– Я знаю этого парня.
Если до этого момента Кая еще могла сомневаться в их затее, этой поездке и реальности других путников, то широкая улыбка на лице юноши при виде Ворса не оставляла шансов.
Когда машина затормозила рядом с ним, он запрыгнул внутрь, будто только его тут и ждали. Судя по всему, вещей у него не было.
Но глаза так радостно светились, казалось, он нашел клад.
– Чертовски рад тебя видеть, капитан! – радостно воскликнул юноша, хлопая по плечу.
– Ворс. – Он повернулся и пожал руку, сняв ее с плеча. И сжимал так долго, будто не чаял встретить живую душу посреди снежного поля.
– Так и знал, что твое имя гораздо интересней этой безликой фамилии! А то все время Блэк – будто у кого-то фантазии не хватило.
– Теперь никаких Блэков и капитанов. Кая, знакомься, это Дайс.
Кая внимательно оглядела нового спутника, усевшегося посередине заднего сиденья. Одно она могла сказать точно – улыбка этого парнишки была покоряющей, заразительной. Как бы она ни противилась, но все равно улыбнулась в ответ.
– Не сомневаюсь, но все же спрошу – наша цель – город Оденсе?
– Лесная улица, – кивнул Ворс и вновь завел машину.
На этот раз они не летели на предельной скорости, сгорая в неизвестности и ожидании. Почему-то прыгать в неведомое втроем оказалось проще, даже если третий – незнакомый парнишка в яркой рубашке. По крайней мере, они не сошли с ума и странная реклама им не привиделась.
– Я рад, что мы не сошли с ума. А то мысли закрадывались, – повторил ее размышления Ворс.
– Вот с этим я мог бы поспорить. Пока можно гарантировать только одно – у нас схожие симптомы. – Дайс не прекращал улыбаться. Складывалось ощущение, что вся ситуация казалась ему больше забавной, чем серьезной. – Я готовлюсь к любому повороту событий.
Он помолчал, а потом тихо добавил:
– Но я рад, что с вами в машине не нашлось…
– Кости? – удивленно переспросила Кая. Совсем свежее воспоминание всплыло в голове. – Такой высокий, черноволосый козел?
– Я бы подивился тому, как мир тесен. Только что-то мне подсказывает, что здесь нечему удивляться, – хмыкнул Дайс.
– Думаешь, он тоже «проснется»? – По тону Ворса невозможно было понять, как он относится к этому факту. Но Кая решила, что чувство вины точно скользнуло в его голосе.
– Есть у меня гнусное подозрение. Хотя он казался не таким плохим парнем, пока не начал в меня палить.
– А мне показался полным говнюком еще до того, как достал пушку.
– Если он проснулся – мы на одной стороне. Кем бы он ни был раньше. – В словах Ворса определенно присутствовала логика, но при мысли, что придется строить планы вместе с Костом, Каю передернуло. Свою ошибку она помнила слишком хорошо – нужно сначала стрелять.
– Дайс, расскажи, а как проснулся ты?
Юноша снова сжал плечо Ворса. Под стать своей манере одеваться Дайс казался вечным студентом-разгильдяем. Не человеком, прошедшим сквозь миры и обретшим память себе на горе.
Кая хмыкнула своим мыслям – а как выглядела она сама? Давно ли вглядывалась в зеркало в поисках следов ее жизней? И на сколько лет она могла выглядеть, помня лишь вчерашний день.
– Благодаря тебе, капитан. Прости – Ворс. На самом деле это чистая случайность. Я ведь не узнал тебя в пустоши. Это палящее солнце, укрытые морды всех вокруг, выцветшие глаза… Когда ты валялся в забытьи, ты неустанно бормотал, что все обман, что мира нет, что прошло только три месяца. Ну я подумал, что у тебя такой изощренный бред. Потом ты очнулся совершенно ошарашенный, а я задумался, ну вдруг… – Дайс смахнул челку с лица и уставился на дорогу. – Мне часто везет, но я не верю, что это случайность. Просто как голос внутри меня, как второй я, гораздо мудрее, всегда подсказывает – направо или налево. Как в том мире с пустотой. Кажется, это зовут интуицией.
– И ты просто поверил? Чем кончился тот мир? – Ворс старался не смотреть на Каю, но она не вспоминала почему. Была ли она в этой пустоши? Кажется, иногда лучше не спрашивать.
– Помнишь, я убежал к водительскому сиденью? А когда развернулся, ты уже лежал без дыхания. Еще помню тот взгляд. – Он тряхнул головой, и челка снова закрыла лицо. – Потом ты исчез прямо у меня на глазах. Сначала ты, потом грузовик, а потом и вся пустошь стала таять. Я сразу сообразил, что ты был прав и я был прав, когда слушал. А еще мне подумалось, что тот мир будто был для тебя. Что я затесался туда случайно. Повезло, как говорят.
Дайс снова улыбнулся и по очереди оглядел новых друзей.
– Очнулся я уже здесь, семь дней назад. Потратил кучу времени, но вспомнил все, что смог. Ну, потом монитор, эта реклама. И вот я с вами, ребята!
– Я слишком несерьезно относилась к параметру везения, – усмехнулась Кая. Хотела сказать шутку с непроницаемым лицом, но при этом парнишке было так сложно сдержать улыбку.
– Быстрее, выше, сильнее – может, и правильные лозунги. Вот только без удачи не имеют смысла. – Дайс выдал серьезное лицо философа, уповающего на верность единственной в мире теории. – Без нее шансов провалиться у профи столько же, сколько у новичка. Удача требует веры. Нужно слушать себя и верить.
Огромная голограмма с картой Оденсе на въезде ненадолго прервала беседу. Кая никогда не верила в удачу и верила либо в себя, либо в Ворса. Но опровергнуть теорию тоже не могла – несмотря на собственные взгляды, познать окружающее мироздание и его законы за столь короткий срок ей не удалось.
– Здесь нет Лесной улицы, – произнес Дайс, вглядываясь в карту. Но Ворс проехал мимо, не останавливаясь.
Город Оденсе едва ли можно было назвать «городом». Скорее перекрестьем улиц, скоплением непривычных для этого сверкающего мира маленьких домиков. Самый высокий не превышал пяти этажей и стоял у въезда, скорее похожий на декорацию. Будто слепленный на скорую руку «недогородок» должен был вызвать опасения. Даже Дайс замолк и окончательно потерял свою задорную улыбку, когда Ворс прибавил газа. Не оставляло ощущение, что само название было подсказкой… Но память упорно не желала его вспоминать.
Машина неслась по узкой улице, едва не заезжая на тротуар. А в конце уже виднелись одноэтажные дома, обитые плотными листами, без окон. Что в концепции города и абсолютно безлюдных улиц выглядело вдвойне странно.
– Я знаю, куда нам. Сам бы выбрал такое место. – Ворс кивнул в сторону «деревянных» домов.
– У Николая такой дом, – догадалась Кая. Он кивнул в ответ.
Конечно, здесь не было Лесной улицы. Как и сам город, казавшийся муляжом, все было подсказкой. Только «проснувшиеся», настоящие путники могли найти это место. Если бы он сразу не счел себя единственным и уникальным, кто может помнить правду об этих мирах, если бы потратил эту неделю с умом… Да, он сделал бы так же.
Ворс остановил машину у знакомого дома. Рисунком на стальном листе не заменишь дерева, но узнать было несложно – формой, размером и цветом он очень напоминал дом Николая. Сколько раз он во снах видел маленький дом в снежном лесу, прежде чем смог туда добраться. Снился ли он остальным путникам так же часто?
Сердце бешено заколотилось в груди, еще сильнее, чем при встрече с Дайсом. Ворс чувствовал, что он близок к новому горизонту. Что бы ни ждало их за дверью, череде бессмысленно сменяющихся миров, жизней, не насчитывающих и десятка дней, придет конец. Существование обретет смысл для каждого, а не только для безумного демиурга, ставящего свои эксперименты на живых людях.
Он тревожно взглянул на Каю. Ее каштановые волосы были стянуты в тугой хвост, и казалось, что она вся как натянутая тетива. Готова выстрелить в любой момент, бежать или сражаться – к сожалению, она чаще видела врагов, чем друзей. От этого еще сильнее щемило сердце. Как бы он хотел дать ей более спокойный мир, чем получалось у Николая. В одном она была права на его счет – как бы Николай ни относился к своим созданиям, как бы ни привязывался, он был в достаточной мере жесток. Возможно, сам того не признавая.
Ради Каи Ворс был готов на многое. Толкнуть дверь машины, шагнуть по неизведанному городу и постучать в будущее.
Где-то за спиной Дайс бодро выскочил следом и встал рядом.
Дверь была стальной. Ворс постучал три раза. Три, а не десять, хотя всплывшее воспоминание неприятно прошлось по нервам.
Сначала с той стороны была лишь томительная тишина. Сам дом мог быть пустым, они могли ошибиться. Или попасть в ловушку, кем бы она ни была устроена. Но Ворс не оглядывался и ждал. В этой кромешной мгле просто обязан забрезжить лучик света.
А потом дверь не открылась, а перетекла к стене, будто была сделана из расплавленного металла. На пороге стояла девушка с длинными черными кудрями, огромными круглыми очками, занимавшими добрую половину лица, и строгими серыми глазами. Вместе с гостями в дом ворвался порыв ветра, растрепав ее прическу, и она плотнее запахнула серый лабораторный халат.
Она была бледна, почти как призрак. Будто просидела в этом доме всю жизнь и никогда не видела солнца – можно ли судить людей по внешности, если вся их предыстория случилась за последние семь дней? Но Ворс знал, что даже ложные воспоминания о детстве, о родителях, прошлой жизни все равно откладывали отпечаток на личность. Как менялся он сам в зависимости от того, сбегал от отца или нет, шел по его стопам или выбирал собственный путь.
Они проходили десятки миров, меняясь, но бережно храня мнимые шрамы.
Ворс хотел поздороваться, рассказать об их пути, в конце концов, выдать хоть одно разумное слово, но он просто молчал. Вглядывался в серые глаза под очками и тонул, как бы пошло это ни звучало. Сердце замерло – казалось, он на пороге последней истины, за которой космос и хаос.
И вот она смотрит на него, так же молча изучает в ответ. Также не знает, что от него ждать. И что сказать вместо приветствия. Чувствует ли она этот бушующий шторм внутри? По лицу невозможно сказать, и это усугубляет положение.
Сердце пропускает удар. Это ощущение – как острая игла, вспоровшая его. Мир становится хрупкой, зыбкой дымкой. Он чуть не рассыпается под его взглядом. Но серые глаза, бледная кожа, черные кудри – все это реально как никогда. Как точка отсчета среди хаоса, что окружает их с момента создания. Островок, за который стоит ухватиться, чтобы сделать свой первый шаг в правильном направлении.