— Светлячки.
Человек словно не слышал. Повторил:
— Кто это был?
— Тот, на кого ты, видимо, и охотишься, — отозвалась Найна холодно. — Что же ты не бежишь за ним, истребитель оборотней?
Морщась, он машинально потер шею — там, куда она его ударила. Сказал рассеянно:
— Ничего, и этот от меня не уйдет. А почему ты… защищала меня от него?
Он все-таки все слышал и все понял. Найна хмыкнула:
— Твоя смерть ведь и меня прикончит, так?
— Тогда почему не попросила у него помощи?
Просить помощи у Ольгера?! Ни помощи. Ни куска хлеба. Ни глотка воды в пустыне…
Найна сказала со скукой:
— Не захотела.
Хантер качнул головой:
— Ты сумасшедшая.
Согласна.
Человек постоял еще, молча: Найна чувствовала его взгляд, но головы не поднимала. Тяжело повернулся, тяжело ушел. Не было никакой необходимости идти за ним, но в такую ночь даже охотник на оборотней был не самой худшей компанией. Когда Найна вернулась к стоянке, человек еще не спал. Посмотрел на нее внимательно. Найна легла к нему спиной. Что с того, что она поплакала — совсем немного! — прощаясь с влюбленной и обиженной девочкой, все еще живущей где-то глубоко в душе?
Да и вообще — звери не плачут.
— Новолуние близко.
Бэрин наверняка уже на Черной… Она взглянула на истончающийся бледный серп луны в утреннем небе. Зря люди говорят, что луна с солнцем никогда не встречаются. Впрочем, они часто болтают ерунду, на которую и внимания обращать не стоит.
— Это что-то значит? — равнодушно спросила Найна. Хантер бросил на нее странный взгляд.
— Это кое-что значит для тебя.
Опять ее запугивает. Расспрашивать дальше, раздувая его самоуверенность, ей претило, а промолчать — значит лишиться информации. Впрочем, человек заговорил сам: кажется, вопросы его были бесконечными.
— Этот… вчерашний оборотень… кто он тебе?
— Никто.
Теперь Ольгер и впрямь стал никем. Так, старое воспоминание. Немного тягостное, немного… радостное — впрочем, как и все прошедшее.
— Вы в самом деле изгнали его, потому что он охотится на людей? Но ведь это заложено в вашей проклятой природе!
Найна скользнула взглядом по смуглой недоумевающей физиономии Хантера: такое просто не укладывается в ограниченной голове человека, когда-то избравшего себе объект для ненависти и теперь не согласного с любым несоответствием образу врага! Сказала с холодной насмешкой:
— Конечно, ты куда лучше нас знаешь нашу природу!
— Конечно, ведь это мы вас создали!
— Что-о? — Найна даже остановилась, разворачиваясь к своему незваному спутнику. Тот откинул голову, разглядывая ее с любопытством.
— А как думаешь, откуда взялись вы, оборотни?
Да ведь это известно любому щен… ребенку! Найна начала говорить ему про Черные земли, про двуединую природу существ, там обитавших, про то, как часть из них начали терять свою способность к превращению… к перекидыванию… и становились просто людьми… Колдун, слушавший ее с неподдельным интересом, начал улыбаться. И улыбался все шире. Найна взорвалась:
— Что здесь смешного?!
— Я просто не ожидал, что вы… или ваши предки — такие выдумщики. — Он упреждающе вскинул руки. — Я не говорю, что все это ложь! Черные земли — мы называем их Проклятыми — действительно существуют. И вы — действительно выходцы, вернее, беженцы оттуда. Но все остальное…
Найна скрестила на груди руки, в свою очередь выслушивая бред свихнувшегося на них человека.
…Когда-то давно за Хребтом жила и процветала могущественная страна волшебников. Они совершенствовали и увеличивали свою магию, соперничали друг с другом, проникая туда, куда и не следовало бы, — пока не потревожили или не создали то, с чем справиться уже не смогли. Черное пламя обрушилось на страну. Год за годом тление терзало благодатную прежде землю. У людей рожались дети-уроды, да и сами они постепенно теряли свое человеческое обличье. Расплодились невиданные прежде твари, не боящиеся даже солнца. Волшебники не справлялись с ними, гибли в неравных боях. Было решено создать слуг-бойцов, волшебных существ, способных биться и человеческим и звериным оружием, не боящихся ни солнечного света, ни ночной тьмы, все больше сгущавшейся над страной…
— Это, как понимаешь, были вы.
Найна презрительно приподняла верхнюю губу.
— Мы — ваши слуги?!
— Да. Но ваши хозяева погибли или бежали из умирающей страны, забыв надежно запереть или уничтожить опасные создания. А потом из колдовской страны ушли и вы сами.
— Где ты взял этот бред?!
— В старых хрониках. В книгах волшебников. Из истории, — спокойно отвечал Хантер. Кажется, он искренне верит в эти… сказки. Или просто выбрал то, во что ему удобнее верить.
— Ты говорил, что встречал оборотней далеко на юге, значит, мы расселились по всей стране?
Он слегка нахмурился.
— Возможно…
— Бедняга, тогда работы тебе хватит на всю жизнь! — издевательски посочувствовала Найна. — Надеюсь, очень короткую.
Он оскалился не хуже нее самой:
— И все равно я заберу с собой в могилу как можно больше таких, как ты!
Найна с огромным удовольствием его туда бы сейчас отправила. Но вовсе не стремилась составить ему компанию. Ответила тем, что повернулась и пошла дальше. Хантер догнал, заглянул ей в лицо:
— Что, не верится?
— Верить в людские россказни — себе дороже! Вы всегда приписываете себе власть над тем, чем не можете управлять. Да и спорить о прошлом все равно что спорить о богах: который из них правильнее. Ты продолжаешь верить в своих, я — в своих.
Хантер хмыкнул, но умолк.
Дорога была заброшенной. Уже несколько лет по ней не то что не ездили, но даже и не ходили. Умеет же проклятый охотник находить безлюдные места! Пытаясь сообразить, где они очутились, Найна прошла вдоль когда-то глубокой колеи, заросшей буйной нетронутой травой. Повернулась, выискивая знакомые ориентиры.
— Каменный тракт!
Хантер ткнул ногой земляной отвал дороги.
— Каменный?
— Здесь неподалеку старая каменоломня. Камень брали еще для строительства замка. Потом Фэрлин разрешил людям добывать камень и вывозить за пределы наших земель…
— Фэрлин — это…
— Наш лорд.
— Ты зовешь его так запросто, по имени?
Найна мысленно выругала себя за неосторожность. Вслух же отозвалась:
— Хочешь, чтобы я его навеличивала, как принято у вас?
Хантер огляделся.
— Что-то не вижу здесь никаких людей.
— И уже не увидишь.
Найна, присматриваясь, медленно прошла вдоль дороги. Сорвала в задумчивости уже подсохший «гребешок», пожевала и выплюнула жесткую травинку. Кажется, здесь, да… Она поскребла подошвой сапога что-то выглядевшее как небольшой пригорок: под тонким слоем земли проявилась серо-желтая, гладкая поверхность. Кость. Гигантский череп. Хантер наклонился, разглядывая его с профессиональным интересом.
— Что за зверь?
Найна злобно усмехнулась:
— Еще одно ваше, колдунов… «творение». Мы называем их ползуны. Голова и длинное тело… или хвост. Переваривает все, чего касается. После него даже земля кипит и несколько лет остается голой, видишь, вон его след тянется? Остановить ползуна можно, только пробив череп. Но для этого надо подобраться к нему вплотную.
Хантер засунул палец в дыру в черепе и присвистнул, оценив его толщину. Взглянул исподлобья:
— Вижу, вам это все-таки удалось?
— Да, — отозвалась Найна. — Правда, Джастин остался без ноги — ползун задел его хвостом, — но кого это волнует, правда, человек?
Бэрин называет это Волной переселения, Пограничники — прорывом, а люди — Нашествием. Это было два года назад… или уже три? Кажется, Ольгер прав хотя бы в одном: она запоминает года лишь по числу и силе столкновений. Тогдашний гарнизон Пограничников на Черной был уничтожен в считаные часы, а посланник Корнера — мальчишка Гэвин — добрался до ближайшей заставы только через сутки. К этому времени Звери уже заглотили поселок каменотесов и богатое село Каменное, торговавшее с соседними владениями. И вторглись в земли лорда Таура. Остановить их удалось лишь ценой огромных потерь — и Пограничников, и людей. И Таур — кстати, отец теперешней леди Фэрлин — тогда первым поддержал договор семи лордов с Пограничниками.
— …люди сюда так и не вернулись, — закончила Найна.
— Почему?
— Выжившие — их очень мало — поселились в Высоком. Здесь все еще небезопасно. Часть земли до сих пор отравлена, а часть…
Хантер остановился рядом с ней на краю заброшенной каменоломни. Найна, поджав губы, внимательно осматривала карьер и темные провалы штолен. Показалось или там что-то мелькнуло? Она быстро втянула воздух и с досадой подцепила пальцами металлический ошейник: о, если бы не это проклятое колдовство, с ним она и на чутье теперь полагаться не может! Хантер истолковал ее движение по-своему:
— Что, натирает?
Найна не успела уклониться: охотник, оттянув ошейник, деловито осматривал ее шею.
— Вроде поджило…
Ощутив прикосновение его осторожных пальцев, Найна нервно дернула головой. Хантер вскинул взгляд — кажется, и сам только сообразил, что делает. Отступил, буркнув:
— Заживает, как на собаке…
Найна пренебрежительно фыркнула:
— Конечно, я же для тебя собака и есть!
— Что ты там все высматриваешь?
Найна напряженно вглядывалась в тень у крайней штольни.
— Ты же хотел знать, почему люди сюда не вернулись? Взгляни-ка…
Хантер прищурился. Она посматривала то на него, то на штольню. Увидела, как дрогнуло лицо человека, рука рванулась к поясу.
— Что за?!.
— Ухватка, — с удовлетворением сообщила Найна. — Обычно охотится ночью, но, видно, сильно оголодала, нас почуяла…
Тонкая черная конечность с тремя лоснящимися когтями-крючьями вновь вытянулась из темноты, пошарила по площадке перед штольней, нерешительно замерла и спряталась: ухватка прикидывала, насколько безопасно выходить на солнечный свет.