— Лючия — крёстная моего малыша и по совместительству няня, — пояснила Кристине Сандра. — Она и её муж Пьетро — официальные хозяева нашей усадьбы. А ещё с нами живёт Рахим, отец Фатимы, он у нас самый главный. Пойдём, я тебя с ними познакомлю. — Она повернулась к Фатиме: — Пожалуйста, открой для нас Завесу.
Молодая женщина молча прошла в угол комнаты и, подняв на уровень лица руки ладонями вперёд, начала творить чары. Спустя несколько секунд в воздухе заплясали красные, синие и жёлтые искорки. Кристина наклонилась к уху Сандры и прошептала:
— А она очень сильная колдунья. Посильнее многих инквизиторов.
— Ты ещё не видела Рахима, — так же шёпотом ответила Сандра. — Говорят, что по силе и мастерству он ничем не уступает нашим магистрам — если, конечно, не считать дядюшку Ференца. Святейший Иларий приставил ко мне самых опытных колдунов из своего окружения.
Открыв Завесу, Фатима сделала приглашающий жест:
— Прошу, госпожа.
Сандра и Кристина прошли сквозь рой искр и попали в просторный, роскошно обставленный холл, где их уже ждала Эльвира.
— Вещи барышни Кристины уже разобраны, госпожа, — доложила она Сандре. — Пьетро и Рахим сейчас помогают устраиваться Эдвину, а мальчик ещё спит. За ним присматривает Лючия.
— Хорошо, — кивнула Сандра. — Сейчас пойдём познакомим Кристи с нашими мужчинами, а потом… Хотя нет. Ты давно заглядывала к спящей красавице?
— Только что.
— И как она?
— Всё по-прежнему.
— О ком вы? — поинтересовалась Кристина.
— Сейчас покажу.
Сандра взяла её за руку, провела по лестнице на второй этаж, а оттуда — в небольшую комнату, убранную довольно скромно, но аккуратно и не без претензий на изящество. Вся её меблировка состояла из стола, шкафа для одежды, двух стульев, мягкого кресла и широкой кровати, на которой кто-то лежал, укрытый по грудь одеялом. Кто именно — Кристина рассмотреть не могла, так как в комнате горел лишь слабенький ночник.
— Это одна из трёх гостевых спален в доме, — сказала Сандра, не понижая голоса. — А поскольку мы живём отшельниками и гостей не принимаем, то все они до недавних пор пустовали. Но полторы недели назад у нас объявилась гостья, которую мы не звали и от которой никак не можем избавиться.
Краем уха слушая её объяснения, Кристина приблизилась к кровати и наконец сумела разглядеть прелестное личико девочки, почти уже девушки, лет тринадцати или четырнадцати. Она лежала в постели неподвижно и, казалось, бездыханно. Однако, прибегнув к своим колдовским способностям, Кристина убедилась, что девочка всё-таки дышит — но крайне медленно и слабо.
— Ходить на цыпочках вовсе не обязательно, — заметила Сандра. — Если ты разбудишь её, мы только обрадуемся.
С этими словами она хлопнула в ладоши, и спальню залил яркий электрический свет. Кристина увидела, что девочка даже ещё краше, чем ей показалось вначале. Её шелковистые тёмно-каштановые волосы обрамляли продолговатое бледное лицо с безупречно правильными, словно выточенными чертами, а накрытое тонкой простынёй тело, несмотря на свойственную такому юному возрасту щуплость, поражало идеальностью своих пропорций. Это была совершенная, не зависящая от веяний моды красота, которая во все века и эпохи подвигала мужчин разных наций и рас на величайшие в истории сумасбродства. Именно такая красота заставила неугомонного Париса разрушить стены Трои, а стареющего Генриха IV — втянуть своё королевство в войну…
— Кто это? — почему-то шёпотом спросила Кристина, зачарованно глядя на девочку.
— Не знаю, — ответила Сандра. — И никто из нас не знает. Мы называем её спящей красавицей или просто гостьей. Одиннадцать дней назад Пьетро нашёл её в саду — она лежала под деревом и спала. Вот так и спит до сих пор. Лючия, наш медицинский авторитет, говорит, что это классический случай летаргии. Она пыталась привести её в чувство, но безуспешно. Эта вреднющая девчонка продолжает спать и упорно не хочет просыпаться.
— И что вы об этом думаете?
Сандра неопределённо пожала плечами:
— Мы даже не знаем, что и думать. Никаких документов при ней не было, одета она была в обычный для здешних подростков костюм — джинсовые брюки, рубашку и кроссовки, без каких-либо нашивок с инициалами. Мы регулярно просматриваем выпуски криминальных новостей, читаем в газетах объявления о без вести пропавших — но никого похожего на нашу спящую красавицу там нет.
— Она колдунья, — сказала Кристина, с трудом разглядев ауру девочки, которая в условиях Основы была заметна лишь в непосредственной близости. — Притом колдунья не из слабеньких. Дар у неё не инквизиторский, но и далеко не ведовской.
— Да, знаю. И это ещё больше сбивает нас с толку. Она вполне может быть с Основы и не знать о своём колдовском даре, но с таким же успехом она могла явиться с Граней — и тогда наши дела плохи.
Кристина внимательнее присмотрелась к девочке. Её способности пребывали в скрытом, латентном состоянии, но это ещё ничего не значило. Они могли просто спать, как спала и сама их обладательница.
— А разве не опасно держать её здесь, так близко от тебя и твоего малыша?
— Конечно, опасно. Но что ещё нам оставалось? Не могли же мы убить её и выбросить в море. Ты только посмотри, какой она ангелочек. — Сандра наклонилась и убрала упавшую на глаза девочке прядку тёмных волос. — Пьетро и Рахим проверили её на предмет одержимости — с ней всё в порядке. А чтобы она была полноценной ведьмой… нет, для этого она слишком молоденькая. К тому же девственница — а обряд Чёрного Причастия, как известно, сопровождается утратой невинности. Поначалу у нас была мысль переправить её куда-нибудь в другой конец Земли и там оставить возле какого-то медицинского центра, где о ней позаботились бы. Но потом мы отказались от этой идеи: проснувшись, девочка вполне могла вспомнить, что упала в обморок в нашей усадьбе, а тогда начались бы всякие расследования, дознания, неприятные объяснения с полицией. Нам же это совсем ни к чему.
— Но всё равно её лучше держать в другом месте, подальше от тебя.
— С этим никто не спорит. Но сейчас на всей Основе только пятеро человек посвящены в мою тайну, и все они живут со мной. Мы решили, что разделяться ещё более рискованно, чем оставлять девочку здесь. Примерно через пару недель сюда прибудут ещё семеро посвящённых — после того, как на Истре были обнаружены мои следы и каким-то образом всплыла причастность Несторианской Церкви к моему исчезновению, им пришлось уйти в подполье. Если к тому времени наша гостя проснётся, они ею займутся. А пока нам приходится держать её при себе и следить, чтобы она, очнувшись, не убежала.
Сандра поправила на девочке покрывало и нежно погладила её по голове. Словно в ответ на это прикосновение девочка шевельнулась, ресницы её дрогнули, губы слегка разжались, она судорожно вдохнула воздух, как пловец после глубокого нырка, и закашлялась.
— Она приходит в себя! — напряжённо прошептала Сандра. — Кристи, быстро зови Фатиму и Эльвиру!
Кристина метнулась к двери, выглянула в коридор и жестом позвала обеих женщин, которые стояли у лестницы и тихо между собой разговаривали. Когда она вернулась к кровати, девочка уже размеренно дышала, а на её прежде бледных щеках появился слабый румянец. Похоже, её летаргия перешла в нормальный сон.
Через несколько секунд в спальню вбежали взволнованные Эльвира и Фатима. Не оборачиваясь к ним, Сандра произнесла:
— Спящая красавица просыпается. Сообщите Пьетро и Рахиму. А Лючия пусть берёт Марио и немедленно уходит в наш домик на Гранях. Так, для подстраховки.
— Вы тоже должны уйти, госпожа, — сказала Эльвира, взяв её за руку. — Сейчас я открою Завесу.
— И не подумаю, — упрямо покачала головой Сандра. — Пока явной опасности нет. А мне не терпится узнать, кто наша гостя и с чем она к нам пожаловала. Даже если окажется, что она враг, вы без труда с ней справитесь.
— Тогда хоть отойдите в сторонку. — Женщина бесцеремонно оттеснила Сандру от кровати и прикрыла её собой.
Вскоре в комнате появился Рахим — высокий смуглый мужчина лет пятидесяти. Он сообщил, что Лючия с ребёнком уже покинули Основу в сопровождении Пьетро и отца Эдвина, коротко отчитал Сандру за то, что она не захотела уходить, и приказал Фатиме на всякий случай держать в готовности открытую Завесу.
Между тем девочка наконец пришла в себя. Она заворочалась в постели, тихо всхлипнула и слегка приподняла веки, щурясь от яркого света. Кристина заметила, что Рахим приготовил для удара мощные разрушительные чары, способные в один миг обратить всю кровать вместе с девочкой в пыль. Эльвира держала перед собой силовой щит, полностью прикрывая им Сандру, а Фатима стояла возле только что открытой Завесы, готовая в любой момент схватить свою подопечную за шиворот и, если понадобится, насильно утащить её с Основы.
Но девочка пока не проявляла ни малейших признаков враждебный намерений. Скорее наоборот — затуманенный взгляд её серых глаз лучился страхом и мольбой. Она подняла дрожащие руки, прикрыв в бессильном жесте лицо и что-то жалобно произнесла на незнакомом Кристине языке.
— Ну-ка, ну-ка! — Сандра решительно отстранила Эльвиру, подступила к кровати и обратилась к девочке на том же (так, по крайней мере, показалось Кристине) языке.
Девочка убрала от лица руки и ответила уже не таким испуганным тоном. Очевидно, тот факт, что с ней разговаривают, вселил в неё некоторую надежду. Сандра сосредоточенно нахмурилась, вслушиваясь в речь собеседницы, затем сказала по-гречески:
— Это язык славянской группы. Я плохо понимаю, что она говорит, но, по-моему, она считает нас слугами дьявола.
— Спросите, кто она такая, — посоветовал Рахим.
Сандра медленно, с расстановкой, проговорила несколько слов. Девочка озадаченно моргнула и переспросила. Сандра повторила ещё медленнее. На красивом лице девочки промелькнула улыбка, и она что-то произнесла — уже совершенно без страха.
Сандра посмотрела на Рахима:
— Если не ошибаюсь, она сказала, что я говорю так же смешно, как её старшая братовка. Я не знаю, что такое «братовка». Возможно, это производная от слова «брат».