Не зная как помочь Зареченскому я, наверное с перепугу, вспомнил и скастовал диагностическое плетение. И именно в этот момент в палату открылась дверь и заглянула какая-то девчушка в форменной одежды местной медсестры. Заглянула и замерла. И лишь её глаза с каждым мгновением увеличивались всё больше. Да и не удивительно. Слишком уж не вовремя её сюда принесло. И то, что она увидела, со стороны больше всего похоже то ли на изгнание демона, то ли наоборот – на призыв.
Егора выгибало всё сильнее и сильнее, он даже кричать не мог, лишь зубами скрипел. А я в это время, в костюме мумии, стоял над ним и водил руками. Мдя!
Спустя долгих пять секунд, девчушка что-то перепугано пропищала и закрыла дверь с той стороны. А Зареченский, словно только того и ждал, перестал выгибаться, рухнул на койку и затих, тяжело дыша.
– Боярич, – хрипло произнёс он, не глядя на меня, – ты это…
– Чего? Плохо? Помочь чем?
– Не, не! – уже более уверенно сказал Егор, и отодвинулся от меня подальше. – Я хотел сказать… Точнее – попросить! Ты меня больше не лечи, боярич! Ну его нахрен! Я уж сам как-нибудь. Травками там разными, отварчиками. А не получится и пусть. И так люди живут.
– Что с тобой случилось вообще? – пропустив бред больного мимо ушей, поинтересовался я.
– Это надо у тебя спрашивать, боярич, – пожал плечами Зареченский. – Но ощущение было такое, словно с меня кожу живьём сняли, мясо солью засыпали и в кипяток сунули.
– Странно… – задумчиво пробормотал я. – Судя по диагностике – всё сработало. Но откуда тогда такой эффект? Надо перепроверить, наверное…
– Не надо! – чуть громче, чем следовало, воскликнул боец. – Сработало всё! Точно тебе говорю, боярич – сработало! Не надо перепроверять!
– Да расслабься, Егор, – хмыкнул я, вновь кастуя диагностическое плетение. – Это уж точно не больно.
Но активировать заклинание не успел. Снова открыла дверь в палату и в помещение буквально ворвалась целительница Добромила.
– Что тут у вас происходит?! – с порога начала ругаться она. – Почему мне докладывают, что один пациент пытается другого убить?!
– Всё у нас в порядке! – уверенным тоном заявил я. – Просто Егору внезапно, ни с того ни с сего, стало плохо.
– Плохо? – нахмурилась женщина. Подошла к Зареченскому и «бросила» в него какую-то молниеносно созданную технику. После чего нахмурилась ещё больше и перевела какой-то слишком уж озадаченный взгляд на меня. – Так, больной! Ты почему не в кровати?
– Я-я…
– Ляг, укройся, и не мешай! – приказала целительница и снова вернулась к Егору. Создала парочку ещё каких-то техник. Недоверчиво покачала головой и принялась осторожно разматывать бинты с головы бойца. Начала медленно. Но с каждым витком всё быстрее и быстрее. Когда же бинты на голове Зареченского кончились, Добромила замерла и удивлённо уставилась на лицо больного. Или уже здорового… Не знаю, как он выглядел, когда поступил в больничку, но сейчас вместо ожогов была абсолютно здоровая, розовая, словно у младенца, кожа.
– Что там? – с опаской в голосе, спросил Егор. – Всё плохо?
– Ну и как вы это объясните? – вопросом на вопрос, ответила целительница.
– Ммм… – промычал я, не зная что сказать. – Чудо?
И ничуть не преувеличил. «Средним исцелением» добиться такого эффекта в принципе можно. Если кастовать его на больного два раза в день, в течении недели.
– Маркус, не заставляй меня посылать за клизмой, – угрожающе произнесла Добромила, недобро прищурившись.
И что ей на это ответить? Правду говорить точно не стоит. Но и клизма как-то не радует… Врачи – они такие врачи. Плевать им кто перед ними, боярич, боярин или сам князь.
– Я попросил помощи у Живы, – решив частично открыться, сказал я. – И вот…
– И вот… – повторила за мной целительница и усмехнулась. – Оболтус!
– Почему?
– Потому что сначала делаешь, а затем думаешь! – припечатала Добромила. – Жива – богиня милосердная. Но ничего не делает просто так. И за свою помощь всегда берет плату.
– То есть, то что его тут крючило – это плата?
– Ну а как ты хотел?! – удивлённо приподняла брови женщина. – Ему, между прочим, недели две, как минимум, восстанавливаться пришлось бы. А тут раз и готово.
– Тогда получается, что оно того стоило? – спросил я, всё ещё разглядывая лицо Егора.
– Да что происходит? – не выдержал боец, который до сих пор так и не понял, что здоров.
– Тебя коснулась милость богини, воин, – с доброй улыбкой ответила ему целительница. – Знать бы только – почему?
– Милость? – вздрогнул Егор. – Боюсь представить, какой у неё тогда гнев.
– Так что, Маркус, не объяснишь глупой женщине, с чего Жива так добра к этому парню? – вкрадчивым голосом поинтересовалась Добромила.
– Нет, – твердо ответил я, наконец-то придя в себя.
– Почему?! – искренне удивилась женщина.
– Ну а сама-то как думаешь, Добромила? – серьёзно произнес я, надавив на неё взглядом. – И вообще – мы сегодня выписываемся.
– Ну это ты хватил, боярич, – криво улыбнулась целительница, всё ещё играя со мной в гляделки. – Это Егору две недели на восстановление надо было. Так он третьеранговый. С повышенной регенерацией. А тебе тут минимум месяц лежать придется.
– Думаю, не придется, – уверенно заявил я, продолжая давить её взглядом.
И она поняла. Вздохнула, посмотрела на Егора и как бы между делом поинтересовалась:
– Я так понимаю, что присутствовать при этом нельзя?
– Правильно понимаешь, женщина, – подтвердил я.
– Вечно вы, мужики, из всего тайну делаете, – подпустив в голос обиженных ноток, произнесла Добромила и пошла к выходу. Но уже в дверях на секунду обернулась и произнесла: – В любом случае не уходи без осмотра! Хорошо?
– Хорошо, – согласился я.
Дождавшись, когда за целительницей закроется дверь, я перевел взгляд на Егора, который принялся осторожно ощупывать своё лицо.
– Боярич, это получается, что ты меня вылечил? – удивлённо спросил он.
– Насколько я понял – вылечила тебя Жива. А я лишь послужил проводником её воли.
– Значит боярин Иван был прав? Богиня тебе покровительствует?
– Выходит что так, – пожал я плечами и поморщился от боли в обожженном теле. – И мы сейчас это проверим. Надо только найти ремень.
– Зачем? – не понял боец.
– Зубами зажму…
Спустя полтора часа мы с Егором, абсолютно здоровые, выходили из клиники. После того, как исцеление от Живы сработало второй раз, я всё же позволил Добромиле себя осмотреть. Но ничего нового целительница не увидела. Такая же розовая и абсолютно здоровая кожа, как и у Зареченского. И никаких негативных последствий. Она хотела провести ещё какие-то анализы и тесты, но я не позволил, заявив, что мы спешим. Тогда женщина показательно надулась и вышла из палаты. А спустя пару минут одна из её помощниц принесла нам два одинаковых комплекта одежды полувоенного образца. Включая ботинки.
А на выходе из клиники ждал очередной сюрприз. Эльза. Да не одна, а в компании трех коняшек, что паслись на аккуратно подстриженном газоне и ловили на себе недовольные взгляды местного садовника.
– Эльза? – удивился я. – Ты тут откуда?
– Пришла навестить, боярин, – ответила девушка, стараясь не смотреть мне в глаза. Было видно, что немке сильно не по себе.
– Вместе с лошадками?
– Я пришла час назад. Добромила сказала, что вас скоро выпишут. Поэтому, подумав, я сходила за лошадьми.
В ответ я лишь кивнул.
Из посёлка Дёмино мы выехали не спеша, пустив лошадок шагом, и молча. Эльза несколько раз вскидывалась, словно хотела что-то сказать, но не решалась. В конце концов мне это надоело и я коротко бросил:
– Говори!
– А? Что? – не поняла девушка.
– Говори, что ты там хочешь сказать.
– Да я… – начала девушка, и растерянно замолчала. Но затем всё же взяла себя в руки и продолжила: – Мне очень стыдно, боярич. Но я не могла ослушаться приказа.
– Угу, – отстранённо произнёс я. – Ты ещё скажи, что больше такого не повториться…
– Не повториться! – с жаром воскликнула она. – Теперь я служу только тебе, боярич!
– Да что ты говоришь… – хмыкнул я. – А если Иван Васильевич что-то прикажет, то ты не будешь выполнять?
– Субординацию ещё никто не отменял, – угрюмо произнесла немка. – Но выполню лишь в том случае, если этот приказ не будет противоречить твоему.
– А если он просто захочет что-то узнать о том, что я делал?
– Только с твоего разрешения, боярич! – с абсолютной уверенностью в своих словах сказала Эльза.
– А ты Егор? – обратился я к молчаливому Зареченскому.
– Можешь не сомневаться в моей верности, боярич, – спокойно ответил парень. – Теперь я весь твой.
– Хм… – я задумчиво похлопал по спине своей лошади, чем заслужил недовольный фырк. – А если я скажу, что мне не особо нравятся планы Ивана Васильевич?
– Меня это не касается, – пожал плечами Егор. – В любом случае я служу только тебе, пока ты не прикажешь обратного.
– А я… – начала Эльза, но я её перебил.
– Что тебе рассказал боярин?
– Многое, – без колебаний ответила немка.
– И про кровь Владык?
– Да.
– А про то, что хочет сделать меня князем?
– Князем?! – искренне удивилась и даже чуток перепугалась девушка.
– Правильная реакция, – с кривой усмешкой на губах, кивнул я. – Таких желаний боярина надо бояться. Потому что это явный путь не на княжеский престол, а в могилу. Причем не только для нас с ним, а для всего рода. И я, по возможности, буду саботировать все его начинания в эту сторону. Что скажете на это?
– Я уже сказал, боярич – я с тобой! – первым заговорил Егор, спустя несколько секунд молчания. – Но хотел бы попросить, что бы ты меня больше не лечил.
– Ой, да ладно тебе! – хмыкнул я. – Я же и себя вылечил. И так же корчился.
– И это всё равно пугает…
– Вылечил? – удивлённо спросила Эльза.
– Угу, – подтвердил я. И продолжил: – Но ты так и не ответила на мой вопрос, Эльза.