У второй двери из мрамора, покрытого позолотой, тоже не было ручки. Посередине находилось что-то вроде многослойного диска – нечто похожее устанавливают на дверях банковских хранилищ.
Открыть эту дверь тоже не получилось, хотя Джиджи перепробовала немало вариантов. Вывод напрашивался сам собой: это части грядущей игры.
Она переключила внимание на три пустых стены и припомнила, как выглядел дом с побережья. Пять этажей, два нижних – самые широкие. Потайные комнаты?
Джиджи поняла: надо срочно изучить последний, самый нижний и просторный, этаж. Она кинулась к винтовой лестнице и спустилась вниз. Но на лестничной площадке, там, где она ожидала увидеть двери – ну или хоть что-нибудь, – ее ждали четыре белых стены.
– Может, хоть взглянешь на меня? – резко и строго спросил кто-то с верхнего этажа. Нокс!
– А ты, я гляжу, не сдаешься, да? – вопросом на вопрос ответил Брэди. – Ну смотрю. И сразу вижу, что ты из себя представляешь.
Со своего места Джиджи могла разглядеть только их ноги на лестничной площадке выше, а значит, и они ее не видели.
– Хочешь свалить вину за то, что случилось на прошлогодней игре, на меня, Дэниелс? Прекрасно.
Прошлогодняя игра? Мозг Джиджи тут же вскипел. Она и подумать не могла, что среди ее соперников попадутся те, кто уже участвовал в «Грандиозной игре».
– Да, Нокс, я виню тебя в том, что случилось, в истории с Каллой.
– Калла выбыла, – процедил Нокс.
– Не просто выбыла, и ты прекрасно это знаешь. Она исчезла. Ее кто-то похитил.
Оба они говорили о ней не как о погибшей, а как о пропавшей. Одетта ошиблась? Или солгала? А может, Калла пропала, а потом погибла.
– Да и откуда тебе знать, что она стала бы делать, а что нет, Брэди? Она была со мной. А ты был еще мальчишкой.
Мальчишкой? Джиджи едва поспевала за ходом беседы. Кажется, речь шла уже не о прошлогодних соревнованиях. На фото девушка-подросток. Лет шестнадцати? Семнадцати? А если она была с Ноксом… То ему тогда исполнилось двадцать четыре – двадцать пять.
– Для Каллы я никогда не был просто каким-то там мальчишкой! – Голос Брэди стал еще ниже. – И уж точно не забыл ее, как ты, трус! Словно она пустое место!
– Иди к черту, Дэниелс! Ты и двух секунд в игре не протянешь без моей помощи. Ты мягкотелый, слабый. У тебя нет характера, так что победителем тебе никогда не стать.
Через секунду Джиджи услышала, как Нокс взбегает по ступенькам. Не успела она радостно выдохнуть, осознав, что он спешит не в ее сторону, послышались другие шаги – кто-то идет сюда.
Брэди – снова в смокинге – вышел на лестничную площадку. Джиджи оставалось только отчаянно надеяться, что он не подозревает, что она вламывалась к нему в комнату, и не имеет ничего против парочки любопытных ушей, почти случайно оказавшихся неподалеку.
Брэди уставился на Джиджи. Та уже приготовилась слушать громкие крики. Но вместо этого поймала на себе внимательный взгляд, задержавшийся на ее руках. Брэди Дэниелс спросил:
– Это что, карта?
Глава 23Рохан
«Загляните под каждый камушек!» – от внимания Рохана не укрылось, что Джеймсон Хоторн позаимствовал этот совет у него, точнее, из игры, которую он, Рохан, придумал, а Джеймсон выиграл. Вот же хитрая скотина!
Осматривая каменистый берег, Рохан не забывал следить за тем, что делают соперники, и сразу отреагировал, когда Одетта Моралес что-то нашла. Когда пожилая участница освободила от песка находку, Рохан был уже на полпути к ней. По дороге он машинально проверил позиции остальных игроков: Джиджи, Брэди и Нокс ушли в дом, а остались – вот ведь интересненько! – только Лира и Саванна, причем последняя заметила, как Рохан устремился к Одетте.
– Напрасно спешите, молодой человек, – объявила Одетта, когда Рохан приблизился, – у вас нет шансов. Вот будь я годков на шестьдесят моложе, еще могли бы потягаться…
Она явно хотела показать Рохану, что тоже неплохо умеет читать людей.
– Вы мне льстите, госпожа Мора, – парировал он, сокращая оставшееся расстояние между ними.
Одетта обратила внимание на то, как он сократил ее фамилию – Мора вместо Моралес, – и фыркнула.
– Если вдруг начну, ты поймешь, – сказала она.
Рохан задержал взгляд на ее руках, обтянутых перчатками. В одной Одетта держала оперные очки, которые он заметил в первую же секунду, как увидел ее сегодня, а в другой – что-то вроде стеклянного ящичка со светящейся кнопкой внутри.
Одетта резким движением руки подняла крышку и нажала на кнопку.
На секунду-другую Рохану показалось, что ничего не изменилось, а потом он вдруг понял: дом! На здание спустилась огромная тень, затемнив высокие окна Большого зала на третьем этаже. Яркие лучи света ударили по этой завесе откуда-то снизу всего на мгновение, но Рохан успел прочесть проступившие буквы: «В экстренной ситуации разбей стекло».
Тень сгустилась, и лучи погасли. Одетта швырнула стеклянный ящичек на землю. Он разбился, а осколки разлетелись вокруг, застревая между камнями. Саванна тут же подбежала к месту событий, опустилась рядом с Одеттой и стала рассматривать то, что осталось от ящичка.
Рохан не двинулся в их сторону. «Разбей стекло!». Будь он автором игры, эти слова относились бы к чему угодно, кроме стеклянного ящичка, – слишком уж это очевидно. «А что такое стекло, если не расплавленный песок?» – напряженно подумал он.
Джиджи уже неплохо обыскала участок с черным песком на пляже. Лира направилась туда же. Рохан воспроизвел в памяти слова Джеймсона об этой подсказке: «Не станем отнимать у вас время…»
Ну конечно!
Рохан поспешил к дому. С берега он ускользнул незаметно, но спустя пару секунд ситуация изменилась. Саванна, должно быть, сразу поняла, куда он собрался, и кинулась следом. Рохан прибавил шаг: пришлось променять незаметность на проворство. Взбираясь по скалам, он позволил себе оглянуться всего один раз. Толстая металлическая цепь, обхватившая бедра Саванны, придавала ей сходство с амазонками и резко контрастировала со льдисто-голубым шелковым нарядом.
Вот только ни цепь, ни платье не сковывали ее движений. «А должны бы! – подумал Рохан. – Особенно на склоне. Да ты проворна, этого у тебя не отнять».
Но Рохан всё равно оказался быстрее. Он первым ворвался в дом, первым заскочил в Большой зал, первым подбежал к песочным часам. Почти весь песок из верхней их чаши успел просыпаться в нижнюю, и теперь было отчетливо видно предмет, скрывавшийся внутри.
Металлический диск размером примерно в две трети его ладони.
Рохан не стал думать, как лучше вскрыть часы. Саванна стремительно нагоняла его, так что он просто придержал их одной рукой, а второй разбил стекло и схватил диск.
«Победа за мной!»
– У тебя кровь идет, – сообщила Саванна таким тоном, каким обычно говорят: «У тебя грязь на ботинках».
Она и впрямь ему нравилась. Рохан достал стеклянный осколок из ранки на костяшке.
– Это цена победы.
Саванна шагнула к нему, не сводя глаз с диска. На ее лице читалось: «Горе тому, кто встанет на пути у Саванны Грэйсон!»
Рохан поспешно спрятал диск и смерил девушку внимательным взглядом: грудь поднимается и опускается, мышцы горла напряжены, в серебристо-серых глазах – ярость.
Тут в голове у Рохана что-то щелкнуло, он понял, и почему она со всех ног бежала за ним, и почему ее тело сейчас так предательски напряжено.
– Ты хочешь этого, – тихо проговорил Рохан.
– Всегда диктуешь женщинам, чего хотеть? – съязвила Саванна.
– Я про игру, – уточнил Рохан. – Ты хочешь победы. Отчаянно.
Саванна распрямилась и теперь стала казаться еще выше – и это при ее росте почти шесть футов![5]
– «Отчаянно» – это вообще не про меня. И я не привыкла чего-то «хотеть». Я ставлю цели. И достигаю их. И точка.
Рохан достал носовой платок из кармана смокинга, вытер кровь с костяшек и поймал взгляд Саванны.
– Предупреждаю, милая: я жажду победы еще больше.
Глава 24Рохан
Остальные игроки один за другим вернулись в Большой зал. Рохан предположил, что их созвали. Даже без песочных часов было очевидно: уже пора.
Грэйсон Хоторн зашел один – без Эйвери Грэмбс, Джеймсона, Нэша и Ксандра.
Высокий чистый звук разлился в воздухе: как будто звенят маленькие колокольчики. Потом он повторился, но уже в фойе. Рохан неторопливо пошел на эту мелодию. Стоило ему выйти из Большого зала, как вокруг разлилась какофония звуков, доносящихся из разных комнат. Казалось, теперь звонят не только маленькие колокольчики, но и колокола побольше.
Рохан напряг слух и определил, где находятся источники звуков: столовая, кабинет, а этот звон – точно из Большого зала. Остальные игроки тоже вышли в фойе.
Рохан постарался отвлечься от маленьких колокольчиков и сосредоточился на тех, что звучали пониже. «А потому не шли гонца, что спросит: по ком же колокол звонит…» Он резко повернулся к столовой – это там.
Его попыталась опередить проворная блондинка, но Рохан ей не позволил и буквально вломился в столовую на полсекунды раньше, чем Саванна.
Через мгновение дверь у них за спиной громко хлопнула.
Саванна подергала за ручку. Безрезультатно! Сквозь толстую деревянную дверь Рохан расслышал, что в фойе поднялась какая-то суматоха. Следом донесся еще один хлопок дверью, и еще. Итого три двери: в столовой, в кабинете, в Большом зале.
– Заперто, – сообщил Рохан, прислонившись к стене рядом с дверью. – Хорошенькое начало игры!
С потолка спустился экран. На нем вспыхнуло изображение: Эйвери Грэмбс и три Хоторна. Интересно, подумал Рохан, когда эти четверо заперли двери, они сверялись с камерами, расположенными в стратегически важных местах, или им на помощь пришли датчики движения, показавшие местоположение и количество игроков в каждой из комнат?
Сам Рохан на месте организаторов предпочел бы камеры.
– Добрый вечер, игроки! – приветствовал всех с экрана Ксандр Хоторн. Казалось, он дает волю своему внутреннему Джеймсу Бонду – акцент делал свое дело. – Итак, первое грандиозное испытание: заточение. Ваша задача – выбраться из дома до рассвета.