— Что ты здесь делаешь?
Я сердито поправляла одежду: хорошо, не порвал ее, ветхую, во время своего… нападения. Пробурчала:
— Ты же сам предлагал мне прийти в замок!
— Да, и ты отказалась, — заметил он. — Я спрашиваю, что ты делаешь здесь, в моей комнате? Я ведь мог запросто тебя убить, а потом уже разбираться, кто там притаился во мраке.
Кажется, насчет беспечности Волков я поторопилась… Я рассказала ему о своем юном проводнике, и Бэрин перестал хмуриться.
— Этот Гэв! Он у меня свое получит! Нашелся весельчак-сводник!
Бэрин поднимал кресло и, ворча, собирал осколки посуды.
— Присядь… ну вот, теперь она думает, что у нас в замке одни безмозглые шутники, издевающиеся над беззащитными девушками, и бешеные, набрасывающиеся на них же! Присядь же, поговорим!
Я опустилась на край кресла. Бэрин вольготно развалился в другом, внимательно меня рассматривая.
— Итак, ты все же решилась прийти. А где твой брат?
— Я… о нем позаботятся.
Зихард обещал за братом приглядывать. Слово «приглядывать» из уст Хозяина имело скверный привкус, и я договорилась, чтобы Птица ходил к Рыжику через день. Конечно, пообещав взамен самое ценное нынешней голодной зимой — еду.
— Ну что ж, Берта позаботится о том, чтобы ты была сыта и, — Волк подмигнул, — чтобы у тебя не было ни одной свободной минутки!
— Берта?
— Хозяйка. Она здесь всем распоряжается, следит, чтоб мы не умерли с голоду, не превратились в ледышки без растопленных каминов и не заросли грязью… — Бэрин неожиданно засмеялся и заложил руки за голову. — Грозна! Не поверишь, мы все ее боимся!
Рубашку он так и не надел. Я глазела на тяжелые мышцы, широкую грудь. Шрамов на его торсе хватало — в каких боях он их получил и в каком обличье?
— Я знаю Берту столько, сколько знаю себя. Она появилась у нас в замке еще до моего рождения…
— То есть… Берта — человек?
Бэрин перестал улыбаться и сел прямо.
— У нас в замке много людей. Некоторые живут здесь постоянно. Но если тебе не понравится, ты вольна уйти, никто удерживать не будет.
Если бы вольна… Я отвернулась от его испытующего взгляда. Сказала:
— Мне надо будет проведывать брата.
И докладываться Зихарду. Скверно, но придется встречаться с ним чаще. Хотя Хозяин был непредсказуем — иногда он забывал обо мне на месяц, иногда призывал чуть ли не каждый день… Непредсказуемость времени вызова — продолжение пыток…
Хотя, скорее всего, он звал меня, когда накапливал свою мужскую силу.
— Хочешь есть?
— Что?
Бэрин похлопал себя по мускулистому животу.
— Я просто с голоду умираю! Совершим набег на кухню?
Наверное, здесь ложатся спать рано: нам никто не встретился. Или Бэрин вел меня своим, давно отработанным путем? Узкие проходы, спрятанные под гобеленами двери, короткие каменные лестницы… У меня даже голова закружилась. А ведь сложись все иначе, мой Рыжик с самого детства бегал бы этим потайным путем на кухню за лишним кусочком — мальчишки так быстро растут и всегда хотят есть…
Наконец Бэрин остановился и, приложив палец к губам, приоткрыл еще одну дверь. Оттуда повеяло теплом и запахами еды. Ах, как много еды! Бэрин крался вдоль неостывших печей, приподнимая крышки. Бормотал:
— Тушеное мясо, похлебка, пирог с яблоками… вот творог и печеные яйца… М-м-м… курица! Бери, что нравится, что ты опять застыла? Лисса?
Он был так увлечен, потчуя меня и снимая пробу сам, что даже не заметил, что в кухне появилась еще одна фигура.
— Та-ак! — зловеще произнесла она. Волк подпрыгнул от неожиданности, резко разворачиваясь. Крупная полная женщина, одетая в теплую рубаху с накинутой поверх безрукавкой, решительно шагала к нам. — А я-то думаю, что там за шум на кухне? Неужели крысы? Не-ет, тут кое-кто покрупнее крысы хозяйничает!
Подбоченившись, она встала перед Бэрином. Застыв с куриной ножкой в поднятой руке, тот имел пристыженный и одновременно плутоватый вид. Щеки и губы его блестели от мясного сока.
— Значит, ты слишком хорош, чтобы ужинать с леди и лордом?! — продолжала женщина… повариха? Та самая Берта? — А тайком пробираться среди ночи на кухню, запускать свои лапы в горшки и воровать еду, словно животное какое, это для тебя подходяще!
— Я ее пришел покормить! — Бэрин неубедительно ткнул в мою сторону куриной ножкой. Женщина шагнула ближе, щурясь и вглядываясь. Сказала тоном ниже:
— Не ври мне, мальчишка! Вижу, что ты жрешь, а она и не притронулась ни к чему!
— Это потому что она стесняется! — Бэрин с победным хрустом перекусил кость и улыбнулся нам обеим.
— Это потому что она думает, что в нашем замке живут одни невоспитанные звери-обжоры! — проворчала хозяйка. — Ну-ка, подай мне чашки!
В мгновение ока на чисто выскобленном столе появились чашки с похлебкой, кашей, тушеным мясом.
— Ешь, — сказала Берта — это была, конечно, она. — А то этот паршивый щенок сожрет все, и глазом не успеешь моргнуть!
— Да, — согласился Бэрин, раскачиваясь на стуле. — А потом еще и ею закушу! Ай!
Волк на моих глазах огреб полновесную затрещину.
— Чтоб я такого больше не слышала!
Парень потер затылок, усмехнулся:
— Да это вовсе не мои мысли, а ее!
— А откуда ей знать, шутишь ты или правду говоришь? Не обращай внимания, это сегодня на него такое настроение нашло! Что ж ты не ешь? Не вкусно?
Я принюхалась к чашке. Запахи просто оглушали. Взяв ложку, я осторожно зачерпнула густое варево…
И остановилась, лишь когда закончилась вся выставленная еда. Волк забыл уже раскачиваться на стуле и глазел на меня, открыв рот. Берта, пригорюнившись, подперла щеку рукой.
— Сколько ж ты не ела?!
Я осторожно положила облизанную ложку. Сказала стесненно:
— На самом деле я ела… но мало.
Не рассказывать же, что мы с Рыжиком почти на неделю растянули то, что я унесла из трактира!
Теперь найти бы где-нибудь теплый безопасный уголок, свернуться клубком и спать, спать, спать… Женщина спросила решительно:
— Где будешь спать? У Бэрина?
— Да? — оживился Бэрин.
Я втянула голову в плечи. Волк опять качнулся на стуле, глядя на меня с веселым вопросом: темные брови подняты, глаза блестят. Сжалился:
— Вообще-то Лисса пришла наниматься к нам в замок на работу. Так что, Берта, будь добра…
— Уж буду, — проворчала женщина. — Вставай-ка, девочка, и шагай за мной!
Позже я узнала, что для Берты все были девочками и мальчиками. Я покорно побрела за женщиной следом: если уж ее слушаются сами Волки…
— Безлунной ночи, — сказал нам в спину Бэрин.
— И тебе безлунной, мальчик, — отозвалась хозяйка, не оборачиваясь.
Через пару дней Бэрин осведомился о судьбе своей «подопечной». Хозяйка заверила, что все в порядке, и он выкинул Лиссу из головы. Тем более, пришел его черед объезжать заставы, расположенные ниже по течению Обсидиана. С ним вызвалась ехать и Найна.
Еще один мятущийся дух! Казалось, дом тоже стал ей тесен; ни промозглые дожди, ни морозы, ни метели не могли отвратить ее от поездок. Найна теперь всегда выглядела мрачной, а вспышки ярости случались такие, будто вот-вот грядет полнолуние. Сестра тоже с трудом переносила общество невестки, хоть и по совершенно противоположной причине. У него-то оставалась хотя бы горькая радость возвращения…
Чем больше отдалялись они от замка, тем Найна становилась спокойнее. Казалось, сестра отбросила все неприятные, тяжкие мысли. Они то ехали вперегонки, то дурачились, пытаясь выбить друг друга из седла и потом с хохотом кувыркаясь в пышном белом снегу… Как будто вернулись времена, когда они были беззаботными подростками и не случилось еще ни несчастной страсти одного, ни страстной нелюбви другой. Бэрин уже не раз подумывал, что сестре было б куда спокойней и радостней вдали от родового замка. Ведь любой Пограничник почтет честью и счастьем получить ее согласие. Он даже говорил об этом с Фэрлином, но тот ответил просто: «Она не желает, а я не буду принуждать ее».
Заклятия были прочными, обновлять их практически не приходилось, оставалось лишь проверять выучку бойцов, сохранность укреплений и арсенала, да еще наносить визиты окрестным лордам. Впрочем, после первой же встречи со своим давним поклонником Дувом, которому выпала удача стать мужем одной из Невест, маленькой Самсин, сестра предоставила честь посещений Бэрину, а сама либо отправлялась на охоту, либо в дозоры с Пограничниками. Он и сочувствовал ей и злился: а куда ж ты раньше смотрела, сестренка?
План Фэрлина, потребовавшего от людей девушек-невест за охрану границы, удался: в новых семьях народились дети. Кое-кто из отцов с гордостью сообщил, что те обладают Даром — теперь их род точно не прервется. Ну а род Фэрлинов пока продолжает лишь сам Фэрлин. Иногда Бэрин тоже пытался представить себя главой семейства, только вот в роли жены ему неизменно являлась Инта…
Отряхиваясь от снега — хорошо, что вьюга застала их уже на подъезде к замку, — они шли по коридору. Бэрин, предвкушавший добрую встречу и ужин, не обращал внимания на вернувшуюся к сестре мрачность. Попавшаяся навстречу служанка поспешно прижалась к стене, пропуская их. Бэрин прошел было мимо, но, узнав, приостановился.
— Лисса?
Девушка быстро и неловко поклонилась, бормоча что-то — кажется, приветствие. Бэрин окинул ее взглядом. Девчонку немного откормили, одели в новое платье с плотной вышивкой у горловины, и выглядела она гораздо свежей и симпатичней, чем при их первых встречах. Ярко-рыжие волосы, забранные в косы, блестели в свете факела.
— Как тебе у нас?
— Хорошо.
— Гэв больше не надоедает?
— Нет…
— Как поживает твой братец?
Лисса, смешавшись, отвечала все тише и тише; чтобы расслышать, он подался вперед. Девица вжалась в стену, вытаращив перепуганные светло-карие глаза. Да что ж ты будешь делать, того и гляди, в обморок рухнет!
За его спиной нетерпеливо фыркнула Найна: