Глава 47Рохан
Рохан не собирался проигрывать в споре с Саванной.
Восемьдесят восемь замков.
Стоп, неправда, о нет!
Но зато черно-белым будет ответ.
«Предположим, что вторая строчка относится к первой, – рассуждал он. Адреналин вскипал в жилах вместе с жаждой победы. – Тогда выходит, что либо число неправильное, либо существительное».
Число восемьдесят восемь демонстрировало явную закономерность: оно состояло из двух одинаковых цифр. С таким же успехом сюда подошли бы девяносто девять, семьдесят семь, шестьдесят шесть и так далее, вплоть до одиннадцати. А еще восемьдесят восемь теоретически можно было представить как восемь, помноженное на восемь, то есть шестьдесят четыре.
«Нет, с числом всё в порядке, – решил Рохан. Он доверял своей интуиции – без нее он просто не достиг бы ничего в этой жизни. – Получается, надо повозиться со словом».
Замок. Рохан невольно перевел взгляд на платиновый замок на цепи, висящей на талии Саванны. Пускай он и был искусным вором, но в глубине души подозревал, что снять эту цепь можно лишь, если девушка сама этого пожелает, а это маловероятно, во всяком случае, пока.
Рохан перевел взгляд на лезвие своего меча. Выпускать его из рук он не собирался.
«Свобода от оков, ключ от любых замков».
Опять замок! На миг Рохану показалось, что сознание отделилось от тела. Временами с ним случалось такое, обычно перед тем как он переступал грань, которую в мире достойных людей нарушать не принято. Теперь же, за те мгновения, в которые он словно бы глядел на свое тело со стороны, в мыслях воцарилась полная ясность.
«Стоп, неправда, о нет!» Замок. Ключ! Рохан резко вернулся в реальность. Да, восемьдесят восемь ключей. Трудно было бы сдержать победный клич, если бы не Саванна Грэйсон, которая не сводила с него внимательных глаз и с меча тоже.
В следующий миг она кинулась к телефону, а Рохан припомнил ее слова, сказанные в предыдущей комнате: «Учти, это последний раз, когда я позволила тебе себя перегнать».
К счастью, в мире Рохана обещания можно было и нарушить.
Он подставил Саванне подножку – без предупреждения, без жалости. Девушка упала, но успела сгруппироваться, напрячь бицепсы и приземлилась в положение «упор лежа», а потом быстро вскочила – как раз в тот миг, когда Рохан попытался ее обогнать.
Саванна прицелилась ему в колени – без промедления.
Рохан изогнулся, смягчил ее удар берцовой костью, сумел устоять на ногах. Обхватил ее корпус руками, и тут она его укусила, да так сильно, что, если бы не ткань пиджака, наверняка пошла бы кровь. Жестокая девочка-зима!
Она едва не вывихнула себе плечо, стараясь вцепиться ему в волосы. Рохан отпустил ее корпус, чтобы принять ответные меры: схватить ее длинную светлую косу.
Пат, примерно как в шахматах.
– Пианино, – объявила Саванна, слегка отведя голову Рохана назад. Он повторил ее жест, только слегка повернул руку – так, чтобы она видела его приподнятый подбородок. – Восемьдесят восемь клавиш[12], – продолжала она с таким спокойствием, будто они и не держали друг друга в мучительных тисках, – черно-белых.
– Единогласно, – сказал Рохан, быстро обдумывая дальнейшие шаги, – но, кажется, мы с тобой забрели в тупик.
– В какой еще тупик? – возмутилась Саванна. – Условия были такие: кто первым решит загадку, тот победил. Звонить при этом не нужно. Я первой назвала ответ, значит, я выиграла.
Божечки, ну какая прелесть!
– Уверена, что ты первая нашла решение? – поинтересовался Рохан. – По условиям нашего пари мы не обязаны произносить ответ вслух. Готова утверждать, что не наблюдала за мной, пока я искал ответ, и не видела, как я опустил взгляд на меч? И вовсе не благодаря этому пришла к тому же выводу, что и я?
Саванна отвела его голову еще дальше. О ее взгляд можно было порезаться, будто об осколок стекла.
– Докажи.
Рохан улыбнулся и с силой дернул головой, схватил Саванну за руку чуть выше локтя, развернул, дернул к себе и наклонился, приблизившись губами к ее уху.
– Я работаю на одно тайное общество, – угрожающе прошептал он, – обслуживающее самых богатых и влиятельных людей. Суть моей работы – сбор информации, решение спорных вопросов и контроль.
Он без предупреждения отпустил ее и направился к телефону. Снял трубку.
– Дом загадок Ксандра Хоторна, Ксандр у телефона. Отвечаете правильно – движетесь дальше. Неверный ответ – и вас ждет концерт от недооцененного гения. Надеюсь, вы любите йодль!
Рохан назвал их с Саванной общую версию.
– Пианино.
Стены комнаты тотчас пришли в движение. Открылся новый коридор. Рохан думал, что Саванна поспешит в него первой, но нет, она осталась на месте.
– Возможно, ты и впрямь первым додумался до ответа, – ледяным тоном произнесла она, в ее глазах полыхала жажда.
Ох уж эти любители грязных приемчиков!
– Я привык отдавать долги, милая. – Рохан поймал ее взгляд. – А ты?
Он дал ей ответ, которого она так хотела. Хоть это и обошлось ему в такую огромную цену. Око за око, Савви!
– И я, – Саванна прошествовала мимо него – прямиком в неизвестность. – К твоему сведению, я делаю это всё – участвую в игре наследницы Хоторнов, иду к победе любой ценой – ради своего отца.
Глава 48Лира
Правильный ответ – новая дверь. Лира вышла из металлической коморки в полутемную комнату. По ее краям легли полоски света, так что можно было разглядеть помещение без окон с плотным ковром и тканевой драпировкой на стенах.
Кинотеатр, догадалась Лира. Справа от нее висел огромный экран с кулисами темно-золотого цвета по бокам. Стены были обиты бархатом, а потолок выкрашен в насыщенный зеленый. Лира шагнула вперед, повернула, спустилась на ступеньку ниже. Всего четыре ряда кресел и четыре яруса.
Дверь в металлическую каморку закрылась, а через мгновенье заревел проектор, расположенный где-то в дальнем углу. Начался фильм. На экране зажегся текст:
«Пожалуйста, обведите наиболее подходящий ответ».
Лира не успела вдуматься в это задание: ему на смену пришел тест. Причем вопросы на экран не выводились, только ответы. В каждом ответе было четыре символа. Ответ под буквой «С» уже был обведен кружочком. Лира попыталась запомнить символы, начертила их в воздухе указательным пальцем, чтобы лучше отложились в памяти.
Потом показали отрывок из черно-белого фильма. Деревянная игрушечная лошадка покачивалась посреди пустой комнаты. Затем камера повернулась, и зрители увидели… мужчину. Он сидел, закинув ноги на стол, и курил сигарету. Его фигура отбрасывала четкую тень на дальнюю стену. Это уже из другого фильма, догадалась Лира. Мужчина сделал долгую затяжку, а потом его губы зашевелились.
Но звука не было. Видимо, игроки должны были понять эту сцену без учета словесного контекста.
Мужчина потушил сигарету. Началась следующая сцена. И снова из другого фильма, на этот раз – из цветного. Героиня с каре что-то говорила мужчине с блестящими зачесанными назад волосами. И снова без звука. Женщина держалась высокомерно, а мужчина прямо-таки испепелял ее взглядом. Она забрала у него бокал с мартини и осушила его одним глотком. Он подался вперед. Его губы замерли в нескольких дюймах от ее рта.
Опасность касания… Ну почему никак не получается забыть эти слова? Это очень раздражало Лиру. Как и тот факт, что их видел и Грэйсон. Она отвела взгляд от экрана, посмотрела на Одетту, лишь бы не на Хоторна.
Одетта слегка сощурила светло-карие глаза. Лира быстро перевела взгляд на экран. Кадры быстро сменяли друг друга.
Вот четверо десперадо[13] выходят из пустого салуна[14]. Крупный план женской руки, которая нарочно выбрасывает сережку с бриллиантом в раковину. Мужчина в белом костюме поднимает пистолет.
Лиру замутило. Она терпеть не могла огнестрельное оружие, ненавидела его. А тут еще сцена, как назло, не спешила сменяться следующей. Герой нажал на курок.
«Это не по-настоящему, – твердила себе Лира, замерев и едва дыша. – Я в порядке. Тут даже звука нет. Всё хорошо».
А потом камера переключилась на тело, на лужу крови, на жутковатую неподвижность – и от ее «всё хорошо» и следа не осталось. Волна флешбэков, словно акула, схватившая жертву, потянула Лиру на дно. Воспоминания топили ее. Она не могла их побороть, не могла вынырнуть и глотнуть кислорода.
«С чего начать пари? Нет, думай до зари».
Она слышит его, но не видит. Повисает тишина, а потом – бум! Она зажимает уши со всей силы. Она не заплачет. Нет! Она ведь уже большая девочка.
Ей четыре года. Только сегодня исполнилось. Сегодня у нее день рождения.
И снова: бум!
Хочется бежать, но не выходит. Ноги не слушаются. Сегодня ее день рождения, поэтому он и пришел – так он сказал воспитательнице: забирает ее, чтобы отпраздновать день рождения, назвался ее отцом.
«Вы так похожи!» – заметила воспитательница.
Надо бежать, но не получается. Что происходит? Она отнимает ладони от ушей. Почему так тихо? А мужчина, он еще вернется?
Цветочек, который он ей подарил, теперь валяется на полу. Это она его уронила? Карамельное ожерелье по-прежнему у нее в кулачке, резинка больно впилась в палец.
Ее бьет дрожь. Она делает шаг к лестнице.
– Лира, – зовет ее голос, к сожалению и к счастью, знакомый, но даже он не может вернуть ее в реальность.
Она поднимается по ступенькам. Наверху что-то лежит. Ступеньки мокрые и теплые, а она без обуви. Где ее туфли? Что это у нее на ногах такое красное? Очень теплое, красное, стекает вниз по ступенькам.
– Лира, посмотри на меня!
Стены, они тоже красные, на них пятна и отпечатки ладоней и какой-то рисунок – то ли подкова, то ли мост. А ведь на стенах нельзя рисовать – так