Мне тут же вспомнились некоторые приемы его успокаивания нервничающих девушек, и щекам стало ощутимо теплее. И ещё я почувствовала странное неприятие в отношении Алеси, которая сидела рядом и внимательно на меня смотрела. Даже явная усталость в виде кругов под глазами и заострившихся скул не делала её менее красивой. Ууу, ведьма!
Не знаю, почему, но, пристально следя за её реакцией, брякнула:
- Я целовалась с твоим мужем!
Первый раз за все время знакомства она выглядела настолько ошарашенной. Длилось это всего пару секунд, но все же.
- Так он мне уже давно не муж. – Алеся, немного помявшись, пересела поближе, чуть помолчала, потом легонько ткнула локтем в бок. – Понравилось хоть?
- Да…
- Ну, и слава Богу.
Странно, но никакие потусторонние сущности мне не снились. То ли разговор с соседкой произвел благостное впечатление, и нервы сами собой успокоились, то ли после вчерашних открытий им, этим нервам, было уже пофиг на все. Но проснулась я вовремя, чему немало способствовал сопящий в ухо недовольный пес, который вчера ждал меня на диване. Внимательно осмотрел, разве что дыхнуть не потребовал и только после этого ушел на свою лежанку. Иногда у меня возникают здравые сомнения, кто чей питомец.
Ехать к Антону на работу я не то, чтобы трусила… Скорее, накручивала себя, вгоняя в смущение. Вот чего, спрашивается, целоваться полез?! Именно об этом я размышляла, мысленно страдая, пока выгуливала Бульку. Тот тоже страдал, потому что гулять по снегу не любил, и я почувствовала хоть небольшое, но моральное удовлетворение – ничто так не успокаивает, как понимание, что не одной тебе хреново.
Было искушение надеть водолазку, чтобы аж по самый подбородок горло закрыть, но и с ним я справилась, не став впадать в крайности. И вообще, судя по всему, опять придется без толку просидеть в приемной, тревожа своим присутствием секретаря и страдая от тоски. Так что можно хоть в пижаме ехать.
Но я ошиблась.
Не знаю, где черти носили Васильева, но приехала я первой, была вяло поприветствована Тимуром, который теперь смотрел ещё подозрительнее, и только приготовилась переслать бабуле фотки со вчерашнего хоккея (кстати, наши-то выиграли!), как в приемной появился смутно знакомый субъект. И до того, как я его узнала, буквально расцвел от счастья:
- Здравствуйте, Надя.
- Доброе утро, - я нейтрально улыбнулась, пытаясь припомнить, где его видела. И машинально прислушивалась к ощущениям в районе груди. Там ничего не теплело и не ёкало, так что немного расслабилась. А потом и низенького колобка вспомнила – это он забирал Антона из заповедника. А ещё поняла, что имени его не знаю.
Лучше бы и дальше не знала…
Оказалось, что зовут его Аркадий Тимофеевич, приходится он соратником моему почти начальству, и ещё тонны две абсолютно ненужной информации, от которой у меня уже через пять минут заболела голова. Болтал толстячок легко и непринужденно, время от времени поглаживая до блеска выбритый подбородок и заглядывая мне в лицо крупными и темными, как элитные маслины, глазами. Вообще он производил впечатление какого-то… недотепы, что ли. Болтал о семье, недавно родившейся внучке и том, как счастлив работать с Антоном Николаевичем, пару раз попытался взять меня за ладонь, которую я аккуратно отдергивала, сопровождая этот жест уже приклеившейся к губам улыбкой. Несколько раз делал аккуратные заходы на попытку узнать, какого черта я тут делаю, в ответ я так же аккуратно эти вопросы обходила, а потом и вовсе выключилась из беседы, только кивая через равные промежутки времени. Да я дошла до того, что бросила умоляющий о помощи взгляд на Тимура! Как ни странно, тот в ответ посмотрел с подобием сочувствия и только едва заметно пожал плечами – мол, ничего не могу сделать, терпи.
Я и терпела, мысленно кляня словохотливого колобка и призывая Антона побыстрее появиться на рабочем месте. Не то, чтобы мне недоставало выдержки, но она могла закончиться в любой момент. Или взять и под предлогом припудривания носика удрать в туалет и там забаррикадироваться?
В принципе, я бы легко могла оборвать приставучего мужичка, если бы не одно «но» - он вел себя странно. Если жесты и голос были вполне естественными, то вот взгляд, цепкий и подозрительный, выбивался из образа, чем изрядно нервировал.
А ведь ему от меня что-то надо. Как вариант, действительно узнать, почему я таскаюсь за Васильевым, но верить этому я не спешила.
- Всем доброе утро. - Голос Антона едва не исторг у меня громкий облегченный выдох, сама не поняла, как смогла сдержаться. И посмотрела, как на спасителя, отчего светлые брови чуть приподнялись в изумлении, но, бросив взгляд на моего собеседника, вампирюга понимающе хмыкнул. – Тимур, почту, Надя, подожди, пожалуйста, несколько минут, Аркадий – ко мне.
Буквально десятком слов раздав поручения, он прошел в кабинет, сопровождаемый колобком, тут же потерявшим ко мне интерес, я же облегченно растеклась по дивану. Со стороны секретаря донесся тяжкий вздох:
- Кофе будете?
- Давай.
Такая милость с его стороны не казалась странной, все-таки совместные трудности сближают, поэтому чашку из рук Тимура я взяла без особых переживаний. Тем более, что две такие же он отнес уединившимся мужикам, наливал из одной емкости, и вряд ли решил нас всех перетравить одним заходом.
И все-таки, что у меня хотел узнать этот Аркадий? И для кого? Если работает действительно на Антона, то его это вообще интересовать не должно. Или тут обычная жажда сплетен? Ой, не зря мне никогда не нравилась работа, связанная с людьми. То ли дело животные – ему больно, он тебя укусил. Хочет ласки, хвостом покрутил. Жаль, что у человечества всё намного сложнее.
Тимур вернулся довольно быстро, закопался в бумажки, время от времени посматривая на меня. Я это замечала, но внимания не придавала, сосредоточенная на вдыхании аромата, исходящего от кружки. Вот вредный, а как кофе варит… Аж на душе потеплело.
В следующую секунду я едва на себя тот кофе не пролила, поняв, что греет меня совсем не он.
Не знаю, зачем схватилась за цепочку, рывком выдернув подвеску из-за пазухи, и тут же уставилась на Тимура. Тот был немного бледен, а на виске блестела испарина, но смотрел на меня пристально и твердо. Ровно до того момента, как не перевел взгляд на поблескивающую бусину. Взгляд его тут же изменился, мрачная решимость сменилась слабо сдерживаемой паникой, а побледнел парень так, что я всерьез засомневалась, как бы не рухнул в обморок.
- Ты что делаешь?! – Вопить я не спешила, уверенная, что это дело всегда успею провернуть. Как ни хороша звукоизоляция кабинета, но ору я громко и противно, услышат стопроцентно.
- Я… Ничего… - Прозаикался секретарь, рывком опускаясь в кресло. Чудом не промазал, на самый краешек рухнул. – Я не знал… Простите, пожалуйста.
Слушать этот детский лепет, в котором было больше страха, чем искреннего раскаяния, мне надоело, поэтому, приблизившись так, чтобы без помех смотреть в глаза этому паршивцу, шепотом спросила:
- Что и зачем ты пытался сделать?
- Да ничего, просто проверить хотел, всё ли в порядке, - Тимур совершенно простецким жестом смахнул пот со лба манжетой белоснежной рубашки. – Аркадий Тимофеевич очень тяжелый человек, просто надо было убедиться, что он вам ничего не сделал.
Смотрел он на меня с некоторой душевной мУкой, но без прежнего ужаса. Это немного успокоило, потому что у самой сердце сорвалось на предельную скорость.
- И как ты бы это проверил?
- У меня свои способы. - И расправил худоватые плечи, чтобы казаться солиднее.
Я с некоторым сомнением осмотрела этого доморощенного диагноста, покачала головой и вернулась на диван.
Может, он и в самом деле помочь хотел? Ведь не стал бы Антон так близко держать врага… Батюшки, так он тоже вампиреныш?! Теперь я другими глазами посмотрела на Тимура. Задавать ему прямой вопрос я посчитала некорректным, но, скорее всего, так и есть. И вряд ли он силен, вон как взмок, а бусина еле нагрелась, я не сразу и заметила. Судя по всему, применение гипнотических способностей ему дается очень нелегко.
- Простите. – Он подал голос минут через пять, когда я закончила подозрительно на него коситься. – Вы не могли бы не говорить об этом маленьком инциденте Антону Николаевичу?
- Почему?
- Потому что я должен был незаметно оберегать вас, получается, провалил задание.
Мысленно я скривилась, хотя и ощутила долю благодарности в адрес Антона. Только долю, потому что пока соотношение вреда и пользы от его заботы было не в сторону последней.
- Ладно, но больше так не делай. Если что-то нужно узнать, спроси.
Больше я этот вопрос не поднимала, Тимур тоже с удвоенным рвением бросился выполнять прямые обязанности, и в ближайшие минуты был слышен только быстрый звук нажимаемых клавишей.
Глава 12
Бабуля на присланные в мессенджере фотографии ответила смайликом с возведенным горе очами и вопросом: «А хоккеисты-то где?!», чем вызвала и у меня желание закатить глаза. Всё-таки есть во вселенной неизменные величины.
Аркадий Тимофеевич выкатился из кабинета почти через полчаса, уже не такой сияющий и довольный, мне кивнул больше по привычке и скрылся за дверью. Молча. Вот последнее поразило больше всего.
Я же разрывалась между желанием узнать у Антона, что сегодня будем делать, потому что иначе загнусь тут от тоски надежнее, чем от происков его недоброжелателей, и вновь нахлынувшей неуверенности. Последнее немного разозлило, поэтому я расправила плечи и направилась к двери. С Васильевым мы столкнулись на пороге.
- О, заходи, - он ухватил меня чуть ниже локтя и почти затащил в кабинет. – Ты как?
- Нормально.
Руку я отняла, как только это стало прилично, а именно, когда дошла к креслу для посетителей.
- Как ты относишься к современному искусству?
Вопрос был настолько неожиданным, что я не сразу нашлась, что ответить.
А как я отношусь к современному искусству?