию страховки от ураганов. Тогда я, по крайней мере, смогу немного расслабиться. У меня, между прочим, тоже отпуск. Только не говори, что оставил ее без присмотра в гостинице. Вим!»
Когда они покупают мороженое, им приходится, лежа на спине, освобождать друг друга от оков, дабы получить доступ к ключу у нее в рюкзаке, которым она должна открыть его рюкзак, где спрятан кошелек на молнии для мелочи. Мороженое само по себе тоже чревато опасностями.
«Проси только молочное, Вим. И только в упаковке. Вдруг в него попала вода, причем прямо из-под крана? Ты же знаешь, какие они здесь. А у меня нет ни малейшего желания репатриировать тебя в раздолбанном иностранном катафалке с нашей путевкой и дорожными чеками».
У меня в запасе был еще целый легион типажей. Наверное, с читателя уже довольно. Ну хорошо, напоследок еще один тип. Уникальный. Под названием «рациональные ботаники». Таких и на родине-то днем с огнем не сыщешь. Они нечасто выходят на улицу, ибо считают прогулки пустой тратой времени, как, впрочем, и большинство прочих привычных занятий, естественных для обычных людей. Еда, по их мнению, — это неэффективный способ получения топлива, сон — вынужденное пребывание в режиме офлайн, наведение порядка — всего лишь перестановка предметов с места на место, уборка — разведение грязи. Отпуск — это нечто сродни Рамадану, когда в течение заранее установленного периода вы добровольно отказываетесь от удовлетворения насущных потребностей, таких как сверхскоростное подключение к интернету, чтобы погрузиться в почти невыносимую медлительность редких сигналов вайфая, и радуетесь, когда этот отпуск наконец заканчивается.
Если удастся их заприметить, то стоит напрячь все свое внимание, дабы не упустить из виду. Они передвигаются с легкостью, резко контрастирующей с их внешним видом, который никак нельзя назвать сногсшибательным. Чаще всего они появляются парами, а иногда путешествуют группками из трех-четырех человек. Это студенты архитектурного факультета Делфтского университета или историки из Амстердамского. Они похожи друг на друга. У них землистого цвета кожа, как у всех, кто редко бывает на воздухе. Они носят бесформенные майки и шорты с преобладанием оттенков серого, стоптанные кроссовки с серыми носками. Вместе они функционируют как хорошо отлаженный механизм. Эффективно и целеустремленно они отрабатывают свои каникулы. Им никто не нужен и ничто не нужно, они понимают друг друга с полуслова.
— Площадь Сан-Марко. Давай озвучь, Рис. Или у тебя здесь нет связи?
— Кафе «Лавена» — три звезды, кафе «Флориан» — две, «Квадри» — две, закусочная «Ал Тодаро» — две с половиной, «Ал Кампаниле» — три с половиной.
Не мешкая ни секунды и даже не оглядевшись вокруг, они размещаются на террасе кафе, получившего высшую оценку на их любимом сайте отзывов. Таким образом, даже во время вынужденного отдыха