Икры неприятно заныли, требуя перерыва. Ноги явно намекали, что зря снял костюм Алой Саламандры. Помощь сервомоторов сейчас бы не помешала. В костюме четвёртой модели они отсутствовали. Была лишь небольшая помощь мышцам благодаря тонусу, который создавали батареи костюма, предлагая пользователю лёгкий массаж мышц всей поверхностью костюма за счет вибраций.
По большему счёту чёрная саламандра была нацелена на климат-контроль и боролась с излишней духотой и теплом подземного города. Помощь с физическими упражнениями она не подразумевала, но облегчала жизнь с контролем тепловыделения. Чему адмирал был несказанно рад. В шахте было тепло и душно. Испарения поднимались со дна земли, и вентиляция давно не работала, как следует. За время простоя, что лифт стоял обесточенным, накопилось излишнее тепло, ощущался здесь и привкус гари во рту.
«Скорее всего, давно забиты пылью воздуховоды», — подумал Зиновий.
Порой, чтобы давать ногам отдых, прото-спортсмену по неволе приходилось полностью висеть на руках, плотно прижавшись к стене с направляющими. Но плечи от этого ныли ещё больше. Плечевые суставы говорили, что тоже не прочь взять тайм аут. За один день рекорды не ставят.
Да не было у подземников лишних месяцев на подготовку.
— Ну да. Кто, если не я? Какой ещё дурак полезет наверх налаживать коммуникации с поверхностью без страховки? — обронил Зёма в пустоту.
Голос полетел отражением вверх и вниз, рассекая тишину в голове. Эхо ответило: «траховски»… «овки».
Рука соскользнула с выступа. Быстро схватившись повторно, резко прислонился к обшивке. Щекой проехался по металлу. Кожу обожгло.
По лицу потекло что-то тёплое, вперемешку с потом. Кожу защипало. Адреналин подстегнул тело. Зиновий вдруг понял, что если сейчас остановится, то уже не сможет сдвинуться с места. Пересиливая себя, на одном чувстве страха упасть, преодолел ещё сотню метров. После чего долго отдыхал да так, что шея затекла.
Разминая шею, в очередной раз задрав голову, чтобы увидеть приближение потолка лифта, но сделал это слишком резко. Прибор ночного виденья давно ослабил ремни. А теперь он проскользил по мокрому лбу без задержки и полетел вниз, на прощание ощутимо ударив по пятке.
— Сто-о-ой, падла-а-а!
Тьма стала абсолютной, если не учитывать слабую подсветку ИМИИ, перешедшую в режим ожидания. Зиновий, борясь с новым приступом страха, обхватил трос и направляющие всем телом. Придерживаясь то за стену, то за трос.
Забираться стало сложнее. Спасала лишь память мышц о преодоленном пути. Примерно представлял, где будет находиться следующая направляющая, и тянулся к ней, часто слепо дрыгая конечностями, как новорожденный щенок.
Немного подумав, невольный скалолаз коснулся ИМИИ, постепенно добавляя проценты интенсивности света носом. Безжизненные пальцы не давали тепла. И датчик отказывался реагировать на их прикосновение.
Удобнее всего было подтверждать данные языком. Так хоть что-то было видно на дисплее. Только слепило. Но пока вся модернизация блока касалась лишь того, что чип-идентификатор, который раньше зашивали под запястье, теперь вынесли наружу и аппарат научился определять хозяина по сетчатке глаза, отпечаткам пальцев и голосу.
Только управление голосом, самое нужное в данный момент, в принципе не работало в шахте. Тимофей уверял, что здесь в шахте скрыты военные глушилки, которые нейтрализовывали большинство волн с поверхности. Как их отключить, да и где они находятся, хакер точно сказать не мог. Система работала автономно и данные о ней первый Поверенный Ярослав Яров, судя по всему, забрал с собой.
Волны для управления аватарами выносили за пределы подземного города. Через управление биороботов, возможно, Хозяйка и вышла на подземный город. Но сами волны ретранслировались через внешний усилитель, который подземники установили где-то у лифта, когда запустили программу «Аватар» и вытащили ребят на поверхность. Где конкретно, сказать никто не мог. Все, кто это делал, не выжили.
Чтобы развиваться дальше и поддерживать связь с анклавами, Москва-сити требовалось поставить ещё несколько ретрансляторов и внешние вышки, увеличивая дальность связи и активируя функцию модульной связи на костюмах через ИМИИ.
«А пока адмирал поработает языком», — подумал Зиновий и вздохнул, пытаясь не думать о том, сколько пыли и грязи уже съел и чем надышался в шахте.
Тьма благодаря подсветке отодвинулась. Лизнул пару раз дисплей. Свет усилился. Лучше сейчас привыкать. На поверхности глаза будут слезиться без солнцезащитных очков костюма Алой Саламандры. Можно ослепнуть с непривычки.
Вот оно наследие подземников за шестнадцать лет существования без солнца!
Сам же подземный купол, двадцать лет не знавший солнца, четыре года готовился к надземной катастрофе. И за это время ни один подземный учёный и строитель не озаботился подобной проблемой дальше, чем установкой соляриев. Подземники получали витамин D искусственно, но слепли от недостатка интенсивности света с годами. Под землей не было необходимости в поддержании полуденной яркости. Это экономило электричество, но развивало «кротовий синдром», который в особых случаях приходилось исправлять лазерной коррекцией и прочими воздействиями на глазное яблоко.
Зиновий, вздохнул. Почему он, хирург-окулист, представитель профессии, которая всегда держала бы его в подземном городе при деле, занимается не своими обязанностями?
Ноги дрожали. Таким не прочным казалось соединение собственных культей с имплантатами. Разум быстро нарисовал картинку, как искусственные руки отстегиваются, и он летит в эту пустоту, рассекая тишину громким криком.
«Не-е-ет!»
Конечно, его похоронят. Точнее, сожгут. Но разве найдётся ещё смельчак, который полезет вверх полтора километра?
Поводя головой от мрачных мыслей, прикусил губу. Подышал глубоко, приходя в себя.
«Стоп, не нервничай. Руки не отстегнутся. Есть перемычки на лопатках и груди. Да и ячеистый металл так легко не сломается. Отставить панику! Роботы-хирурги плотно соединили ткани. Ольха всё сотни раз проверила. Спокойно. На весу обоими руками ты можешь держать двести килограмм. Одной — сотню. Успокойся. Никто, кроме тебя этого не сделает. Ты должен», — утешал, как мог сам себя адмирал, стиснув зубы так, что в висках стучало.
Шею тянуло. Голова болела. Казалось, что вот-вот пойдёт носом кровь. И порой было так тяжело, что хотел опустить руки и нырнуть в этот чёрный зев.
Мгновения слабости.
Адмирал прислушался к собственным ощущениям. Ноги стали стальными, мышцы свело окончательно. Подтянулся, преодолев через боль ещё метров двадцать. Затем ноги затрясло. Непроизвольно. И с этим уже ничего нельзя было поделать.
Вновь прижался всем телом, ощущая, как живот костюма шкрябает по тросу и стене. Перчатки костюма постепенно тоже превращались в лохмотья от непомерной нагрузки и уже не обеспечивали достаточного сцепления. Собственные пальцы имплантата начали царапать по тросу.
«О чём я думал, когда сюда полез? Переоценка своих возможностей есть занятие более бесполезное, чем проигрыш», — прикинул Зёма, но тут лопатки стянуло болью и это отвело все мысли.
Мышцы между лопатками настолько напряглись, что набухли и принялись плотно тереться о металлическую перегородку между руками.
Дышалось тяжело. Тело было охвачено жаром. Легкий костюм на пределе возможностей уже не обеспечивал надлежащего охлаждение тела. И Зёма ощущал, как липкий пот течет по спине и животу.
Дико хотелось пить. Губы были такими сухими, что ими наверняка можно было резать бумагу.
«Вверх! Вперёд и вверх! Ну же! Ещё!» — стучало в голове, но непослушные ноги отказывались напрягаться.
Организм выдавал работу на пределе возможностей. Бешено стучало сердце от перегрузки. Губы сжались в плотную линию, зубы заскрипели.
«Рывок, ещё рывок!… Стоп, надо отвлечься».
Обливаясь потом, ткнул носом в ИМИИ и выбрал проигрыватель музыки. Выбрал случайные треки. Зазвучала тяжелые гитарные рифы, затем в сознание проникли слова, разрывая тишины. Они словно рвались из души, а динамик был лишь передатчиком:
Я выживаю!
Срывая ногти, лезу вверх.
Я точно знаю,
что пораженье, что успех.
Уйдите, беды!
Меня не скинуть вам со скал.
Вкушу победы!
Не зря я душу в клочья рвал.
Пусть немеют замёрзшие пальцы,
Пусть чернеет мой дух, стон в груди.
Я за целью тянусь ещё дальше
Я срываюсь, но свет впереди.
Ещё чуть-чуть…
Ещё мгновенье…
Вот он край!
Ещё секунда…
Преображенье…
Только рук не опускай!
Я покоряю!
Через себя переступив,
Я сам решаю!
Черту законов заслонив.
Не закрывайте свет,
Я должен встретить смерть.
Она отступит,
я увижу рассвет!
Пусть немеют замёрзшие пальцы,
Пусть чернеет мой дух, стон в груди.
Я за целью тянусь ещё дальше
Я срываюсь, но свет впереди.
Ещё чуть-чуть…
Ещё мгновенье…
Вот он край!
Ещё секунда…
Преображенье…
Только рук не опускай!
Музыка пропала. Зиновий вдруг понял, что сбился во времени в этой липкой тягучей темноте. Подсветки персонального помощника на руке хватало не дальше пары метров. Расчётливый прибор не слепил обладателя и экономил батарею. Делать из него дальнобойный фонарик не следовало, чтобы не ослепить себя и экономить батарею. Не хватало ещё потухнуть в самый не подходящий момент.
— Увеличить интенсивность подсветки, — обронил всё же Зёма, задыхаясь.
Губы пересохли. Язык прилип к нёбу.
ИМИИ не ответил. Глушилки всё ещё работали или нечто, что рассеивало волны. Гаджет ожидаемо требовал только ручной ввод. Вновь пришлось пожалеть об отсутствии Алой Саламандры.