— Мчимся, — обнадёжил Зёма, отключая связь. Взял с пояса рацию, быстро обронив Кузьмичу: — Теперь мчи во всю мощь.
Машинист думал недолго.
— А если рельсы…
— Если опоздаем, в любом случае это будет уже не важно! — отрезал Зиновий.
— Понял… успеем, — пообещал Кузьмич, и его крик на кочегаров услышал, пожалуй, весь состав.
В свою очередь, быстро согнав криками всех командующих в одно купе, молодой адмирал был предельно краток:
— Разбираем все вагоны с оружием, вооружаемся по полной. Взрывчатку подготовить. С ходу десантируемся в пекло. Будет жарко. Турели и снайпер на крыше прикроют, но сильно не надейтесь. Григорий говорит, что та орда прёт волной. Так что все самое мощное — с ходу в бой! Богдан, тащи на крышу миномет. Должен быть готов запускать снаряды, как только остановимся. Алфёров, Салават, Моня, со всеми людьми в лобовую атаку. Отбрасываем чёрных тварей от гидропоники к мосту, а там дальше в реку! Моня, опиши местность. — Адмирал повернулся, крича в коридор: — Бумагу быстро сюда! Всё, на чём можно чертить! Шустрее!!!
Капитан сел за стол, наспех принявшись чертить карандашом примерный план местности и обозначая место лучшего десантирования и укрепления — позиции союзных групп, чтобы не разнесли на скорую руку.
Состав помчался по городу с запрещенной в цивилизованное время скоростью, быстро приближая экспедицию к месту мясорубки. Зёма с воодушевлением понял, что в бой рвутся даже те, чья миссия по доставке груза закончилась, как только локомотив прибыл на перрон вокзала.
Глава 30Перемычка миров
В жизни Амурского моста было немало интересных событий и удивительных совпадений. Например, впервые курьерский поезд «Международного общества спальных вагонов» проследовал из Петербурга во Владивосток по сплошному рельсовому пути в ноябре 1916 года. Такие поездки для пассажиров из Великобритании, Франции и других стран стали возможны после сдачи в эксплуатацию Амурского моста, которым и завершилось сооружение «Великого сибирского пути». Спустя 80 с лишним лет один из последних поездов по старому мосту через Амур провёл машинист хабаровского локомотивного депо. И ретро-поезд на паровозной тяге с головным паровозом под именем Ем-3927, попавший в запасники Владивостокского локомотивного депо в соответствии с веянием времени, — ныне и являлся локомотивом «Варяга».
Зёма зачитал данные незадолго до десантирования. Информация неожиданно высветились на проекторе костюма. «Саламандра» ожила, как будто в северном районе Хабаровска на датчики перестали воздействовать мощные магнитные поля, и появился доступ к сети.
Гадать, откуда появилась Инфосеть, не стали, но Кузьмич с восхищением узнал, какой раритет он вёл всю дорогу. Имперское наследие династии Романовых, как-никак.
Сборная группа, вся на нервах, выстроилась в цепочку за спиной адмирала. Хабаровчане торопились к своим, бикинцы и владивостокцы спешили дать жару мутантам и прочим приспешниками ИИ, а подземники с недоумением смотрели на ожившие дисплеи костюмов.
Доступ к подземной Инфосети также мог означать, что они находились на территории другого купола. Возможно, глубоко под землей находился другой неизвестный супер-полис. Это вдохновляло.
Зёма на скорую руку задавал собственному ИМИИ данные по возможным куполам или проектам незавершенных строительств под Хабаровском, но тот отвечал лишь «нет данных». Зато на все другие вопросы искин сыпал ответами, словно обрадовавшись, что подопечный человек стал таким любознательным и лазит по сети за пределами xxx-файлов.
Попутно адмирал узнал, что 1 сентября 1897 года из Владивостока в Хабаровск прибыл первый поезд. Уссурийскую железную дорогу построили на год раньше положенного срока. Темпы прокладки Великого сибирского пути были и вовсе невиданными: весь путь протяженностью в небывалые 7500 километров от Урала до Тихого океана был проложен за десять лет. То есть в среднем укладывалось по 700 километров в год — огромная цифра даже для периода до Катастрофы, не то что для 19 века. Это при том, что перед строителями вставали многие преграды: непроходимая тайга, вечная мерзлота, болота, топи, горные кручи и стремительные реки.
Неумолимые люди поверхность рыли туннели и не боялись ни холодов, ни мошкары. Вся дорога была покорена киркой да лопатой, а главное — талантом, мастерством, трудом и упорством русских людей, к которым причисляли себя все жители России вне зависимости от национальности.
«И вот теперь весь мир в руинах, в руинах и Россия, и некому припомнить былые победы и свершения. Так что мне придётся выжить и рассказать об этом новым поколениям», — решил для себя Зиновий и посмотрел на капитана.
— Если мы собираемся подорвать мост, Моня, то стоит понимать, что только одна его железнодорожная ферма весит более восемнадцати тонн.
— Это много? — переспросил юный капитан.
— Достаточно, чтобы похоронить наши надежды перебраться за Амур на локомотиве. Левый берег станет отрезанным от Хабаровского края и Приморья. Хотя ту же ферму в свое время смогли восстановить большевики после гражданской войны. А у них технологии были почти такими же, как у нас сейчас. Но было больше людей.
— Хочешь сказать, что мост уже взрывали ранее?
— Да, но он весил на порядок меньше. Со всеми новыми конструкторскими дополнениями после модернизации в конце двадцатого и начала двадцать первого века, а фактически — постройки нового моста на старом месте, пролеты весят сейчас о-го-го. И если взорвем его, то возможно, никогда не сможем восстановить сообщение через Амур при нашем техническом оснащении, — печально закончил Зиновий.
— Зато сможем зачистить землю от мутантов по эту сторону берега, — прикинул выживальщик. — Хоть от реки до самого моря. Вот что важно!
Зёма замолчал, пораженный жертвенностью выживших людей на поверхности.
Состав затормозил, домчав экспедицию до Северного микрорайона города. Фактически он подбросил группу до самого моста. В окно адмирал увидел сопку, с которой некогда рисовали вид на Амурский мост и перенесли этот эскиз на пятитысячную рублевую купюру, что долгое время ходила в качестве физических денег до тотального внедрения онлайн-платежей и перехода на другие денежные единицы — кредиты.
На сопке этой ныне стояла хабаровская гидропоника. Стеклянно-бетонное сооружение, в которое, возможно, Хабаровский анклав вложил больше сил, чем во все остальные сооружения, вместе взятые. А вокруг него располагались фермы, где защищали от холодов скот и содержали птицу.
Адмирал быстро оценил удобное расположение батарей на возвышенностях вдоль дороги. Наверняка они были перевезены в годы основания анклава с постаментов военных училищ, музеев и, возможно, из ближайших военных частей. Но толку от них не было. Орудийные расчёты давно молчали — снаряды кончились. Только пулемётные точки периодически огрызались, когда с моста лился особо плотный поток мутантов.
«Сколько же этих тварей на левом берегу?» — мелькнуло в голове.
Локомотив остановился, не довезя группу до самого пекла боя какие-то полтора километра. Кузьмич поостерёгся. Но передняя турель теперь могла свободно стрелять, а если враг приблизится — то и задняя.
Почти сразу Зёма услышал знакомые звуки выстрелов. Они словно слились с одобрительным рёвом союзников, обрадованных подкреплению.
— Вперёд! — скомандовал адмирал, первым выпрыгивая на пути.
Снайпер Елена поменяла позицию, выбравшись из-под одеял поближе к задней турели. Укрывшись за ней, можно было удобно стрелять по целям. Стрелять, пока не кончатся все патроны.
Богдан должен был уже разместить миномёт где-то рядом с ней. Пары залпов должно хватить, чтобы пристреляться к полотну моста и начать бомбить дальше, отсекая потоки атакующих, создавая «пустоты» между ними, чтобы дать передышку автоматчикам.
Пока адмирал забирался повыше, оценивая обстановку, Демон с Моней уже мчались со своими отрядами на помощь союзникам. Капитан повёл своих заново вооруженных солдат по пригорку к гидропонике, скользя в грязи по крутому, местами ещё заснеженному склону.
Демон же с ребятами ринулся отбивать территорию через дорогу, где на равнине сошлись в рукопашную с людьми прорвавшиеся с моста «муравьи». Хабаровчане резали их ножами, кололи штыками, отсекали конечности и головы саперными лопатками. Особо крупные бойцы пытались обойтись пинками и обломками досок, самодельными битами, кусками арматуры. Снарядный голод предстал перед адмиралом во всей красе.
Зёма воочию увидел, как ближайший к нему «муравей» вроде бы слегка задел лапами спецовку какого-то мужика, но тот присел с распоротым животом, кровь потекла на землю, вывалились внутренности.
Со свистом по небу промчалась мина, выпущенная с миномета на крыше вагона. Пока она летела, выстрелом снайперской винтовки отбросило ближайшего белого врага. Пуля угодила прямо в глаз, не давая шансов на выживание. И тут же взрыв раздался на мосту. Но первый выпущенный миномётный снаряд зацепил и покорежил всего лишь край полотна, попав в ограждение. Ранило только ближайших ботов.
Забравшись повыше на горочку, Зёма прицельно осыпал атакующих короткими очередями из автомата, приблизился и снова дал очередь. Мишеней хоть отбавляй. Стреляй в любую, как в хорошем тире.
Наступая плотным строем от состава по двум направлениям, анклавовцы довольно быстро откидывали мутантов к мосту. Пыл мутантов поостыл после того, как они вновь услышали пальбу из огнестрельного оружия.
Хорошо проявляли себя в наседающей толпе гранаты и «лимонки». Брошенные за спины наступающих, метательные снаряды разносили целые кучи чёрных, раскидывая тех, как шар для боулинга — кегли. Снег таял под тысячами ног.
Тяжёлые пулемёты проявляли себя ещё лучше. Вики на первой турели разила без промаха. Захватчики падали, выкошенные, как косой трава. Но бредущим рядом с ними существам, казалось, до этого не было никакого дела. Они как зомби продолжали брести на людей из-за моста, упрямо двигаясь против пуль. Титанов, которые вели их на безрассудную смерть, видно не было. Несколько их тел валялось небольшими горками на мосту. Но, похоже, это были не все.