– Прокляли?
– Да! Именно прокляли. Это не благо, а ограничитель. Костыль, который боги выдали людям, предварительно переломав ноги.
– Не понимаю, – покачал я головой, даже не обратив внимания на новую вспышку боли от потревоженных ожогов.
– Более двух тысяч лет назад, африканский наместник Римской Империи Корнелий Бальба столкнулся с непокорностью местных племен. Они постоянно тревожили границы вверенной ему провинции, не желая признавать силу Рима. А так как Бальба был довольно амбициозным военачальником и карьеристом, то ему это всё, конечно, не нравилось. И он решил наказать зарвавшихся дикарей. Стоит отметить, что римляне в те времена считали дикарями абсолютно всех. Даже жителей некоторых своих же провинций. Но в этот раз Корнелию противостояли дикари самые настоящие. И этот факт, должно быть, был для наместника особенно неприятным. А так как он, как я уже говорил, был довольно амбициозен, то и мириться с неповиновением и набегами Бальба не стал. Подняв легионы, наместник решил нанести удар дикарям в самое сердце их владений. Но так увлекся, что захватил намного больше, чем планировал. Он принес на их земли боль, страдания и власть Рима. И даже умудрился провести армию через Сахару. Впрочем, для такого сильного мага, как Бальба, это вряд ли оказалось сложным.
– Мага?! – ошарашено спросил я.
– Да, Корнелий Бальба, как и многие офицеры вверенной ему армии, были магами. Раньше именно так называли людей, которых в наше время зовут Владыками.
– Но ведь Владыка – это высший боевой ранг Стихийника! – воскликнул Егор, который, судя по голосу, был удивлен не меньше меня.
– Нет, – покачал головой боярин. – Владыка – это не боевой ранг. Но я вернусь к этому чуть позже. А сейчас закончу рассказ про Бальбу. Так будет понятнее, – Иван Васильевич снова замолчал, но лишь на пару секунд, а затем продолжил. И на этот раз в его голосе практически не было эмоций. Лишь сухое изложение фактов. – Когда африканские дикари поняли, что ничего не могут противопоставить непобедимой римской армии, то они призвали бога. Точнее – божка. Имя этого африканского уродца уже никто и не помнит, но именно с него всё и началось. Дикари завалили его алтарь жертвами. Человеческими, надо заметить. Они не жалели даже своих детей, вскрывая им горло, лишь бы их божок откликнулся. И бог пришел. Довольный подношениями, одуревший от пролитой в его честь крови, он встал на пути римской армии, собираясь стереть её с лица земли. Но вместо легионов ему навстречу вышел лишь один человек – Корнелий Бальба. Вышел и победил. Да не просто победил. Бальба – единственный смертный, за всю историю человечества, который смог убить бога!
В палате после последних слов повисла звенящая тишина. Не знаю, о чём думал Егор. Понятия не имею о ходе мыслей боярина. Но лично я начал догадываться к чему клонит Иван Васильевич. И эта догадка одновременно и радовала и пугала.
– Остальные боги узнали об этом мгновенно. И отомстили. Не потому, что этот африканский божок был им дорог. Нет. Они попросту испугались. Испугались человека, который стал им ровней. Смертного, что смог полностью подчинить себе мощь всех стихий. Сейчас таких людей как Бальба называют Владыками. Раньше же он был просто магом. И таких магов было множество. У них не было Источника, который мешал бы работать с любой стихией. Не было ограничителя, который не позволяет стать смертному вровень с богами. Но самое страшное для богов даже не это. Испугались они того, что в те времена магами были абсолютно все люди. Кто-то слабее, кто-то сильнее. Некоторые вообще практически не могли работать с Силой. Но были и такие же как Бальба. В перспективе. А это значило, что рано или поздно люди бы поняли, что боги тоже смертны. А значит, и поклонятся им не обязательно.
Иван Васильевич вновь взял паузу, собираясь с мыслями. Последние его слова уже не были безэмоциональными. Напротив – в них было нечто, что порождало где-то в глубине души беспричинный страх. А ещё я заметил, что в палате ощутимо похолодало.
Правда боярин смог быстро справиться со своими эмоциями, отключил свою морозилку и продолжил почти спокойно:
– Боги стерли с лица земли и Корнелия Бальбу и его легионы. Но лишь этим не ограничились. Не знаю, как именно они этого добились, да и никто не знает, но спустя два десятка лет люди начали рождаться с кастрированным даром. С Искрой, которая, если сильно повезет, сможет переродиться в Источник и позволит своему обладателю оперировать стихией. Всего лишь одной! И на долгую тысячу лет это стало нормой. Одна стихия и максимальный ранг – Богатырь. Но как бы все эти Богатыри не пыжились, достигнуть уровня того же Бальбы, у них не получалось. Но! Как я уже сказал, спустя тысячу лет всё изменилось. В древних родах стали появляться дети, которые снова могли повелевать всеми стихиями. У них была Искра, которая так и не перерастала в полноценный Источник. Но этот факт не мешал их величию. Как правило, это происходило в древних аристократических рода с так называемым божественным происхождением. Те же Юлии, что ведут свой род от Юла Аскания, сына Энея, внука Венеры и правнука Юпитера. Именно таких, полноценных Стихийников, и стали называть Владыками. Но и тут были ограничения. Во-первых, в любом роду могу появиться лишь один Владыка за поколение. А во-вторых, обрести этот Дар невозможно без вмешательства богов. Если кто-то из богов не посчитает очередного будущего Владыку достойным, то он так и останется слабым и никчемным обладателем Искры. Который вряд ли сможет чего-то добиться в этой жизни. А ещё я слышал, что у таких людей, до вмешательства богов, почти всегда бывает какой-то серьёзный недуг.
Боярин Дёмин на секунду замолчал и пристально уставился мне в глаза.
– И вот теперь мне хотелось бы узнать – из какого же ты рода, Маркус?
Глава 17
Даже путь в тысячу ли начинает с первого шага.
– Я надеюсь – это риторический вопрос? – встретив пристальный взгляд боярина, спросил я.
А вопрос на самом деле хороший и интересный. Кто же ты такой Маркус? Судя по обрывкам воспоминаний, что показала мне Жива, он и в самом деле может быть бастардом какого-то древнего рода. Но тогда сразу же возникает другой вопрос – а как его выпустили из рода? Да что там из рода – вообще выпустили из поля зрения? И ещё… Стал бы Маркус Владыкой, не всели Торсон меня в его тушку? Хотя тут ответ очевиден – не стал. Маркус умер там, на дороге из города в посёлок. А вот если бы не умер… Не знаю. Слишком мало данных. Да и характер у прежнего владельца этого тела был слишком уж… никакой. Ничем особо не интересовался. Не ставил перед собой каких-либо целей.
Но тогда получается, что Торсон неспроста выбрал именно Маркуса? Всели он меня в тело обычного Стихийника, и я бы смог оперировать максимум одной стихией. А вот для чего ему это нужно?
А ещё Жива! Ведь она должна знать, что я не настоящий владелец этого тела. Но тем не менее помогла мне. Ответила на ритуал, излечила тело, да и каналы увеличила. Или в случае с каналами богиня ни причем и тут целиком и полностью заслуга самого ритуала?
Как же много вопросов и не одного ответа. Пообщаться бы сейчас с Живой или Торсоном, расспросить об их планах относительно Маркуса Дёмина и Владимира Северского. Но увы… Даже если бы была возможность прямого общения, то очень маловероятно что я получил бы какие-нибудь ответы. Боги такие боги.
Но всё же во всей этой ситуации, особенно в свете полученной от боярина Дёмина информации, есть несомненный плюс. Я смогу, как говорил Торсон, стать «самым-самым». Владыка… Хм… А как на это посмотрят Владыки уже существующие?
– Риторический… Хм… – перестав мериться со мной взглядами, негромко произнёс Иван Васильевич. И неожиданно спросил: – А ты совсем не помнишь своего прошлого?
– Совсем, – честно ответил я. Ну, почти честно. То, что показала мне Жива, и воспоминаниями-то не назовешь.
– Значит, память тебе подчистили умышленно. В противном случае… – боярин тихо забормотал себе что-то под нос, а затем задал очередной вопрос: – А скажи, Маркус, недуг… Он же у тебя был?
Тут уже задумался я. Стоит ли рассказывать боярину слишком много? Если я сейчас отвечу ему правдиво, то никаких недомолвок не останется. Он окончательно уверится в своих выводах. А это значит… Кстати да – а что это значит? Чего вообще хочет от меня боярин?
– Был, – чуть заметно кивнул я. Всё же эту информацию скрывать нет смысла. Боярин видел, что я могу оперировать стихией льда. А если учесть, что Источника у меня нет, то и дополнительных доказательств не нужно. – Повышенная чувствительность к боли.
– Ага, это многое объясняет… А теперь? Теперь нет?
– Нет, – подтвердил я.
– Значит я прав… – снова тихо произнес боярин, обращаясь, скорее всего, к самому себе. Как бы у него от радости вообще крыша не съехала. И так про его психическое здоровье слухи нехорошие ходят.
– Боярин, – произнес я, отвлекая его от своих мыслей, – у меня тоже есть вопросы.
– Задавай, – доброжелательно, по крайне мере с виду, ответил он.
– Вся эта информация… про Владык. Насколько я понимаю, её нет в свободном доступе?
– Правильно, – кивнул боярин. – Ей обладают единицы.
– А откуда она в роду Дёминых?
– Не в роду, – покачал головой Иван Васильевич. – Из всех Дёминых правду про Владык знал только я. Ну и теперь знаешь ты. И Егор.
– То есть даже боярин Михаил не в курсе? – по-настоящему удивился я.
– Ему это ни к чему…
– Не понимаю. Это же стратегически важная информация!
– И чем же? – улыбнулся боярин Дёмин. – Обладая знаниями о Владыках, Владыкой не станешь в любом случае.
– Но как же… – немного растерянно пробормотал я. – Ведь считается, что Владыка – это высший ранг Стихийного мастерства. То есть, каждый Стихийник мечтает его достичь!
– Так и есть, – продолжал улыбаться Иван Васильевич. Вот только улыбка у него с каждой секундой всё больше и больше походила на оскал. А в комнате снова начала падать температура. Твою жеж мать! Надо боярину браслет-ограничитель сделать. Иначе он так случайно кого-нибудь точно заморозит.