Заправленная антирадиационная камера также была готова к дальнейшему использованию.
Следующая станция стремительно приближалась. Дров оказалось достаточно, чтобы остановиться. Но решение об остановке было принято вне зависимости от главы экспедиции. Состав резко затормозил, отчего Зема едва не врезался лбом в дверь тамбура. Подзаряженная рация передала плохо разборчивый голос машиниста, говорившего через противогаз:
— Шеф, путь завален мусором. Надо разгребать.
— Формируем команды, — ответил завхоз.
Разговор слышали все обладатели раций. Алферов с Салаватом начали шевелиться первыми. Зема подобрал свой АКМ, сумку, облачился в костюм «Саламандра» и надел поверх АРК.
Что выглядело нелепее? Рабочие с лопатами в костюмах химзащиты или солдаты с брониками и касками поверх тех же костюмов? Это группа и пыталась выяснить, оглядывая большую кучу промерзшего строительного мусора. Мусором это стало за годы, раньше же было зданием и перроном железнодорожной станции, обрушенными на пути взрывной волной.
Повылезавший на улицу народ нервничал, все работали быстро, почти не разговаривая. Всем передалось суровое настроение с недавнего рейда. Погода еще испортилась, что-то стало с атмосферным давлением. Давило на виски так, что головы гудели.
Хлам раскидали довольно быстро. Даже суетящаяся с приборами Вики оказалась не большой помехой. Вроде можно было продолжать путь, но тут выяснилось, что шпалы под рельсами просели, сгнили, да и пара рельс представляла очень жалкое зрелище. На них словно вылили какую-то жидкость, ускоряющую процесс появления ржавчины. Пришлось идти дальше по путям и снимать нормальные рельсы со встречной полосы. А за шпалами Зема отправил вторую группу в лес.
Вики меж тем замерла прямо перед другом.
— Чего застыла? Никак чего интересного нашла? — прогундосил Зема в противогаз.
Вики подошла с каким-то мелким прибором из наследия Азамата, показала ничего не значащие для завхоза стрелочки.
— Я не пойму источника радиации. Показатели со всех сторон разные. Даже куча мусора фонит со всех сторон по-разному. Но стоит мне зайти с другой стороны — показатели становятся другими.
— И что это значит?
— Что одного источника либо нескольких источников нет, радиация меняется, как бы плавая с места на место. — Ты сама хоть понимаешь, что городишь? Что значит плавает? Ветер?
— Я и сама в шоке, Зем. Но если датчик не сошел с ума, то выходит, что источник радиации блуждает с места на место.
— Да быть такого не может. Все давно разнесли ветра. Да и самого ветра сейчас нет. Скорее всего, твой радиометр сломался.
— Я тоже так думала, но… — Она замолчала, потом перехватила взгляд, продолжила, — не нравится мне это место. Странное оно какое-то.
— Ты не поверишь, но мы на поверхности. Здесь все странное. ИИ устроил для нас сотни Чернобылей с Фукусимой. У мира есть полное право сойти с ума в ответ. — Зема!
— Ты это… Продолжай наблюдения. И делись своими мыслями. Развивай, так сказать, идеи словесно. Не держи все в себе. Поняла?
— Ты дуру из меня не делай. Как тебя шефом-то все называют? Ты же тупее всех блондинок, вместе взятых. Аномалия тут, я говорю! И что-то этому служит причиной. — Так разберись, училка.
Свежевыструганные шпалы легли на пути, на них водрузились более-менее пригодные рельсы. В своих запасниках у группы не осталось ничего. Но можно было продолжать путь.
Этому противилась только Вики. Но на нее не обратили внимания. Слушать опять какой-то высоконаучный бред никто не стал.
Станции мелькали одна за другой — брошенные, мертвые. Ничего интересного. Нередко проплывали в отдалении селения «муравьев», Кузьмич докладывал о них погодя, стараясь не обращать внимания, если не несли прямой угрозы.
«Правильно. Нечего зря пугать народ, если не можем зачищать каждый такой муравейник», — думал Зема. Мутанты под руководством ИИ успешно плодились, осваивая поверхность, где людям была отведена роль скота. Зачистить бы все подобные муравейники разом, да где взять людей?
Ветер сменился с восточного на северный, и радиационный фон пришел в норму. Запас дров как раз иссяк, и таял на глазах редкий уголь. Поезд замедлял ход, пока не остановился совсем.
Понаблюдав пару минут, как Ленка умывает и расчесывает Андрейку поутру, Зема поспешил на улицу. Стоило снова набрать дров под завязку, чтобы потом не останавливаться много раз.
Люди разделились на три группы — под руководством Алферова, Салавата и Смирновой — и направились в лес. Зема пошел со всеми на правах координатора. Ленка сдала ребенка на кухню, под присмотр Алисы, где Вики и Демон были приставлены в помощь кухарке. Несложно догадаться, кому первым достанется завтрак.
Вскоре Андрюша такими стараниями нарастит щеки.
Зема уже собирался уходить в лес, вооружившись и прихватив инвентарь, как случилось неслыханное — Кузьмич вышел на перрон. Да еще и с карабином! По-хозяйски оглядевшись, посмотрев в светлое весеннее небо, он потянулся и выдал:
— Что-то я засиделся. Как насчет поохотиться? — И принялся делать зарядку у всех на глазах.
Зема оставил троих военных для охраны состава: Ряжина, Олега и Богдана. Последний заперся в паровозе с приказом держать переднюю дверь закрытой, пока не вернется группа. Еще двое собрались к розовому вагону. Но Зема быстро переправил Ряжина на переднюю турель, а Кузьмичу сказал:
— Прогуляйся с нами для аппетита. Пий со Столбовым тоже пойдут за компанию.
— Прогуляться? Это можно, — усмехнулся в бороду машинист и первым побрел в направлении леса, перекинув ремень карабина через плечо.
Группы крались по лесу след в след за машинистом. Тот периодически поворачивался и шикал на добытчиков, как на малых детей. На что-то смотрел среди голых кустов, присвистывал и продолжал путь.
Ходить за машинистом по рыхлому талому снегу оказалось удовольствием на любителя. Первыми откололись технари с рабочими, заприметив хорошую лесопильную зону, потом отстала Ленка со стрелками. В итоге через час блужданий с Кузьмичом рядом остался только Зема.
Едва завхоз хотел сказать, что хватит блуждать, как карабин неожиданно выстрелил. Звук оглушил, раздаваясь громким эхом по лесу. Кузьмич довольно оскалился — в «яблочко»!
Зема, не веря своим глазам, подошел к подстреленному… оленю!
Прямо в сердце.
— Это ж сколько мяса, — расцвел завхоз, готовый сожрать часть оленя сырой и прямо здесь. — А это он или она? А то рогов нету. Я не разбираюсь.
— Весна — вот и нету, — спокойно ответил Амосов. — Он. Тащи к тележке, а я еще пройдусь, — довольно заявил машинист-охотник и, не оглядываясь, пошел дальше.
Шансы Земы дотащить тушу до лесопилки были минимальными. Поэтому он пошел следом за охотником. К тому же из леса уже бежала пара ребят, привлеченных звуком. Указал им на добычу. Пусть сами тащат.
Воздух был свежий. Морозец бодрил, жрать хотелось дико, и счетчик Гейгера выдавал неправдоподобно малый уровень радиации. Поглядывая на него, Земе хотелось верить, что весь прочий мир станет вскоре таким же чистым и прекрасным.
Идти вдвоем было легко. Оказалось, что можно расслышать не только хруст шагов на снегу, но и звуки леса, которые до этого глушились ворчанием рабочих и шутками солдат. Лес шумел, перебирал ветки ветер.
Зема остановился, навострив уши. Звуки леса казались откровением для человека, больше привыкшего слышать гул земли.
«Что это — щебет птиц? Точно, птицы. Мало, далеко, но все-таки они есть. Лес не кипит жизнью, как, по слухам, раньше, но что-то периодически слышится».
Кузьмич откопал ветку, полную замерзших ягод брусники. Как величайшее сокровище, Зема положил ягодку на язык. Грезить о вымерзших давно витаминах не стоило, но — вкус! Ощутить натуральный вкус ягоды! Вот только ради этого стоило бродить с машинистом по лесу по колено в снегу.
Ягоды кислили. Стоило набрать Ленке и Андрейке. Бережно собрав грязными замерзающими пальцами ягоды в карман жилета, завхоз понадеялся, что не растают.
Кузьмич застыл, слушая. Сделал пару шагов — и снова прислушался. И еще. А когда Зема почти потерял его из виду, опять раздался выстрел карабина. Ноги сами побежали к машинисту. Эта привычка реагировать на выстрелы въелась в подземника, как в любого анклавовца.
— Теперь чего?
Машинист молча ткнул пальцем в снег. Приблизившись, Зема обнаружил тетерева. Дичь!
Зема тут же запихнул тетерева в рюкзак. Кузьмич подозвал к себе.
— Тебе лучше это самому увидеть.
След на снегу. Как динозавр наступил, только след от лапы. Кошачьи подушечки пальцев размером с кулак каждая. Когти как ладонь взрослого человека.
Это определенно был след Зверя. Эта машина-убийца бродила где-то рядом. Поджилки как-то нехорошо затряслись, да и в желудке что-то забулькало. Только уже не от голода.
— Кузьмич, пойдем-ка лучше к лесопилке.
— Идем, — тихо согласился машинист, — только смотри на деревья. Здесь может быть еще и рысь. Те любят прыгать на жертву с веток.
— Ага, смотрю. Только на рысь мне наплевать. С ней хоть в рукопашную можно сойтись с ножом. Больше беспокоит наш любимый металлический хищник.
Скорость ходьбы замедлилась. Вроде бежать надо, но ноги ослабели после марш-броска. И жалобно, настойчиво колотило в грудь сердце.
— Кузьмич, пошли быстрей!
— Поддерживаю, да ноги уже не те, — добавил машинист, но все-таки ускорил ход.
На лесопилке Алферов с Салаватом хвастливо показывали всем подстреленного оленя. Фактически сами поймали голыми руками. Ценители баек слушали с раскрытыми ртами, прочие поопытней посмеивались.
— Так, оленя на тележку, — с ходу велел Зема. — Берете столько леса, сколько можете унести за один заход, — и отходим к составу.
Народ непонимающе притих. Резкий перепад настроения всех удивил.
— Чего непонятно? — поддержала капитанша, увидев серьезное лицо завхоза. — Ноги в руки и уходим! Приказы начальства не обсуждаются. Стрелкам быть наготове.