Брусов замолчал, переваривая сказанное. По анклаву ходили легенды о странных вещах, которые иногда приносили рейдеры. Их находили не в схронах, а на поверхности или закопанными в снег. Предметы с необычными свойствами, впрочем, за пределы лабораторий никогда не попадали. А вот со странным поведением роботов адмирал встречался не раз. То ходили как пьяные, то лежали на боку, дрыгая конечностями, то крутились на месте. Такую технику, в том числе и Искателей, легко добивали и разбирали на запчасти, которые тоже несли в лаборатории.
— Всем проснуться и за работу! — закричал на весь вагон адмирал. — Высыпаться будем в Хабаровске! Шевелимся! Активней!
На улице было плюс три по Цельсию. Так показывал наружный термометр за лобовым стеклом паровоза. Об этом сообщил разбуженный Кузьмич. Стоило адмиралу выйти на улицу, как по ощущениям показалось, что гораздо холоднее: ветер промораживал насквозь, хлестал по лицу дождь и оставалось только съеживаться и кутаться в куртку. Утро добрым назвать язык не поворачивался.
Чернявый коротыш Богдан Бессмертных прыгал на месте, подсвечивая фонариком что-то на земле.
— Батя, смотри что нашли. Свежак.
Брусов подошёл и пригляделся — на земле были свежие следы, которые давно бы смыло дождем, если бы не одно «но» — они были огромного размера. По набежавшей луже бывалые охотники могли бы сказать, что это лапы хищника из семейства кошачьих. Но даже у тигра не могло быть таких следов по определению. Судя по глубине следа, зверь весил не меньше автомобиля.
— Вот это поворот! Искатель! Отряду бегом в состав!
Людей не надо было просить дважды. У страха глаза велики. Когда же видишь доказательства воочию, то страшно вдвойне.
Кузьмич повёл поезд самым тихим ходом, бурча, что так они больше угля сожгут, чем толково потратят тягу на дорогу.
— Подумаешь, Искатель. Тот же зверь. Из леса что только после Катастрофы не выходило. Людей надо бояться.
Пий рядом с ним и не спорил, безразлично кидая уголь в печку. Парень больше думал о геркулесовой каше с тушёным мясом, которую, по слухам с «кухни», варила сегодня Алиса. Поговаривали, что от неё мышцы растут, и внуку машиниста во что бы то ни стало хотелось срочно побольше мышц, чтобы легче справляться с работой кочегара. Мысль о металлическом кошаке размером с дом, бродящем где-то вокруг состава, аппетит совсем не отбивала. Из состава выходить кочегару было не нужно.
— Старый лес — он добрый, предсказуемый и понятный, — ответил машинисту Брусов. — Новый лес полон, пожалуй, только Искателей. А на роботов с дробью не пойдёшь.
Ещё до рассвета «Варяг» преодолел с десяток километров. Экспедиция проскочила мёртвую станцию Надеждинская, от которой даже остова не осталось. Ничего странного не происходило и вообще казалось, что всё живое вокруг попряталось, непривычное к дождю. Когда же солнце обозначило своё присутствие, запутавшись в низких тучах, и мир стал более сер, чем темен, Брусов оставил смотреть за дорогой лишь Кузьмича. Всех прочих, кроме техников, ждал горячий завтрак.
Технари же лишались завтрака до той поры, пока пулемётные турели не получат навесов для дежурств под дождем. Эта недоработка конструкторов могла закончиться фатально если не для самих дежурных, то для крупнокалиберных орудий точно. А как показал случай с бандитским редутом, пулемёты могли вскоре понадобиться. При этом навес должен был ни в коем случае не мешать основной конструкции складываться, а также не сильно выпирать. Мало ли по каким туннелям придется ездить? Так что задача перед технарями стояла непростая.
От чертежей быстро перешли к делу. Когда над пулемётами появились защитные навесы и с кашей расправились последние техники, Кузьмич остановил локомотив. Все три рации по вагонам передали зычное:
— Ребята, вынужден вас снова намочить. На пересечении рельсополосы с дорогой рельсов нет. Воронка от взрыва есть, а рельсов нет. От поселка Раздольного до станции Раздольное немного не доехали. Видимо, кто-то подорвал машину на переезде.
— Группе Сергеева и людям Алфёрова построиться, — велел Брусов по рации, собираясь и сам прогуляться.
Хотелось осмотреться в поисках этого Зверя. Не бродит ли где снова? Странная смесь страха и любопытства овладевала адмиралом и по той причине, что хотелось найти интересное место, где четверо ребят могли бы поколдовать с оборудованием. Вдруг чего путного найдут?
Если вечно хмурый майор Сергеев командовал двумя третями военспецов, то лысого, как бильярдный шар, крепыша Алфёрова можно было назвать весёлым добряком. Старший прораб заимел в свое подчинение как всех рабочих экспедиции, так и часть техников, ответственных непосредственно за надлежащий ремонт железнодорожного пути. Хмурого Салавата с ранней проплешиной можно было назвать его замом или вторым бригадиром. В отличие от своего начальника, анекдотов он не травил и предпочитал делать работу быстро, но надёжно, чтобы не приходилось переделывать и вновь выходить под дождь, привлекая внимание таинственных огромных зверей и каннибалов-головорезов.
Группы торопливо разбрелись вдоль состава, оценивая объём работ. Дождь стал таким сильным, что Брусов, стоя с одного края отряда, не видел последнего человека с другого края. Казалось, что природа решила исправить оплошность людей с искусственным интеллектом и утопить всё живое во Всемирном Потопе. Лужи образовывались с завидной скоростью. Сапоги утопали в грязи выше щиколотки, и это было только началом. Калаши пришлось держать под дождевиком.
Излазив всю воронку по периметру со счетчиком Гейгера, Брусов вернулся к отряду. Радиация была в допустимом значении. Скорее всего, взорвался грузовик с боеприпасами. Но вот насчёт водостойкости сложного технического оборудования адмирал сомневался, потому решил придержать своих молодых учёных в составе.
Алфёров уже переговорил с Салаватом и отдавал группам распоряжения:
— Значит так, ребята. На участке трассы не хватает рельсов. Участок небольшой, положить-то всего надо пару-другую шпал, рельс. Строгие замеры производить не обязательно. Свои запасы расконсервировать не будем. Шустренько разбираем встречку, засыпаем воронку, чем найдём. И продолжаем путь. Сергеев отвечает за безопасность периметра. Прикроет в случае чего. С вышек работают снайпера. Трудимся спокойно. Всё, за работу!
Народ засуетился, стараясь как можно быстрее выполнить работу и вернуться в сухое тепло вагонов, где Пий уже раскочегарил печку и перешёл на экономное поддержание температуры.
Алфёров меж тем подошел к адмиралу и сказал:
— Шеф, песка бы и гравия. Что толку с этой грязи? Закидаем, положим шпалы, рельсы, проедем, но завтра всё просядет. А нам ещё возвращаться. Халтурная работа.
— При возвращении всё равно встречку вновь перекладывать.
— Будем надеяться, что наши ресурсы позволят залатать дыру на обратном пути так, что уже не придется пути разбирать. Будем поддерживать в надлежащем положении. Было бы желание.
— Вот этот подход мне нравится. Дело говоришь. Но пока наша задача просто доехать. Об обратной дороге не думай. Решаем проблемы по мере поступления. В этом ливне потеряться можно на счёт раз-два. Не могу я позволить экспедиции столько времени тратить в условиях вражеского окружения.
— Чёрт с ним с гравием, кусками асфальта закидаем, — буркнул Алфёров, вернувшись к рабочим.
Те шустро подхватили ломы и принялись долбить остатки автомобильной дороги неподалёку от ЖД-пути. Куски полетели в лужу на дне быстро заполняющейся водой ямы. Работало порядка двадцати человек, часть которых долбила, часть засыпала, а часть разбирала встречные рельсы, но всем яма казалась бездонной. Наскучив наблюдать эти жалкие попытки засыпать яму малыми силами, Брусов обронил в рацию:
— Все, кроме Кузьмича, Пия, Алисы и Артёма одеваются, берут лопаты в руки и идут гулять! Всем мокрая прогулка без радзащиты!
— Что? И мы? — послышался взволнованный голос Вики — несостоявшейся медсестры, что оказалась полезнее в роли ученого.
Блондинке меньше всего хотелось уходить из теплого салона.
— Наука призвана служить человеку, — напомнил Брусов. — Или мы покончим с этой ямкой до обеда, или в лазарете не будет места для лечения больных. С такой погодой до воспаления лёгких полшага.
— А этот ваш Искатель как же?
— Наш? Это общая проблема. Но не кинется же он на толпу людей. Впрочем, передай Смирновой, чтобы взяла оружие помощнее.
Время не ждало, так как огонь в печи прогорал и промедление быстро сжигало драгоценное топливо. Идти же в лес за дровами на этом отрезке пути — означало ещё большую угрозу со стороны не в меру любопытного Зверя.
Так в тепле остались лишь четверо членов экипажа. Все остальные, кроме адмирала и обязательных стражей, убрали оружие, взяли лопаты, тачки или ломы и принялась говорить своё «нет!» природе, прокладывая «Варягу» путь через мокрое, грязное препятствие.
Зёма с друзьями приходили в себя под дождём дольше всего. Дождевики поверх «саламандр» смотрелись как рубашки небольшого размера на культуристах. Ребята с недоверием смотрели на капли дождя на руках и улыбались как дети. Они впервые видели дождь, и он не слишком их морозил. Только руки и лицо. Остальные части тела подзаряженные костюмы грели на зависть всем печкам, удерживая наиболее комфортную температуру.
Через полчаса работы осталось лишь четверо часовых, в их числе майор Сергеев и сам адмирал. Все прочие военспецы убрали оружие и так же бодро махали лопатами, таскали шпалы, гремели молотами, как прочие рабочие, лишь бы согреться от холода, что вместе с сыростью и поднявшимся ветром стал промораживать людей насквозь. В какой-то момент сквозь шум дождя послышались отдаленные звуки выстрелов. Со стороны «хвоста» состава.
«Отлично, сейчас отрубят вход в вагоны и первыми доберутся до оружия, и нам кирдык. Расслабились», — мелькнуло в голове адмирала, а ноги уже мчали на звук пальбы.
Преодолев расстояние до стрелка, Брусов на бегу затормозил, скользя по луже и крича: