– А ну немедленно отпусти!
В этот раз Нокс повиновался. Его лицо будто окаменело.
– Джиджи, ты ранена, – сказал Грэйсон.
Тон ясно давал понять: это абсолютно неприемлемо.
– Ой, подумаешь, легкое сотрясение, с кем не бывает? – машинально улыбнувшись, ответила Джиджи, хотя мысли ее изводили совсем не веселые: Брэди солгал, Северин мертв, Нокс еле держится.
– Нашу команду исключают, да? – Нокс повернулся к Эйвери Грэмбс. – Ну же! Скажите! Мы выбыли из игры?
Эйвери пропустила его вопросы мимо ушей и подошла к Грэйсону. Взяла Джиджи за руку.
– Ты в порядке?
Трудно было отделаться от чувства, будто ее интересует не только сотрясение.
Нет! Какой уж тут порядок. Как бы Джиджи ни улыбалась, а отбиться от этой мысли оказалось мучительно сложно.
Эйвери пыталась вручить ей билет на игру, но Джиджи добыла его своими силами. Она хотела что-то доказать миру. Продемонстрировать свой ум, способности, силу.
Она нашла взглядом Саванну, которая стояла за Эйвери, Грэйсоном, Брэди и Ноксом. Новая прическа сестры – неровная, растрепанная – поразила Джиджи. У нее перехватило дыхание.
Саванна утратила всякое сходство с собой прошлой.
Эйвери сжала руку Джиджи, сделала шаг назад. Ее тут же окружили Ксандр, Нэш и Джеймсон. А Грэйсон остался с Джиджи, обнял ее за плечи, будто хотел защитить от чего-то.
– Бубны и черви, вы переходите на следующий этап, – объявила Эйвери. – Трефы, не забываем про следующий год.
– Один раз игрок – всегда игрок, – подметил Джеймсон, явно обращаясь к Джиджи.
А она всё не могла себя заставить посмотреть на сокомандников. Джиджи нашла взглядом линию горизонта. Надо рассказать Эйвери и остальным про жучок, про то, что Мимозас на острове. Надо рассказать! Прямо сейчас.
Больше не было ни единой причины это скрывать. Но с губ почему-то сорвался совсем другой вопрос:
– А мы прямо сейчас должны покинуть остров?
Из головы не шли заросли, в которых она нашла рюкзак.
– Вы успеете попрощаться, – заверила Эйвери, – и немного отдохнуть, если нужно. Лодка на материк отбывает в полдень.
– Давай ранки обработаю, – сказал Нэш – и это было одновременно и предложение, и приказ. Он подошел и сместил Грэйсона. Ну кто, кроме старшего брата, смог бы провернуть такое?
Джиджи потрогала пульсирующую шишку на лбу. Крови было совсем немного.
– А остальным что делать? – Голос Саванны прорезал утренний воздух.
Джиджи вспомнилось, что раньше, всякий раз, когда у нее были травмы, именно сестра-близнец выхаживала ее, обрабатывала раны. Но не сейчас.
Сейчас на Саванне была маска игрока.
– Что делать тем, кто успел на причал до рассвета?
Глава 78Рохан
Если в арсенале Рохана и имелись легальные и не противоречащие морали навыки, то в их число точно входило умение «считывать пространство». А за последние двенадцать часов он научился еще и читать Саванну Грэйсон.
Он слышал, как резко Саванна вдохнула, когда ее сестра-близнец ударилась головой о камень. Чувствовал, как ее мир со скрипом остановил свой бег, замер без движения, пока не выяснилось, что Джиджи в состоянии встать. Тогда напряжение заметно спало.
Отмщение! Рохан представил, что стоит в лабиринте и прижимает ладонь к двери в комнату, где хранятся тайны – значимые загадки, которые пока не получилось понять.
Грэйсон Хоторн, Джиджи, их пропавший отец, отмщение – наконец начала оформляться цельная картина. Рохан переключил внимание на реальность, на Саванну и организаторов. Джеймсон Хоторн выступил вперед, чтобы ответить на ее вопрос.
– Те, кто остался в игре, могут немного отдохнуть. А через двенадцать часов вас ждет сюрприз. Пока же… – Он сделал знак Ксандру.
Самый юный из Хоторнов вытянул правую руку и театрально закатал рукав. На предплечье было надето сразу восемь смарт-часов. Не чураясь излишнего пафоса, Ксандр Хоторн снял пять из них и раздал оставшимся игрокам.
Рохан взял свои часы, проследил, как Саванна делает то же самое. На Ксандра Хоторна она не смотрела, как и на сестру-близняшку и своего «полубратца».
Она следила за Эйвери Грэмбс.
Глава 79Лира
Лира посмотрела на часы, которые Ксандр Хоторн надел ей на руку. По экрану пробежала надпись: «Игрок номер 4 Лира Кейн».
Раньше она была четвертой из восьми, а теперь – четвертой из пяти. Лира покосилась на Грэйсона, который по-прежнему стоял рядом с пострадавшей сестрой, потом посмотрела на Одетту – эта команда прекратила существование.
– У меня вопрос, – сказала Одетта, поймав пальцами ремешок часов, – а эту штуку можно передать?
Лира не сразу поняла, на что она намекает.
– Что говорят правила? Могу я отдать свое место другому игроку?
Что?! Нет! Лира уставилась на Одетту: «Вы же умираете! Вы же хотели покинуть эту жизнь победительницей!» Лира переглянулась с Грэйсоном. Судя по всему, реакция у них была схожая.
Нельзя отпускать Одетту, пока та не расскажет, что знает!
– Но почему? – спросил заинтригованный Джеймсон Хоторн. В этой эмоции он был особенно хорош, но Лира даже взглядом его не удостоила.
Лишь один Хоторн на причале был для нее важен, лишь один значил так много. Один-единственный!
– Здоровье уже не то. Я переоценила свои силы, когда согласилась участвовать. – Одетта произнесла эти слова, театрально вскинув голову, точно признание далось ей очень нелегко. Истинная актриса!
«Вы ведь не поэтому уезжаете!» – Лира знала это, и Грэйсон тоже.
Всё дело было в омеге, в лилии калла, в отключении электричества, в Лире и Грэйсоне, в надвигающейся катастрофе.
Эйвери Грэмбс переглянулась с Джеймсоном, Ксандром, Нэшем и наконец посмотрела на Одетту.
– Хорошо, мы разрешаем это, – от лица всей группы сообщила Эйвери.
Одетта погладила большим пальцем ремешок часов и повернулась к Джиджи.
– Мне это не нужно, – отрезала Джиджи. Холод в ее голосе поразил Лиру. – Не хочу, чтобы успехи в игре доставались мне просто так, – пояснила она.
Одетта коротко кивнула, скользнула взглядом по Ноксу Лэндри, посмотрела на Брэди Дэниелса.
– Дайте-ка ручку, молодой человек.
Брэди с готовностью протянул запястье. Лира не верила своим глазам. Пара секунд – и часы уже красовались на руке Брэди.
Одетта отдала свое место в «Грандиозной игре».
«Почему?» – этот вопрос пульсировал в голове у Лиры.
– Я уже второй раз незаслуженно получаю место в этой игре, – Брэди потупился, потом снова поднял глаза. – Спасибо, госпожа Моралес.
Это откровение было встречено гробовым молчанием, нарушаемым лишь плеском волн.
Первым тишину прервал Нокс.
– Ну вот и всё. Я выбываю, Дэниелс, а ты остаешься. Наверное, тебе кажется, что это справедливо, идеально спланировано.
Лира услышала в этом обвинение. Неужели Нокс считает, что Брэди нарочно так подстроил? Разве это вообще возможно?
– Может, всё дело в крупицах веры, – произнес Брэди, глядя на горизонт.
Игроки и организаторы начали расходиться. Лира же впилась взглядом в Одетту, будто хотела передать ей четкое сообщение: «Вы не уедете, пока не расскажете, что знаете».
Одетта не спешила в дом. Грэйсон тоже остался у причала. Вскоре все уже удалились, кроме них троих.
– Уезжаете? – хрипло спросила Лира. В голове роилась куча других вопросов. Она и сама не понимала, почему начала именно с этого. – А как же наследство для детей и внуков?
Одетта медленно приблизилась к краю причала и посмотрела вдаль, на океан.
– Не всякое наследство хочется передавать.
– Что это значит, черт побери?! – возмутилась Лира. По спине пробежал холодок.
Со стороны океана подул легкий бриз и стал играть с волосами Одетты, словно лишний раз подчеркивая ее молчание.
– Раз не хотите отвечать на вопрос Лиры, вот вам мой, – сказал Грэйсон с решимостью снайпера, который приготовился целиться: – Как давно вы решили, что выйдете из игры?
– Когда вырубили свет. – Одетта подняла голову к небу. – А может, когда Лира увидела мой рисунок.
Лилия!
– Как вы узнали? – прошептала Лира. Слова, будто когти, царапали горло. Сны всегда начинались с этого цветка.
– Что именно? – спросил Грэйсон.
Тишина.
– Ну, пожалуйста, скажите, – взмолилась Лира.
Одетта медленно повернулась к ним.
– «А Хоторн – вот кто всему виной». – Пожилая женщина закрыла глаза, а потом снова их открыла и повторила: – «А Хоторн – вот кто всему виной». Вот что сказал тебе отец, Лира, перед своим драматичным финалом. А Хоторн, – повторила она, делая ударение на каждом слове. – И вы решили, что речь о Тобиасе. Никто не подумал, что «А» может быть первой буквой имени?
Имени? Лира уставилась на Одетту, пытаясь понять, что та имеет в виду. Она припомнила всё, что знала о семейном древе Хоторнов. Миллиардер Тобиас, его дети: Зара, Скай, Тобиас Второй. Внуки: Нэш, Грэйсон, Джеймсон и Ксандр.
Александр? Нет, не сходится, они ведь ровесники.
– Элис, – сказал Грэйсон и застыл, подняв взгляд на Лиру, – или Алиса, как ее еще звали. Моя бабушка Алиса Хоторн. Она умерла еще до моего рождения. – Он резко повернул голову к Одетте: – Объяснитесь!
Одетта ни на кого из них не смотрела.
– Всегда три, – проговорила она.
В этой загадочной фразе было что-то зловещее, казалось, она повторяет ее за кем-то и эти слова уже многократно звучали.
– Чего три? – допытывался Грэйсон.
А Лира подумала про свой сон, про папины подарки: лилия калла и карамельные бусы – на них было всего три конфетки.
– Я обещала вам только один ответ, господин Хоторн, – напомнила Одетта, в ней снова проснулся юрист, – остальное, коли потрудитесь вспомнить, было окутано всяческими «если».
– Вы обещали рассказать, как познакомились с Тобиасом Хоторном, – Лира сдаваться не собиралась. Она обязана была выяснить ответы. – И как оказались в его Списке.
Одетта смерила ее взглядом и повернулась к Грэйсону.