Булька, поняв, что речь идет о нём, тоже выглянул. Смерил гостя внимательным взглядом и… Без возражений начал протискиваться в подъезд.
- Эй, подождите, хоть поводок возьми!
В принципе, привычки куда-то нестись у пса не было, гуляет он обычно степенно и недалеко, но кто его знает. Вдруг испугается громкого звука… Нет, в отличие от тойчика с первого этажа, Булька от громкого вороньего карканья не писается на месте, но может же машина посигналить или ещё что-то. Да и прогулка с почти незнакомым человеком само по себе испытание.
В запале я подзабыла, что выгляжу немного некуртуазно, и, протягивая поводок, на который пес покосился без удовольствия, открыла дверь на всю ширину. Поняла это, только когда почувствовала леденеющие от сквозняка ноги, и по тому, как Антон осмотрел меня снизу доверху, на некоторое время остановившись взглядом в районе груди, и вдруг улыбнулся:
- Классная лошадка.
И ушел, подмигнув мне и свистнув собаке.
Я же с тихим стоном захлопнула дверь и прижалась пылающим лбом к холодному дереву. Да уж, произвела неизгладимое впечатление…
В ванной я в полной мере смогла насладиться видом заспанного, чуть помятого лица, вороньего гнезда на голове и розово-фиолетового единорога во все сиськи. Пижаму эту я покупала впопыхах прошлым летом перед отъездом на юг, потому что свою забыла, а поезд отправлялся уже через полчаса. Вот и забежала в магазинчик рядом с вокзалом, схватив первый попавшийся комплект своего размера. Даже расцветку не глянула. Потом, конечно, посмеялась с приобретения, но пижама оказалась приятной на ощупь, хоть и слегка шизофренического вида. Мало того, что единорог этот был расцветки просто вырви глаз, так ещё косой и пучеглазый. Китайские труженики поиздевались над зверюгой на славу. Но показывать её посторонним не планировала, так и таскала в свое удовольствие. А сегодня вот вывела в люди…
Зато проверила его стрессоустойчивость. Не то, чтобы после вчерашней встречи с бабушкой у меня были в ней какие-то сомнения, но дополнительно убедиться тоже не лишне.
По квартире я забегала уже вполне проснувшейся, сложила диван, привела себя в порядок, даже успела сообразить нехитрый завтрак из овсянки с бананом, переложив ещё теплые булочки с корицей из принесенного Антоном пакета на блюдо. Так что через полчаса, когда он вернулся с собакой, была собрана и с виду спокойна.
Булька без возражений, но и без восторга отправился на отмывание лап, потом в ванную с той же целью заглянул и Антон, я же пока занялась варкой кофе.
- Спасибо за помощь, но я бы и сама справилась, - поставив чашку перед гостем, я уселась напротив, делая вид, что всецело сосредоточена на завтраке. Отчего-то мне было немного неудобно смотреть на Антона. Тот, похоже, моё смущение заметил, даже не стал лезть с приветственным поцелуем, который я решила пресечь до выяснения его матримониального статуса. И теперь находилась в странном расположении духа – вроде, и правильно, нечего руки распускать, пока я не выяснила твоё семейное положение, все равно не дамся. Но в то же время не давал покоя вопрос – а почему не поцеловал?! Да, трудно быть женщиной…
- Мне не сложно, - он легко передернул плечами, предлагая оставить эту тему, и довольно сощурился, отпивая кофе. Я же поймала себя на мысли, что впервые вижу Антона не в строгом костюме, такой себе вполне домашний вариант. Серая толстовка, чуть вылинявшие светлые джинсы. Даже часы на левом запястье были другие, не те, что носит каждый день. Заглядывать под стол, проверяя цвет носков, естественно, не стала, но на гостя косилась с удовольствием, хотя и старалась делать это незаметно. – И потом, надо же помогать соседям.
- Ка… каким соседям? – Наверное, исподтишка разглядывая его, я пропустила какую-то часть разговора. Подозреваю, что важную.
- Обычным. Алеська уже отправилась по месту прописки, квартира пустая и на ближайшие полгода в моем распоряжении, так что мы теперь соседи. Переезжать ко мне ты отказалась, и сомневаюсь, что если бы я приставил к тебе кого-то ещё, ты воспримешь это положительно. Поэтому вспомнил святую истину про то, что если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам.
Да я и его переезд в мой подъезд воспринимала слегка отрицательно, разве что поделать с этим ничего не могу. Конечно, есть вариант устроить скандал, но, во-первых, это вряд ли что-то даст, здесь не я одна упрямая. Во-вторых, мне всё же будет спокойнее. Как ни храбрилась, пытаясь убедить саму себя, что всё в порядке, холодок по спине никуда не делся. Может, от того, что ещё не привыкла к вновь открывшимся обстоятельствам. А может, от того, что, как ни настаивай, что всё в порядке, и это всё глупость, одной встречи той ночью с неизвестным, почти принудившим сесть в машину, было достаточно, чтобы потерять интерес к одиноким прогулкам в темное время суток.
Я далеко не героиня боевика, лезущая на рожон, я не умею ни принуждать силой мысли или взгляда, ни, если на то пошло, нормально драться. В том, что сумела ударить Антона в заповеднике, больше заслуга его плохого самочувствия и того, что он не ожидал от меня агрессии. А так скрутил бы за пару секунд, и пикнуть бы не успела. Поэтому на подвиги меня совершенно не тянуло, а если учесть, что послезавтра на работу, которая заканчивается в половине шестого вечера, а на улице в это время уже темно… Дело даже не в самой дороге, доеду на маршрутке, хотя обычно хожу пешком, но в прошлый раз меня встретили практически возле подъезда. И повторения этой истории категорически не хотелось. Конечно, лучшим вариантом будет побыстрее выяснить, кто и зачем строит козни Антону, но, учитывая мою плохую память и стойкий Леськин отказ сделать вторую попытку снятия блока, выбора особо не остается.
- И как ты меня планируешь охранять? – Раз уж упомянул квартиру напротив, то на мои квадратные метры посягать не будет, но уточнить стоит.
- Да как обычно. Ты на работу к девяти, заканчиваешь в три?
- Да.
- Утром завезу, потом заеду за тобой, доставлю домой. – Антон перестал делать вид, что увлечен исключительно чашкой и теперь внимательно и, как мне казалось, чуть луково смотрел мне прямо в глаза. От этого взгляда мне стало немного неуютно, хоть и дискомфорт этот с долей приятности.
- Мне потом ещё нужно в одно место, это недалеко, так что сама доберусь, буду там до половины шестого.
Антон сел чуть прямее, теперь уставившись уже серьезнее:
- Что за место?
- Да какая разница? Это тоже по работе. – Не знаю почему, но говорить о том, что занимаюсь волонтерством в ветцентре, созданном моей хорошей знакомой, я не любила. Как будто на похвалу напрашиваешься.
- Адрес хотя бы сказать можешь?
- Конечно.
Не знаю, то ли тот факт, что я не утаила пункта назначения, то ли ещё что-то, но его это немного успокоило. Во всяком случае, смотреть так, будто подозревает в чем-то нехорошем, перестал.
Повисла неловкая пауза, и чтобы её заполнить, я все-таки брякнула то, что с самого утра крутилось на языке:
- Бабушка сказала, что ты женат, это правда?
Ай, молодца! Вот прям сразу с козырей пошла, нет бы подумать лишние пять секунд и подвести к разговору плавно. Что ж я такой прямолинейной уродилась…
Ну, хотя бы дождалась, когда он отставит чашку, а то так мог бы и ошпариться.
К моему искреннему удивлению, Антон отреагировал совершенно спокойно, не став ни высокомерно вздергивать бровь, ни со значением смотреть на моё медленно заливающееся краской лицо:
- Нет, не правда. Я в разводе.
А потом поднялся и куда-то вышел. Я даже грешным делом подумала, что это попытка сбежать, но вернулся он буквально черед несколько секунд, выходив, как я поняла позже, в коридор к верхней одежде. И протянул мне свой паспорт. Я от него отдернулась (от паспорта, не от Антона), даже пальцы сцепила на коленях, чтобы не взяться за красную книжицу.
- Зачем? Не надо, верю на слово.
- Бери, - он с нажимом взял меня за ладонь, таки сунув в руки документ. – Ты имеешь полное право спрашивать о том, что тебя интересует. И вообще, если появился какой-то вопрос, задавай, знаю я вашу женскую привычку выдумать фигню, накрутить себя, а потом смертельно обидеться. Если ответить на него не могу по объективным причинам, так и скажу.
Взять взяла, но открывать не стала. Мне это казалось проявлением неуважения. Так и сидела с его паспортом в руках дура дурой. Потом все-таки пересилила себя, тем более, что смотрел Антон с определенным нажимом.
Надо же, ведь есть люди, которые нормально получаются на фотографиях в документах…
Дальше я не полезла, посмотрела только вторую страницу, из информации которой узнала, что родился господин Васильев тридцать девять лет назад в нашем городе.
- Возьми. – Стараясь смотреть так же непреклонно, протянула паспорт владельцу. А когда он его не взял, положила на стол. – Мог просто ответить, зачем это?
- Ты меня боишься.
- Кто сказал тебе такую ерунду?!
- Никто, сам вижу. Ты знаешь, кто я есть, умом понимаешь, что я обычный человек, а подсознательно не можешь это всё сложить в нормальную картинку. Вот и пугаешь сама себя.
Я таки вскочила, но убегать не стала, даже прохаживаться по кухне не хотелось. Только постояла, все более нервно притопывая ногой:
- Ты такой же, как Алеся?
- Слава Богу, нет, а то давно бы свихнулся. Это и так заметно.
Вообще-то он прав, и это самое неприятное. В глубине души я никак не могла избавиться от страшилок, которые издревле придумывали про вампиров. Вроде, сказка и просто глупости, а столкнулась лично и поняла, что вытравить их из памяти не так и просто. Может, и не страх, но определенную долю опасения Антон вызывал.
- Я не специально…
- Знаю. Ты вообще молодец, относительно спокойно все восприняла, за святую воду и серебряные пули не хватаешься, - он улыбнулся одним углом губ, на секунду сверкнув ямочкой на правой щеке.
- Это потому что заранее спросила, чем вас можно взять, - ответила я чуть ворчливо, решив снова усесться на стул, но Антон протянул руку, которую я, чуть поколебавшись, приняла. И усадил рядом с собой, пусть боком, пусть немного неудобно, но можно и потерпеть. Тем более, что так было вполне даже возможно сидеть в обнимку, прижавшись к его теплому плечу.