арили мне радость. Носите это украшение, леди… хотя бы до свадеб.
— Теперь я могу идти? — тихо сказала я ему в грудь.
Его руки медленно, нехотя, разжались.
— Да, но…
Я ждала продолжения, но Фэрлин молчал. Исподлобья взглянула в его лицо — он задумчиво смотрел на меня.
— Идите, — только и сказал он.
За обедом кусок не лез мне в горло. Я сидела, опустив глаза, ощущая щекой настойчивый взгляд хозяина замка и едва слыша перелетающий над столом разговор. Он находился так близко, и подробности прошедшей ночи были так свежи… Я отчаянно вскинула голову, встретилась взглядом с горящими глазами лорда — он думал о том же. Я резко отодвинула тарелку, встала, бормоча что-то о нездоровье. Бросилась прочь, в свою комнату, запереться от него… от себя…
Как всегда, не услышала шагов — Фэрлин настиг меня, схватил, молча толкнул к стене, подхватывая, поднимая, торопливо расправляясь с одеждой — моей и своею…
— Нет! — испуганно крикнула я, но он вошел в меня — резко, грубо, больно; я всхлипнула, и, выругавшись, он замер.
— Прости… — шепот обжигал мне шею. — Я сошел с ума. Стоит только взглянуть на тебя, даже подумать… Прости.
Он снова начал двигаться — медленно, осторожно, постепенно убыстряя темп. Чувство ожидания, сладкого напряжения расцветало в моем теле, как невиданный цветок, и я подалась ему навстречу, обхватывая Фэрлина ногами. Он глухо застонал, уткнувшись головой в мое плечо…
Фэрлин молча целовал мои волосы, глаза, шею. Я отстранилась, поправляя одежду.
— Нас могут увидеть. И… я думала…
— Что? — спросил он, легонько поглаживая мою грудь.
Меня пробрала дрожь.
— Пожалуйста, — прошептала я, отстраняя его руки. — Я думала, после того как вы… мы…
— Я тоже так думал. Но, познав вас один раз, хочу вас снова и снова… Что же мне делать, леди? Что мне делать?
Фэрлин поднес к губам мою руку, легко поцеловал пальцы.
— Но я не хочу больше ни к чему принуждать вас. Я не хочу ненависти. Во мне нет гнева, и прошу не гневаться на меня…
Он не сердится на меня за то, чего я не совершала! Я сжала его пальцы.
— Как вы догадались, что тогда была именно я?
— Я видел вас. Я обернулся и увидел убегавшую женщину… ваш рост… ваша одежда… и…
— И?
— Женщина хромала.
Так как я молчала в полном замешательстве, Фэрлин продолжил:
— Боюсь, я больше виноват в том, что случилось. Нельзя играть с женщиной… с такой женщиной, как вы. Бэрин предупреждал меня.
Он смолк, рассматривая меня пытливо.
— Вы ничего не говорите.
— Что я должна сказать?
— Что вы ненавидите меня за то, к чему я вас принудил.
Я молчала. Я должна была это сказать. Но я думала лишь о том, как он близко, что моя рука в его руке, что голос его осторожен и даже нежен… Вздохнув, я потянула ладонь из его пальцев.
— Я не ненавижу вас, лорд Фэрлин, — сказала, отступая.
— Презираете?
— Нет.
— Боитесь?
— Нет.
— Что же тогда?
— Я не знаю.
— И если, — сказал он медленно, — я позову вас или приду к вам…
— Нет!
Шагнувший ко мне Фэрлин остановился.
— Почему?
— Удовлетворение вашей похоти или… — Я вздохнула, признавая это: — Или моей… недостойно ни вас, ни меня. Помните об этом. И держите себя в руках. И… пожалуйста, пожалуйста… не прикасайтесь ко мне!
Я стремительно пошла от него по коридору. Услышала за спиной смех.
— Держите себя в руках! — повторил Фэрлин с явной издевкой.
Я разглядывала свадебный наряд сестры. Каждая невеста везла его с собой из дома — чтобы не ударить в грязь лицом перед женихом и будущей родней. Ярко-алое, украшенное жемчугом и золотой вышивкой платье лежало на постели. Эйлин, мурлыча, расправляла складки и проверяла, не порвались ли где тончайшие кружева. С распущенными светлыми волосами, веселая и свежая, она, как никогда, была прекрасна. Завтра ЕЕ день.
— Ты счастлива, да? — не удержалась я.
Эйлин взглянула на меня сияющими, голубыми, как весеннее небо, глазами.
— О да, я так его люблю! Хотя все еще боюсь… Мэтт так покорен своему лорду. И если лорд Фэрлин вдруг передумает… О, если бы он тогда умер!
Она осеклась, уставившись на меня испуганными глазами. Я смотрела на нее, медленно осознавая услышанное.
— Ты… — выдохнула я. — Так это была ты, Эйлин?
— Да! Да! — Сестра раздраженно вскочила с кровати. — Или надо было позволить ему завладеть мной, потому что ни ты, ни Мэтт ничего не хотели сделать? Ты ведь могла покончить с ним еще тогда, в моей спальне! Если б не его проклятое колдовство — он почуял что-то, повернулся…
Я смотрела на нее — такую хрупкую, нежную… беззащитную?
— Но… — сказала я медленно. — Он говорил, на женщине был мой плащ… она хромала…
— Ну конечно! — нетерпеливо воскликнула Эйлин. — Никто не должен был меня узнать!
— Ты переоделась в мою одежду, ты знала, на кого он подумает, — продолжала я так же медленно, — и потому подкинула мне нож. Если б лорд обвинил меня, ты бы не призналась?
— Что тебе-то терять! — выпалила Эйлин. — А у меня впереди целая счастливая жизнь!
Я разглаживала на коленях юбку, наклонив голову, чтобы Эйлин не видела моего лица. Все еще оберегала ее — по привычке…
— Послушай, ведь все обошлось! Что теперь об этом? — произнесла Эйлин примирительно. — Завтра после свадьбы мы уедем в дом Мэтта…
— Мы? — Я взглянула на нее исподлобья. — Ты имеешь в виду — ты и я?
— Ну конечно, — сказала Эйлин. — Куда ж тебе еще деваться? Ты ведь моя сестра!
— Неужели ты наконец вспомнила об этом? — сказала я, устало поднимаясь. — Ты, похоже, можешь со всем сама справиться…
— Но ты-то ведь никому не нужна, кроме меня, — отозвалась Эйлин. — Знаешь, завтра тебе надо надеть что-нибудь понаряднее. Думаю, вот это подойдет…
Она склонилась над сундуком, и я тихо вышла.
Я прошла через пустой зал к камину, остановилась перед ним, смаргивая едкие слезы. Я осталась одна. У меня не было больше сестры — той, которую я любила и клялась защищать до конца жизни. У меня не осталось ничего. Никого.
— Леди?
Я вздрогнула, но не обернулась, поспешно смахивая слезы. Он остановился прямо за моей спиной, дыхание шевелило волосы на моем затылке.
— Что случилось? — спросил тихо.
Я качнула головой. Говорить я не могла. Теплые пальцы коснулись моей шеи. Я упрямо отворачивалась, но он заставил меня поднять лицо.
— Инта… Я могу вам помочь?
— Нет, нет… нет, — я отворачивалась от взгляда Фэрлина и вдруг, обессилев, ткнулась головой в его грудь, прижалась лицом к жесткой ткани одежды и разрыдалась по-настоящему.
Прошло немало времени, прежде чем я выплакалась, затихла, вздрагивая под прикосновением его осторожных рук. Что он подумает? Да не все ли равно…
— Спасибо, — неожиданно сказал Фэрлин.
Я недоуменно подняла голову.
— Что?
— Говорю спасибо той печали, что привела вас сюда. Ко мне. Сядьте. Вот так. Я могу вам помочь?
Я качнула головой. Нет. Никто не может помочь. Никто. Но тепло его рук, тревога его глаз притупили мою горечь. Странно, что именно у этого… человека я получила неожиданное сочувствие.
— Я рад, что вы пришли ко мне. Хоть и в слезах. Надеюсь, настанет время, когда вы будете делиться со мной и радостью…
Время? Какое время? Какое у меня может быть время?
— Я скучал по вам, — сказал лорд Фэрлин, перебирая мои пальцы и глядя в огонь. — Я ждал, но вы все не приходили… Эти ночи… — он мельком взглянул на меня. — Вспоминали ли вы их?
Я знала, что должна ответить. Но была настолько опустошена, что просто кивнула.
— Хоть здесь мы думаем и чувствуем одинаково…
Я посмотрела в его близкое лицо — и внезапным теплом обвеяло мою душу и тело. Я неумело потянулась к нему, встретила мягкие губы — ласкающие, жаждущие… поцелуй становился все горячей, все требовательней…
Я пришла в себя от чьего-то возгласа. Испуганно оглянулась и попыталась отстраниться. Лорд удержал меня, наблюдая за идущим к нам мужчиной. Лицо Бэрина было гневно-изумленным. Он остановился, переводя глаза с брата на меня.
— Фэрлин! — сказал звеняще. — Не думал, что ты пойдешь на это!
Удерживаемая твердой рукой лорда, я вынуждена была сидеть рядом и беспомощно смотреть на гневного Бэрина.
— Пойду на что, брат? — спросил Фэрлин с обманчивым дружелюбием.
Бэрин отмахнулся резким движением руки.
— Ты оскорбил нашу гостью. Ты опорочил честь лорда… честь семьи. Думаешь, тебе все дозволено — даже взять женщину силой?
Его горящие глаза остановились на мне.
— Леди Инта…
Сгорая от стыда, я все же перебила его:
— Все, что происходило между нами, было по моему согласию!
Некоторое время Бэрин мрачно смотрел на меня. Потом кивнул.
— Представляю, как он добился этого согласия!
Мое молчание было честнее ответа.
— Моя вина, что я позволил этому зайти так далеко. И хотя ничего невозможно исправить, виновный будет наказан. Лорд Фэрлин!
Сейчас они походили друг на друга, как два близнеца: оба оскаленные, с вызовом в горящих волчьих глазах.
— Ты мой лорд и мой брат, но сейчас ты повинуешься закону. Эта женщина отныне под моей защитой. Отпусти ее и готовься отвечать за содеянное.
Фэрлин встал, принуждая меня сделать то же. Странное выражение появилось на его лице — торжество? Насмешка пополам с сожалением?
— Эта женщина — моя, Бэрин, — сказал он. — Лишь я имею право защищать ее. А что до остального…
Он взглянул на меня.
— Я принудил ее. Ты прав. Я взял ее. Ты прав. Но я любил ее при свете луны. Луна свидетельница, брат…
В глазах Бэрина что-то мелькнуло.
— Должен ли я понять это так, как понял? — произнес он медленно.
— Это можно понять как-то иначе?
Я вздрогнула от прикосновения Фэрлина к своей шее — он высвободил скрытый воротом камень, ярко светившийся своим, внутренним, неотраженным светом. Спросил с иронией: