Маленьким. Избалованным. Девицам. Что ж, на благо реабилитации Нокса и ради всего светлого, что только есть у него в душе, придется устроить небольшой спектакль. Я тебе покажу маленькую девицу, хорек ты мизогинный.
Джиджи беззаботно улыбнулась.
– Размеры комнаты – два с половиной на пять метров, – начала она. – На дальней стене висит картина с изображением четырех тропок, которые сливаются воедино. Имя художника значится в верхнем правом углу, а не в нижних, как это чаще бывает. На полках, которые занимают верхнюю треть стен, есть лепнина – девять украшений, среди них фигуры лиры, свитка, лаврового венка и компаса.
Брэди медленно повернулся к ней.
– Эта символика ассоциируется с музами, а в греческой мифологии их как раз было девять.
– Может, это и впрямь значимая параллель, – согласилась Джиджи. – А может, создатели игры просто намекают нам, что надо подойти к решению креативно.
Джиджи повернулась к Ноксу.
– Сколько применений такой вот тарелке ты можешь придумать? – Она показала ему свое зеркало. – Я вот могу с ходу назвать минимум девять. Хочешь, поделюсь вариантиками? Очевидно, ее можно использовать как зеркало, а значит, она пригодится, если понадобится прочесть текст, написанный или нарисованный задом наперед. Еще зеркала прекрасно перенаправляют свет, а это часто помогает обнаружить невидимые чернила… – Она выдохнула на тарелку, и та запотела. – Некоторые масла оставляют следы на зеркальной поверхности, – пояснила девушка и продемонстрировала тарелку своей аудитории. – Тут просто какие-то пятнышки, но попробовать стоило.
Тут-то можно было и остановиться, но, увы, сдержанность не входила в число сильных качеств Джиджи, да и кофеин ей не способствовал. – Диаметр или длина окружности этой самой тарелки могут послужить нам мерилом для чего-нибудь. Еще можно ее разбить, а осколками что-нибудь порезать, но лично я бы предпочла использовать нож, примотанный к моему бедру, если уж понадобилось бы устроить резню, – совершенно невинным голоском призналась она. – А еще я могла бы вскрыть ножом три внешних ящика стола и один потайной, вы оба наверняка уже его заметили, да? Увы, нам запретили пользоваться отмычками и чем-то подобным, а я девушка честная и правила игры уважаю, так что придержу свой нож для другого случая.
«Тот самый нож, который ты не смог украсть, Нокс», – мысленно передала она наглецу.
Брэди смерил Джиджи взглядом.
– Намек понят, – сказал он и едва заметно улыбнулся, – не ребенок.
– Именно, – одобрила Джиджи и подошла к столу, чтобы получше рассмотреть разложенные на нем предметы. – Большинство, глядя на фишки для скрэббла, видят буквы, я же в первую очередь обращаю внимание на число баллов. А когда смотрю на магниты со словами, невольно думаю, все ли из них примагничиваются или есть муляжи. Проверьте их на металлическом стуле, на котором сидит Нокс. Кстати, я одна заметила, что он сделан из мечей?
Джиджи увидела, чего Ноксу стоило не опустить взгляд после ее слов.
– В твою защиту подмечу, что мастер постарался на славу, искусно замаскировал этот нюансик.
Брэди скривился и покачал головой, дреды его едва заметно шевельнулись.
– Ты просто стихийное бедствие.
– Мне часто так говорят, – парировала Джиджи. – Обычно сравнивают с ураганами, иногда с торнадо, – она пожала плечами. – И раз уж мы тут так разоткровенничались, уточню, что неплохо разбираюсь в компьютерах и программировании, взломах, умею сама себе стричь волосы, хорошо решаю головоломки, у меня развита зрительная память, я люблю перекусить сладостями на крыше, освоила каллиграфию, могу завязать или распутать сложный узел, шарю в мемах с котами, могу мысленно вращать предметы, знаю толк в отвлекающих маневрах, придираюсь к деталям, которые на первый взгляд не кажутся важными, и умею вызвать симпатию даже у тех, кто привык ненавидеть весь белый свет.
Она повернулась к Ноксу.
– А ты? Какие у тебя суперспособности?
Нокс скривился, но всё же ответил, пускай и нехотя:
– Умею решать логические задачки, определять слабые места, находить короткий маршрут. Легко переношу боль, мало сплю и всегда делаю то, что нужно сделать, – он покосился на Брэди и нахмурился. – Впрочем, популярности мне это не прибавляет.
И снова здравствуй, напряжение! Мы не успели соскучиться.
– Брэди, а ты чем похвастаешься? – спросила Джиджи.
– Моя тема – это символы и значения, – неспешно произнес Брэди, – древние цивилизации, материальная культура, особенно связанная с ритуалами и инструментами.
«Ну здорово, – подумала Джиджи. – Гики – это моя страсть».
– Еще я говорю на девяти языках, – тихо дополнил он, – и могу читать еще на семи. У меня фотографическая память, и я легко замечаю закономерности.
– Ты про созвездия забыл, – неожиданно вклинился Нокс, и слово «созвездия» будто бы в один миг высосало из комнаты весь кислород. – Он их все знает, все до единого. – Нокс крепко стиснул зубы, но во взгляде суровости как не бывало. – Еще неплохо справляется с музыкальными головоломками и может за себя постоять. – Тут повисла достаточно долгая пауза. – Мы оба можем.
Не будь у Джиджи сестры-близняшки, она не почувствовала бы, что вложено в это самое «мы», но когда ты всю жизнь ощущаешь себя половинкой целого, ты просто не можешь упустить такое, даже если ваше «мы» вдруг рассыпается.
У нее не осталось ни малейших сомнений, что Брэди и Нокса объединяет не только пропавшая и, возможно, погибшая девочка, о которой они упоминали. Но пока что сокомандники Джиджи даже глядеть друг на друга не желали.
«Не надо спешить», – напомнила себе Джиджи и сделала глубокий вдох.
– Я сравню фишки для скрэббла с подписью на картине, посмотрим, есть ли какая-то взаимосвязь, – объявила она. – А кто-то из вас пусть проверит магниты на этом стуле из мечей.
Брэди взял коробочку с магнитами и кинул Ноксу (замахнувшись слишком уж сильно). Нокс поймал ее одной рукой. Пока Джиджи шла к картине, Брэди что-то сказал Ноксу. Пришлось напрячь слух, чтобы разобрать. И приложить всю силу воли, чтобы не обернуться.
– Если уж решил прогуляться по тропинке воспоминаний, Нокс, то слушай: Северин передает привет.
Глава 28Рохан
Рохан оценивал в пятьдесят девять процентов вероятность того, что Грэйсона Хоторна включили в игру в самый последний момент, спонтанно. Неспроста ведь комнат для игроков всего семь. Понаблюдав за делишками Рохана, братья Грэйсона теоретически могли бы и раздобыть новые ключи с цифрой «восемь» – это вполне реально, хоть и непросто.
Грэйсон Хоторн и Лира Кейн. «Наши игры не бессердечны» – вспомнился ему комментарий Нэша.
– Восьмой игрок – твой брат, – сказал Рохан Саванне, которая холодно разглядывала найденный ими набор предметов. – У него есть преимущество!
В конце концов, это ведь игра Хоторнов.
– У нас только один общий родитель, – ответила девушка. Она прямо-таки излучала спокойствие и отсутствие интереса. – А преимущество у него имеется ровно до тех пор, пока мы его не отнимем. – Тут Саванна с начальственным видом кивнула на предметы. – Британец, давай помогай уже!
Заперт в комнате с партнершей, которая не понимает, что такое хотеть. До рассвета они объединены общей целью. Что ж, с таким вполне можно работать.
Рохан скользнул взглядом по цепи на бедрах Саванны, задержал его на замке.
– А тебе не кажется, что цепь уже выполнила свое единственное предназначение? – спросил он. – Может, это был намек на командную работу, и только?
– Хочешь убедить меня, что больше она не пригодится? – Саванна вскинула тонкую бровь. – Хочешь, чтобы я ее сняла?
Такая формулировка Рохану очень понравилась, и он нисколько не сомневался, что Саванна нарочно подобрала именно такие слова. Несмотря на непоколебимый самоконтроль, она явно была не прочь ему подыграть.
– Да я и мечтать о таком не смею, милая, – заявил Рохан.
Он осмотрел предметы, а потом достал из кармана смокинга свою находку – металлический диск.
Саванна тут же потянулась за ним, но Рохан проворно увернулся. В электрическом свете отчетливо проступили неровные засечки, нанесенные на металл с обеих сторон диска.
– Ну что, стоило оно того? Ты так хотел меня обскакать в погоне за этой штукой, а теперь мы в одной команде, – сказала Саванна. Последнее слово она произнесла с плохо скрываемым сарказмом.
– Конечно стоило. – Рохан посмотрел на засохшую кровь на своих костяшках. – Так всегда: стоит пренебречь всего одной жертвой, как вдруг появятся линии, которые ты не готов переступить.
Рохан не дал ей возможности ответить на это. Он направился к столу и склонился над ним, внимательно разглядывая поверхность. Потом вертикально поставил диск на столешницу, придерживая его большим и средним пальцами.
– Что ты делаешь? – спросила Саванна требовательным тоном.
Рохан щелкнул по диску пальцами, и тот закрутился. Саванна оперлась на столешницу ладонями, наклонилась пониже – теперь они с Роханом оказались на одном уровне – и стала внимательно следить за металлическим кругляшком. Насечки на верхней и нижней стороне сливались вместе. Разорванные линии объединились в одно целое. Непонятные символы стали буквами.
– «Используйте комнату», – вслух прочла Саванна.
Рохан дождался, пока диск со звоном завалится набок.
– Используйте комнату, – повторил он. – Скажи, Саванна Грэйсон… – начал он, нарочно сделав голос гулким и вкрадчивым, чтобы окружить им свою собеседницу, создав иллюзию, что он повсюду – этому фокусу он научился, пока был фактотумом в «Милости дьявола». – Что ты видишь?
Саванна ответила не сразу, так что Рохан как раз успел и сам еще разок оглядеть столовую. И вот что увидел: круглый обеденный стол с шестью стульями, на стульях – бархатные подушечки одного цвета с тяжелыми золотистыми шторами на южной стене, шторы сдвинуты, между ними у стены стоит барная тележка – антиквариат; у восточной стены – серебристый шкафчик, скорее всего, тоже ант