тила какая-то тревожность, причину которой я, как ни старался, понять не мог. Вроде бы в ближайшее время никаких форсмажоров не ожидается. Так в чём же дело?
– Ты чего такой смурной, боярич? – поинтересовался Зареченский, когда я подошел к стоянке. Причем поинтересовался всерьёз, а не для галочки. А ещё он положил руку на рукоять меча и чуть заметно напрягся. И именно поэтому я решил ответить честно.
– Предчувствие у меня плохое, Егор.
– Предчувствие? – нахмурился воин. – Понял тебя, боярич… А как там всё прошло?
– Ничья у нас, – слабо улыбнулся я.
– Вы про что? – удивлённо спросила Василиса.
– Предчувствие, боярышня, дело серьёзное, – ответил ей Егор. – Мне оно неоднократно жизнь спасало. Поэтому сейчас максимально быстро едем домой и поглядываем по сторонам.
– Да ну, чушь, – негромко фыркнула Васька. Дождалась, когда я устроюсь в экипаже рядом с ней и сразу же полезла с вопросами.
– Марк, что ты сделал этому Каганову?
– Ничего, – устало отозвался я.
– Маркус, сейчас не время скрытничать! – нахмурилась девушка. – Он же тебя искренне ненавидит! И для такой ненависти должна быть причина.
– Вась, я его сегодня на Арене увидел впервые в жизни! – недовольно ответил я. – И давай потом об этом поговорим, я устал.
– Устал он… – пробурчала себе под нос сестра. – А то, что его на поединок смертельный вызвали – это так себе… Надо рассказать деду Михаилу. Неспроста тут всё.
– Да зачем кому-то рассказывать?! – вскинулся я. Дело в том, что после этих слов девушки стало ещё тревожнее. Но причину я так и не мог понять. – Не надо!
– Я сама разберусь, что надо, а что не надо! – вновь надулась Василиса и отвернулась, всем своим видом показывая, что не намерена продолжать разговор. А мне осталось лишь обреченно вздохнуть, потому что с этой её упёртостью ничего не сделать. Даже силой остановить и то не получится.
Так мы и ехали, молча до самого дома. Васька дулась. Я хмурился. Егор бдительно осматривал окрестности. Эльза бросала на всех ничего не понимающие взгляды. И лишь шесть воинов охраны были невозмутимы.
У дома Васька дождалась, пока я вылезу из экипажа и велела Кондратию ехать в Дёмино. На меня она даже не взглянула.
– Маркушко, как ты? – встретила меня в дверях Ирина.
– Всё хорошо, тёть Ирин, – улыбнулся я ключнице.
– Точно? – придирчиво осмотрела она меня. И, видимо, не найдя особых повреждений, успокоилась. – Ну и слава Богам. Кушать будешь?
– Немного попозже.
Добравшись до своей комнаты, я бросил портфель под стол и залез с ногами на кровать. Сев в позу для медитации, прикрыл глаза и, сосредоточившись, скастовал на себя «Малое исцеление». У Живы на этот раз помощи просить не стал. Это всё равно, что гвозди микроскопом забивать.
«Малое исцеление» сработало идеально. Из тела разом ушла боль, а ей на смену пришло ощущение покоя. И даже тревога, что так никуда и не делась, немного отступила.
Посидев так, прислушиваясь к ощущениям в излечённом теле, я сам не заметил как заснул.
Разбудило меня ласковое поглаживание по волосам. Открыв глаза я увидел расстроенное лицо Ирины.
– Что случилось, тёть Ирин? – вскинулся я.
– За тобой снова приехали, Маркус, – со вздохом ответила ключница. – Боярский сын Воротин. Говорит, что тебя срочно хочет видеть боярин Михаил.
Бросив взгляд на часы, я понял, что проспал без малого часов семь. И сейчас чувствовал себя полностью здоровым и отдохнувшим. А ещё больше не было никаких плохих предчувствий.
– Васька вернулась? – спросил я у ключницы.
– Да, уже часа четыре как. Поела и заперлась в своей комнате. Никого не хочет видеть, – снова вздохнула Ирина. И с улыбкой добавила: – Вечно у вас всё сложности, да сложности…
Та-ак. Если Василиса вернулась аж четыре часа назад, то почему боярин хочет видеть меня только сейчас? Что за срочность? Нельзя до утра подождать? Странно. Да и зачем я ему вообще понадобился?
– Езжай, Маркушко, – поторопила меня Ирина и направилась к выходу из моей комнаты. – Не заставляй боярина ждать. Не любит он этого.
Я лишь кивнул и поднялся. Хоть мне и плевать на хотелки боярина, но и игнорировать его вызов не получится. Слишком я зависим от рода. И это, на самом деле, начинает сильно напрягать! Но и поделать, пока что, ничего не могу. Теперь даже выйти из рода не получится. Иван Васильевич этого не допустит.
Сменив школьную форму на повседневную одежду, я спустился вниз и направил к выходу. У двери снова встретил Ирину, которая вручила мне сверток с бутербродами и фляжку с компотом.
На улице меня уже ждал экипаж, с зевающим Кондратием у руля. Рядом о чём-то беседовали трое незнакомых воинов. Конных. Своей, примелькавшейся, охраны я не заметил. А вот внутри экипажа меня ожидал сюрприз.
– Егор?!
– Я с тобой, боярич! – улыбаясь, произнёс Зареченский. – А то из этих вояк охрана так себе.
– Хорошо, – кивнул я. И поинтересовался: – Не знаешь, куда едем?
– В городскую резиденцию, – с охоткой ответил воин. – Насколько я понял из их разговоров, Михаил Василевич был у княгини. А как только от неё вернулся, то сразу за тобой послал. Кстати, боярин Иван тоже там.
– Ничего не понимаю, – осмыслив услышанное, пробормотал я. Егор же в ответ лишь развел руками.
Решив не забивать себе голову, я принялся за бутерброды с компотом. Предложил и Зареченскому, но тот отказался, сказав, что уже поужинал.
Городская резиденция рода Дёминых с момента моего последнего посещения не изменилась. Впрочем, я и был тут совсем недавно. Но кажется, словно прошло как минимум пара месяцев.
В этот раз улыбчивая девушка с ресепшн привела меня не в комнату для допросов, что не могло не радовать, а в богато обставленный кабинет. И кабинет не пустовал – меня тут уже ждали.
За рабочим столом, откинувшись на спинку кресла, сидел глава рода – Михаил Васильевич Дёмин. А чуть в стороне, утопая в огромном кожаном кресле, расположился его брат – Иван Васильевич.
Боярин Михаил был хмур и серьёзен. А вот боярин Иван – напротив, выглядел абсолютно довольным жизнью человеком.
– Проходи, внучок, садись, – заметив меня, кивнул на кресло напротив Михаил Васильевич. Дождался, когда я выполню его указания и спросил: – Догадываешься, почему я тебя вызвал?
– Понятия не имею, – пожал я плечами, устраиваясь поудобнее. Бросил быстрый взгляд на Ивана Васильевича, но он словно умышленно не смотрел в мою сторону.
– Ну так я расскажу, – хищно улыбнулся старший боярин. – Я сегодня был у княгини. После рассказа Василисы. Кстати, почему о таких вещах докладывала она, а не ты?
– Так не о чем докладывать, – спокойно ответил я, не понимая к чему он клонит.
– Не о чем, говоришь… А вот мне так не кажется! Боярича из нашего рода вызывают на неравный поединок. И он этот вызов принимает, и даже умудряется не проиграть. Чем не повод для гордости? А?
– Думаю, тут гордиться нечем.
– Хм… Верно говоришь. А я уж думал, что ты зазнался… Ладно, тогда продолжим. Как я уже сказал, сегодня, после рассказа твоей сестры, я добился аудиенции у княгини. И представь моё удивление, когда застал там же боярина Каганова. И пришёл он по тому же вопросу!
Михаил Васильевич вперил в меня строгий взгляд, явно ожидая какой-то реакции. Но я лишь вопросительно поднял бровь, ожидая продолжения. И боярину это определённо не понравилось.
– Молчишь? Наворотил дел и в кусты?!
– Чего?! – на этот раз не сдержался я. – Каких ещё дел?
– Ты посмотри, Вань, – обратил к брату боярин, – он ещё и не понимает!
– Молод ещё, – меланхолично ответил ему Иван Васильевич, всё так же не глядя на меня.
– Молод, – недовольно повторил Михаил Васильевич. И вновь обратился ко мне: – Молодость не оправдание для того, чтобы позорить род! Всё ещё не понимаешь? Я пришел к княгине за правдой. Хотел добиться справедливости. Чтобы она приструнила сынка своего боярина. А в итоге на меня вылили ведро помоев! Ты! Вместо того, чтобы достойно проиграть, ты начал на боярича Каганов напраслину прилюдно возводить! О чём ты думал?!
– Напраслину? – не сразу сообразил я, о чём он говорит.
– Про белок и сусликов, – не поворачиваясь, хмыкнул боярин Иван. – Додумался же. Хотя, знаешь, Миш, я бы и не удивился. От этих сыновей степных кобыл всего можно ожидать.
– Уж ты бы хоть помолчал, – скривился Михаил Васильевич. И снова заговорил со мной: – Ты прилюдно хулил боярича из весьма уважаемого рода. А когда он бросил тебе Вызов, то позорно сбежал, его не приняв. И мне. Мне! Пришлось за тебя краснеть перед княгиней и выслушивать упрёки от Каганова. Ты хоть понимаешь, щенок, что своим поступком бросил тень на весь род?!
– Да этот боярич психопат конченый! – не выдержал я. – Он меня убить решил на этом поединке.
– И что?! – удивлённо приподнял брови боярин Михаил. – Или по-твоему можно распускать свой поганый язык, а как запахнет кровью, то прятаться в норку? Не бывать этому! Мы – Дёмины! Мы – люди чести! А ты уже в который раз наш род позоришь! И я принял решение…
Охренеть! Вот это он перевернул всё с ног на голову. Нет, с одной стороны он прав. Этот придурок Каганов здорово меня выбесил и я, что уж там, наговорил лишнего. Но с другой стороны… Чёрт! Выглядит всё и в самом деле не очень. Со стороны.
– И я принял решение… – повторил боярин и бросил на стол передо мной знакомую карточку Вызова. – Ты, Маркус, не будешь бегать от этого поединка. Ты примешь Вызов и смоешь позор с нашего рода. Само собой, поединок будет не до смерти. Бери вот ручку и пиши – до третьей крови. А иначе я выгоню тебя из рода! Как давно и хотел. Одни неприятности от тебя. Один позор. Пиши, тебе говорят!
Ручку я брать не стал. Отвечать что либо – тоже. Вместо этого я пристально посмотрел на Ивана Васильевича и наконец-то поймал его взгляд. И ничего хорошего в этом взгляде не увидел. Лишь равнодушие. Не собирался он за меня заступаться. Плевать ему.
– Ты оцепенел чтоль от страха, отрок? – снова заговорил Михаил Васильевич.