– Простите?
– Вы сказали – два способа. Какой второй?
Врач помедлил пару секунд и проронил:
– Я могу обеспечить Томмена защитником.
– Что? – Серсея резко развернулась к нему и подалась вперед. – Кем?
Врач разгладил усы.
– В традиции, к которой я принадлежу, он называется «кровавым зверем». Полуматериальное существо, созданное на крови – а вы же знаете, я в этом мастер – которое проявляется, если его хозяину и подопечному нужна защита. Увы, он не защитит от интриг – звери вообще редко полезны в таком деле – но никто не сможет причинить Томмену физического вреда. На всякий случай уточню: в случае чего он сможет распространить защиту зверя и на Мирцеллу, если прикажет, и если они встретятся лицом к лицу.
Серсея на мгновение прикрыла глаза.
– Сотворите его при помощи той же магии? – спросила она и сама удивилась, насколько естественно это прозвучало.
– Немного иного ее раздела, но в целом да, – подтвердил Врач.
– А… септоны и прочие?
– О, они ничего сделать не смогут, – отмахнулся Врач. – Их молитвы не подействуют на кровавого зверя, а эффективные методы известны и доступны от силы горстке человек в мире, и они помогать церкви не станут. Так же кровавый зверь очень трудноуязвим: убить его можно, лишь убив хозяина…
Он усмехнулся.
– Только вот хозяина не получится убить, пока жив зверь. Идеальная защита, замкнутый круг!
Серсея быстро прошлась по комнате, прикусив губу.
– Но почему вы предлагаете именно выбор? – повернулась она к Врачу. – Разве нельзя сделать и то, и другое?
– Время не позволит, – вздохнул Врач. – Королевская Гавань велика, выводить вас мне придется медленно и осторожно… Сюда я проник просто потому, что шел один и без лишних ухищрений, уйти с вами сложнее. А остаться и работать над зверем я не смогу. Вы ведь понимаете – как только исчезнете вы, придется исчезнуть и мне. Пока что у вас еще есть шансы снова возвыситься, и ваша тень меня прикрывает; если суд сочтет вас виновной… долго ли меня станут терпеть?
«Когда сочтет», – мрачно поправила его в мыслях Серсея.
– Ритуал сотворения зверя же займет почти всю оставшуюся ночь, – продолжал Врач, – а суд наутро. Где вы окажетесь по его итогам – я не могу сказать.
– Но почему нельзя вывести меня из города, а потом создать вашего зверя? – мгновенно указала королева.
– Здесь у меня есть время и возможности, – покачал головой Врач. – В остальных частях Вестероса? Ваше величество, это все равно, что просить перековать меч валирийской стали в походной кузнице на обочине дороги. Помимо этого есть еще одна важная деталь – расстояние. Я могу привязать зверя к Томмену, находясь лишь на определенной дистанции; дворец был бы лучше всего, ряд мест вроде этого здания, скажем, тоже подойдет, но вот уже с окраин Королевской Гавани – не смогу. Что уж говорить о работе за ее пределами!
Он развел руками.
– Любое искусство имеет свои ограничения, ваше величество.
Серсея опустилась на кровать, закрыла глаза.
Свобода действий или защита для сына? Возможность отомстить или возможность не дать Тиреллам коснуться Томмена?
«Суд может меня погубить… Или не сможет? Томмен не будет смотреть, как убивают мать, Киван все-таки не позволит меня казнить, или же отец в нем сильно ошибся, а отец не ошибался никогда…»
Серсея сжала кулаки так, что ногти больно врезались в ладонь. Боль и ярость взвивались в сердце при одной мысли, что кто-то потянет руки к ее детям.
Она потеряла Джоффри. Она потеряла отца. Но их обоих хотя бы убила тварь, рожденная в ее же семье… нельзя допустить, чтобы Томмена коснулись цветочные мерзавцы.
Или кто-то еще.
Серсея резко поднялась, выпрямившись во весь рост.
– Я разберусь с судом сама, – холодно сказала она. – Дайте Томмену вашего зверя, и пусть мои враги посмеют сделать к нему хоть шаг.
Врач учтиво кивнул, и уточнил:
– Итак, вы решили в пользу защитника.
– Да.
– Точно решили, что я должен сотворить для Томмена кровавого зверя.
– Да, – недовольно повторила Серсея.
– Точно решили и хотите, чтобы я это сделал.
– Да! – взорвалась Серсея. – Кви… Врач, перестаньте издеваться и займитесь своим делом!
– Ваше величество, – тонко улыбнулся Врач, – с огромным удовольствием.
Движения его Серсея не увидела. Упавшего с губ слова – не услышала.
Просто невидимые ледяные руки сжали ее запястья и щиколотки, швырнули назад и распластали на стене, не давая двинуться; незримая холодная полоса охватила горло, удерживая голову и не позволяя ей дернуть.
– Что… Что вы делаете?! – Серсея попыталась разорвать чужую хватку, не получилось.
– Ваше величество, – Врач погладил усы, – вы не понимаете всей тонкости моего искусства. Сотворенный кровавый зверь существует от двух до десяти дней, в зависимости от творца, и даже если привязать его к человеку, становящемуся якорем – то надо регулярно кормить. Но!
Он поднял указательный палец.
– После длительных исследований я нашел остроумный выход из положения. Если зверь создается из близкого родственника будущего хозяина, то он будет жить столько же, сколько и хозяин. А если родственник еще и дал свое согласие – то и подкормка не нужна, исключая моменты битвы… но тогда зверь сам найдет себе пропитание. Кстати, еще и сможет навевать некоторые мысли хозяину…
Серсея снова дернулась, пытаясь освободиться – но холодная сила надежно держала ее. Воздух застрял в горле, не давая вскрикнуть.
– А близкий родственник должен быть действительно близким, – продолжал Врач. – Дитя, брат или сестра, или же родитель… Но детей у Томмена нет, брат мертв, а сестра слишком далеко. И из родителей присутствует только один.
Он извлек из складок плаща длинный изогнутый кинжал: сталь была чернее ночи, и в ней извивались смутные тени.
– Пусть вас утешит то, – сказал он, приближаясь, – что вы сейчас сделали что-то действительно полезное для Томмена.
Серсея наконец нашла в себе силы закричать.
Но в темнице крики не слышны.
Уже светало, когда Врач покинул септу, тщательно вымыв руки и подождав, пока погаснут кастовый знак и анима. Заново набрасывать маску Квиберна он не собирался, только надел капюшон, скрывая мраморно-белую кожу.
Он неспешно прошелся по оживающим улицам, размышляя о том, какой переполох поднимется, когда найдут забрызганную кровью комнату и то, что осталось от королевы… впрочем, нет, как раз то, что от нее осталось, будет жить рядом с ее сыном.
Но в целом его дело в столице завершилось, все результаты экспериментов проявятся позже, когда будет дан сигнал. Пора было уходить.
– Торопишься, дорогой? – промурлыкал женский голос из переулка рядом, и Врач остановился.
Из рассветных сумерек выступила женщина в длинном плаще, распахнутом так, чтобы открывать пышную фигуру, прикрытую едва ли полудюжиной клочков ткани. Каждое ее движение, каждый отблеск солнца на белой коже дышали приглашением к постели, и большинство мужчин и женщин не смогли бы отвести глаз.
Врач был среди немногих, которые могли – в частности потому, что прекрасно знал, что собой представляет Леди Тьмы в Запятнанной Кровью Мантии, его коллега-абиссал.
– Мое дело завершено, – пожал плечами он. – Пора переходить к следующему этапу.
– Но ты не удержался от творческой некромантии напоследок? – улыбнулась Леди.
– Могут у скромного ученого быть небольшие слабости? – отозвался Врач.
Леди кивнула, бросив мимолетный взгляд в сторону септы и облизав губы.
– Жаль, красивая была женщина…
– Была. Что ж, Королевская Гавань остается на твое попечение, – Врач смерил взглядом коллегу по кругу и поморщился. – Я даже не сомневаюсь в том, как ты будешь за ней следить.
– Что бы там ни говорил септон, а шлюх в столице любят, – сладко улыбнулась та. – Не беспокойся, я не поставлю удовольствие вперед дела: с моей постели люди будут вставать с новым видением будущего.
– Что ж, удачи в ночных трудах. Как там однажды сказал наш господин? – припомнил Врач. – Ночь темна…
– …и полна радостей, – с распутной улыбкой закончила Леди.
07.09.2013 – 25.09.2013
Кроссоверы. Охота
Лай собак разносился по всему лесу, эхом отдаваясь среди деревьев. Слуги спешили за ними, удерживая псов на поводках: нельзя портить добычу, пока хозяин не окажется рядом.
Гневить его никто не хотел. Все знали, как Рамси Болтон любит свои развлечения, и догадывались, что он сделает с тем, кто испортит ему удовольствие: знаменитый ободранный человек на гербе служил предупреждением для всех.
Дичь мчалась сквозь лес, не оглядываясь. На молодой девушке не было ни клочка одежды, тело укрывали лишь длинные светлые, практически белые волосы; кожа ее была такой же светлой и ясно выделялась среди зеленых ветвей.
Рамси пришпорил коня, ощущая, как близок конец охоты. Эту девчонку он углядел в соседней с Дредфортом деревне: только что сюда приехала, как выяснилось. Когда Рамси заехал в деревню, она соблазнительно ему заулыбалась… что ж, она его действительно соблазнила. Пусть теперь не жалуется.
Он коротко усмехнулся. Да нет, как раз пусть жалуется! Веселее будет и прижать ее к земле, и снимать кожу после удовольствия.
Они уже отдалились от Дредфорта, и охоту можно было заканчивать: отец как-то раз велел развлекаться подальше, чтобы крики не мешали ему заниматься делами. Рамси подал коня вперед, видя, что псы уже пару минут лают на одном месте; еще пара секунд – и выехал на поляну.
Девушка прижалась спиной к дереву; трое слуг удерживали псов в полудюжине шагов от нее. Рамси окинул добычу одобрительным взглядом: отличная фигура (и то ли нагота ее вообще не смущает, то ли она слишком перепугана), кожа без единого пятнышка – прекрасно потом смотреться будет.
– Ну что ж, – усмехнулся Рамси, направляя коня поближе. – Будем развлекаться.
– Милорд хочет меня? – выдохнула девушка; от уместной скорее в спальне фразы Рамси не сдержал смеха.