– Ты его всё равно не видишь. И не зови меня милой!
– Ты запоздала на четверть секунды, Савви. Признайся, ты ведь не веришь, что отключение – часть игры?
Молчание.
– Ну же, скажи, что я неправ.
Он буквально услышал, как она вскинула бровь.
– Если я буду всякий раз оповещать тебя, что ты не прав, больше ни на что времени не хватит.
Рохан безошибочно угадывал малейшие колебания тона. Ум мгновенно сложил два и два, выстроил убедительную логическую цепочку.
– А ты знаешь, – пытливо начал он, – что у некоторых игроков имеются спонсоры? – Саванна молчала. – Хотя, может, твой зовется как-то иначе.
Молчание.
– Ты вошла в список тех, кого наследница Хоторнов выбрала лично, – продолжал Рохан. – Так что для того, чтобы выйти с тобой на связь, оставалось крошечное временно́е окно.
– Понятия не имею, о чем ты, – ответила она. Этот неубедительный блеф стал для Рохана знаком: надо продолжать.
– Скажи, зачем твой спонсор отрубил электричество? Явно не только для того, чтобы отвлечь остальные команды, пока ты сохраняешь стопроцентный фокус. Может, чтобы пустить пыль в глаза организаторам? Но их-то от чего отвлекать? И как?
Мало что он в этой жизни любил так, как взаимосвязанные вопросы. Потянешь за одну ниточку – и мигом проясняется всё остальное.
Саванна решила играть ради своего отца.
Нет, до верного ответа еще далеко. Но с каждой секундой он становится чуточку ближе. Пока же…
– Человек менее скрупулезный попытался бы тебя очернить прямо сейчас, но мне твоя податливость ни к чему, – продолжал он, сделав шаг вперед, чтобы Саванна точно услышала. – Мне не нужна послушная пешка, которую можно как угодно двигать по доске, Савви.
Ситуация изменилась.
– Мне нужен союзник. – Он сделал еще один гулкий шаг вперед. – Партнер.
– Уверена, у тебя и не получилось бы меня очернить, – теперь уже Саванна угрожающе двинулась вперед. – Я сестра Грэйсона Хоторна. Презумпция невиновности точно будет на моей стороне, если что. А ты, между прочим, сломал Джеймсону ребра. Думаешь, Эйвери Грэмбс такое забудет? Думаешь, поверит тебе, а не мне? Да с какой стати? Только потому, что я не стала плясать под твою дудку, когда в доме вырубился свет?
– Только один общий родитель, – напомнил Рохан.
– Что?
– У вас с Грэйсоном Хоторном один общий родитель. Ты же так любишь это уточнять. – Тут он мог бы надавить и пожестче, но не хотел. Как он уже упомянул, принуждать Саванну к чему бы то ни было не входило в список его целей.
– Ну ладно, раз свет тут никому не нужен, – продолжал Рохан, приняв этот факт за данность, – может, сосредоточимся на другом? – Он сократил до минимума расстояние между ними, положил ладонь на левую руку Саванны и на предмет, который в ней лежал – пузырек с глиттером.
Обвив пальцами ее кулак, Рохан проговорил:
– Веер у тебя в другой руке, а ролик заткнут за цепь на поясе, верно?
– Зачем спрашивать, если уже так уверен в своей правоте?
– Веер тоже убери на минуточку.
Рохан был готов, что она сейчас пошлет его к черту, но, кажется, у него получилось ее заинтриговать. Через секунду он услышал, как веер щелкнул, ударившись о металлическую цепочку.
Рохан взял ее за освободившуюся руку, потом поднес ее пальцы к пузырьку, чтобы она тоже его ощупала.
– Он сделан из стекла. Пробка резиновая, – начал Рохан. Саванна не пыталась высвободиться. – На ней какая-то выпуклая эмблема.
– Это звезда.
– Пробку можно использовать как штамп, если найти заменитель чернильной подушечке, – продолжал Рохан. – Либо как ключ для некоторых замков.
– Возможно, что-то спрятано в самих блестках, – предположила Саванна. Она была не из тех, кто позволит долго собой управлять.
– А может, нам нужен только пузырек, – низким, вкрадчивым голосом возразил Рохан, – его можно разбить – осколки острые. – Ему вспомнились стеклянная роза и песочные часы. Но вспомнила ли о них Саванна?
«Я вижу тебя даже в темноте, Саванна Грэйсон».
– Ролик для одежды одноразовый, с липкими листами, которые легко отрываются, – Саванна говорила удивительно ровным голосом, но Рохан знал: она почти попалась.
«Вместе будет проще, милая. Да и потом, ты же хочешь выиграть, нуждаешься в победе».
– Как думаешь, что случится, если мы развернем весь рулон?
– А что написано в открытке? – перебила Саванна.
«Какая нетерпеливая!»
– «С днем рождения». – Свободной рукой он достал карточку из кармана пиджака и открыл. Музыка снова заполнила комнату. – Clair de Lune, – сообщил Рохан название песни, а потом перевел: – «Лунный свет».
Саванна шевельнулась. Рохан уловил движение в воздухе. Веер. Она сняла его с цепочки и снова открыла. Рохан припомнил темно-синий шелк и серебристые буквы на нем. Единственное слово: сдавайся – surrender.
– Закрой веер, – велел он, – только не до конца и медленно. – Она начала выполнять его просьбу. Рохан поймал ее за запястья. – Потихоньку.
Рохан неплохо представлял, как его тело реагирует на других людей и какой эффект может произвести он сам. Ему уже доводилось вытворять в темноте гораздо более изобретательные фокусы. Удивительно, что простое прикосновение к рукам Саванны Грэйсон будило внутри настоящее землетрясение. Казалось, он открывает ее для себя по чуть-чуть.
– Стой! – велел Рохан. Она остановилась. Он провел пальцами по вышитым буквам. Некоторые из них исчезли за складками ткани.
– И вот у нас из surrender получилось sunder, – заметил Рохан.
– Sunder – разделить, разъединить, раздробить, разорвать, – мгновенно отреагировала она. – Вот наша подсказка! С нее и начнем. Разорвем веер. – Она выдержала паузу. Рохан уловил в ней задумчивость, а вовсе не робость.
Он пробежался кончиками пальцев по тыльной стороне ее ладони, обвел костяшки, добрался до запястья, чувствуя за собой полный контроль. Как ни крути, а стратегия и желание не всегда исключают друг друга.
– Тебе нужен союзник, – произнесла Саванна. Казалось, ее слова зависли в пространстве между ними. Он чувствовал их. И ее тоже. – А мне меч.
– Чтобы искромсать веер, – уточнил Рохан, – или для дальнейших дел?
– Какая разница?
Он позволил себе податься вперед и прошептал ей на ухо:
– Всё имеет значение, Савви. Пока его не потеряет.
Чистая правда, заодно и предупреждение. И обещание: «Я предам тебя. А ты меня». Но нет ничего важнее победы в конце.
– Меч останется у меня, но ты всё равно станешь моей союзницей.
Повисло трехсекундное (Рохан считал) молчание, а потом Саванна подала голос:
– Подними лезвие. Сейчас же.
А вот и еще одна примета. Рохан поднял меч, повернул запястье против часовой стрелки, и лезвие застыло в вертикальном положении. Он почувствовал, как Саванна прижимает к лезвию веер. Услышал, как рвется шелк.
– Рохан, – сказала Саванна под треск ткани, – я согласна.
Глава 69Лира
– Не нравится мне это, – мрачно признался Грэйсон, – свет уже должны были дать.
– Подумываете разбить окно, мистер Хоторн? – сухо полюбопытствовала Одетта.
«Нет, – мысленно возразила Лира, – неправда».
– Если снаружи опасно, то лучше оставаться здесь, – сказал Грэйсон, – дом надежно защищен.
Защищен?! У Лиры подскочил пульс. Есть угроза?!
Одетта выдержала короткую паузу, потом снова заговорила:
– Если начнется пожар, нам некуда будет бежать.
Опять пожар! Лира вспомнила первое впечатление об острове Хоторнов: обугленные деревья, призраки прошлого.
– А у вас есть основания полагать, что будет пожар? – тут же осведомился Грэйсон.
– Возможно, старость делает из меня параноика, – Одетта призадумалась, – а может, всё дело в вас. Посмотришь на такую парочку и сразу чувствуешь, что надвигается катастрофа. Хоторн и девочка, которой просто противопоказано общение с Хоторнами.
Она намекает на омегу, на смерть моего отца, на Тобиаса Хоторна. Лира вся похолодела.
– Уверен, вы не откажетесь пояснить, – стальным тоном произнес Грэйсон.
Но Одетта предпочла полное молчание.
– «А Хоторн – вот кто всему виной», – хрипло произнесла Лира. – Вот она про что – это последние слова моего отца. Вот почему общение с Хоторнами мне противопоказано.
– «А Хоторн – вот кто всему виной», – повторила Одетта. – Скажи, твой отец вот прямо так и выразился?
– Да.
– Согласен, мой дед легко мог перейти черту; он часто видел в людях лишь винтики, рычаги, за которые можно подергать, средство для достижения цели, – вмешался Грэйсон.
– Вы оба не понимаете, о чем говорите, – резко перебила Одетта. – Прав…
Она вдруг осеклась. Раздался громкий стук – Одетта упала на пол!
Лира бесстрашно кинулась в темноту, но Грэйсон как-то сумел ее опередить.
– У нее судороги, – сказал он, вспарывая мрак своим голосом, – я поверну ее набок. Я помогу, госпожа Моралес.
На смену звукам, исходящим от объятого приступом тела, пришла неожиданная тишина, полная и ужасающая. У Лиры перехватило дыхание.
– Я помогу, – повторил Грэйсон.
– Как вы наивны, мистер Хоторн, – хрипло заметила Одетта.
Лиру накрыло волной облегчения. А через секунду зажегся свет.
– Простите, ребята, – заговорил из динамиков голос Нэша Хоторна, он растягивал слова на техасский манер, – небольшие технические неполадки с нашей стороны, но вот мы вернулись. До рассвета шестьдесят три минуты. Если к дедлайну хотя бы одна команда доберется до причала, правила не изменятся.
Успей до рассвета, или тебя исключат.
– Лира, жми на кнопку вызова помощи. Нам надо… – начал Грэйсон.
– Нет! – Одетта с трудом села и пригвоздила Грэйсона взглядом. – Слышал, что сказал твой братец? Шоу должно продолжаться.
Неизвестно, в чем хотела признаться Одетта до судорог, но теперь это желание явно пропало. Осталось только стремление победить – и никак иначе. Любой ценой.
«Вы оба не понимаете, о чем говорите, – Лира закрыла глаза и попыталась успокоиться. – Надвигается катастрофа».