адающими расстройствами пищевого поведения хитры, вполне возможно она скрывает от меня что-то.
– Пока все хорошо, я слежу за этим. – Отвечаю я, она смотрит на меня и все понимает.
Она знает, что я в курсе. Она догадалась.
– Я очень рада, что рядом с ней человек, который присматривает за ней, пока меня нет рядом. – Говорит она и песня заканчивается. – Спасибо за танец, молодой человек. Пообщаемся поближе чуть позже, когда разойдутся все гости. А пока отдыхайте.
– До вечера. – Отвечаю я и понимаю, что сморозил глупость, ведь вечер уже в разгаре, но Миссис Тернер не замечает моей оплошности. Она уходит к гостям, а я возвращаюсь к своей девушке.
Подходя, я оцениваю золотое платье, которое отлично сидит на ней, подчеркивая изгибы ее прекрасного тела. Оливия держит в руках новый бокал шампанского, хотя я говорил ей, чтобы она больше не пила. Во мне начинает кипеть злость, и Оливия видит это в моих глазах.
– Я перестала пить антидепрессанты еще две недели назад. – Говорит она, когда я встаю рядом.
– Но я просил тебя больше не пить.
– Только сегодня, Картер, мне нужно расслабиться. – Отвечает она, допивает бокал и отдает его официанту.
– Я знаю другие способы, давай уйдем отсюда и я покажу. – Я кладу руку ей на талию и заглядываю в глаза.
– Уходить нельзя. Мы обязаны торчать тут до самого конца. – Говорит моя девушка, потупив взгляд.
– Как же здесь скучно. – Вздыхаю я.
– Согласна.
Наконец-то вечер закончен, и гости начинают расходиться, Оливия с семьей выстраиваются в ряд у дверей и прощаются с каждым, по пути обмениваясь любезностями.
Она метает взгляд на меня, давая понять, что я должен присоединиться, но я лишь улыбаюсь и качаю головой. Ну, уж нет, эти ваши Хэмптонские традиции не для меня.
Ее белокурая подружка подходит ко мне, встает рядом и спрашивает:
– Так что у вас случилось?
– Это уже не важно. – Отвечаю я, стараясь скрыть раздражение.
Какое ей дело, до наших отношений? Мы вполне можем разобраться сами, без советов и помощи. А еще я не уверен, что она встанет на мое сторону, когда узнает все. Поэтому лучше промолчать.
– Не хочешь говорить, не надо. Просто она очень подавлена. Была, до твоего приезда. – Говорит она, разворачивается и уходит.
Наконец-то гости расходятся, счастливая Оливия скидывает каблуки и куда-то убегает.
Мне предлагают присесть, остаются только ее родители, брат с невестой и малышка Кейти. Она начинает засыпать меня вопросами, что должно меня сильно раздражать, но она такая маленькая и наивная, что я поддаюсь этому очарованию.
– Алекс, получается, Картер будет другом жениха? – Говорит младшая сестра, обращаясь к брату.
Алекс переводит взгляд за мою спину, я оборачиваюсь и вижу побледневшую Оливию, с пирогом в руках.
– Малышка, я еще не знаю планы Картера на день свадьбы. – Говорит моя девушка.
Начинаю понимать суть происходящего. Сделав шаг на встречу, приехав на этот напыщенный прием, она хочет таскать меня на все семейные посиделки, в том числе и на свадьбу старшего брата.
– Картер, что ты делаешь двадцать третьего декабря? А еще где планируешь провести Рождество? Мы всегда наряжаем огромную елку и ставим ее вон там, возле рояля. – Кейти показывает мне место в гостиной. – А еще вешаем именные чулки. Мама, можно я вышью имя Картера на чулке сама? Ну, пожалуйста!
Не дожидаясь ответа Эддисон, вмешивается Алекс.
– Милая, подожди со своими грандиозными планами. Возможно, Картер хочет уехать и побыть с семьей, или у него уже другие планы и на свадьбу, и на Рождество. – Он спасает меня от объяснений, но я знаю истинную причину этого.
Просто старший брат моей девушки немного недолюбливает меня. Немного, это мягко сказано. В университете про меня ходят разные слухи, он наверняка тоже в курсе. Но я не стремлюсь, стать ему другом, да и вообще не хочу общаться с ним, поэтому меня абсолютно это не волнует.
Оливия ставит пирог на стол и начинает резать.
– Тебе самый маленький кусок, дорогая. – Говорит Эддисон, глядя на нее.
Мне становится жалко свою девушку. Жить под таким давлением своей матери, наверное, не просто.
Оливия молчит, переводя взгляд с матери на меня, потом на отца, который вообще не участвует в разговоре.
Она садится рядом со мной, протягивает мне тарелку и пытается улыбнуться. Я подмигиваю ей в ответ.
– Ладно, я помолчу. – Надувает губы младшая сестра.
– Кейти, мы еще не обсуждали эти вопросы, но как только мы решим, она сразу же оповестит тебя. – Говорю ей я, она улыбается в ответ.
– Завтра примерка, в двенадцать будь готова, пожалуйста. – Обращается Эддисон к средней дочери. – Не заставляй Хелен ждать тебя.
– Хорошо.
– И позвони доктору Хендерсену. Хотя, я сама ему позвоню. – Продолжает Миссис Тернер.
Оливия хочет ответить, но ее перебивает отец:
– Эддисон, мне кажется, сейчас обсуждение проблем нашей дочери не уместны. Сегодня праздник. – Грегори начинает есть пирог. – Жаль, что в этом году приходится есть покупной, мы с Ли делаем намного вкуснее.
– Может, не надо было торчать в кабинете весь праздник? А уделить время дочери? И вообще, они волнуют здесь только меня. – Вскипает мама Оливии.
– Они волнуют всех, но не нужно на этом зацикливаться. Тем более, она не одна. – Говорит мистер Тернер.
– Я вижу дочь раз в несколько месяцев. Когда мне еще с ней разговаривать? В отличие от тебя, я стараюсь уделить ей время. – Отвечает Эддисон.
– Я тоже. Просто я не мог потратить столько времени на этот пирог. – Отбивает подачу Грегори.
– Не мог, или не хотел?
Оливия встает, хватает туфли и идет в кухню. Кейти смотрит на меня испуганными глазами, умоляя пойти за ней.
– Видишь, чего ты добился? – Говорит миссис Тернер.
– Я вижу, чего добилась ты. – Отвечает отец Оливии и уходит наверх.
В комнате воцаряется неловкое молчание. Я встаю, извиняюсь и иду на поиски своей девушки.
Глава 12
Оливия
День Независимости, четвертое июля
Я открываю бутылку и начинаю жадно пить. Последние сутки я совсем не ела и практически не пила. Это были самые ужасные сутки в моей жизни. Я остаюсь совсем одна, меня мучает жажда. Кожу стягивает от крови, которая покрывает мое платье, руки и ноги
Я вспоминаю, сколько крови вытекло из Картера и меня начинает трясти. Журналист сказал, что это я его убила. Что он мертв. Я не смогла его спасти, сколько не пыталась. Я потеряла его навсегда. У меня начинается новая истерика, я облокачиваюсь на руки, которые лежат на столе, и начинаю плакать.
Слезы обжигают кожу, дышать совсем нечем, в комнате душно и пахнет плесенью.
– Оливия, дорогая. На кого ты похожа. – Мама забегает в комнату и бросается ко мне. – Снимите с нее наручники, быстро! – Кричит она.
Мистер Гиллиган подходит и нехотя освобождает меня от оков.
Мама начинает обтирать меня салфетками, пытаясь смыть кровь с моего лица и тела.
– Оставьте нас наедине! – Говорит она строгим голосом и Мистер Гиллиган выходит, – теперь расскажи мне, что произошло и мы решим, как быть дальше. – Она обращается уже ко мне.
– Можно еще воды? – Еле слышно спрашиваю я.
– Конечно.
Мама выбегает из комнаты и возвращается через несколько минут, а может всего через одну, но я уже потеряла счет времени.
– Я его не убивала. – Говорю я. – Стреляла не я.
Комната начинает вращаться, все вокруг темнеет, и я падаю.
Ноябрь
Это опять происходит, я выдержала весь нервный вечер и не сорвалась, но мама, словно специально, каждый раз наступает на больную мозоль. Слезы катятся из глаз, я забегаю на кухню, даже не включая свет, иду к холодильнику.
Достаю из него еще один тыквенный пирог, заботливо оставленный матерью, и начинаю есть его вилкой, прямо сидя на полу. Слезы продолжают катиться, а я ем, чувствуя себя немного лучше. Когда половина пирога уже съедена, рядом садится Картер.
– Почему не включила свет? – Спрашивает он.
– Не успела. – Отвечаю я и продолжаю жевать.
– Прости меня. Сейчас не самое подходящее время, но я хочу отвлечь тебя. Если ты хочешь, я пойду на свадьбу твоего брата. Но Рождество в Хэмптонсе это уже слишком. – Он смотрит на меня, убирает прядь за ухо, вытирает слезинку с моей щеки и целует в лоб.
– Я тоже так считаю. Праздники в Хэмптонсе всегда слишком. – Отвечаю я, закрывая глаза и наслаждаясь его прикосновениями.
– Но это твой мир, Оливия.
– Я не хочу, чтобы он был моим миром.
Картер берет из моих рук чашу с остатками пирога и отставляет в сторону. Он притягивает меня к себе и обнимает. Я закрываю глаза, уткнувшись в его грудь.
– Представляю лицо своей мамы, если бы она увидела меня сейчас на полу кухни, в платье за четыре тысячи долларов. – Говорю я.
– Тебе нужно меньше думать об этом. Какая разница, что она подумает, если тебе здесь хорошо? Поедешь со мной в отель? – Спрашивает он.
– Останься здесь со мной, пожалуйста. Нам выделили гостевую комнату. – Шепчу я.
– Хорошо.
Он помогает мне подняться с пола, убирает чашу в холодильник и берет меня за руку.
– Готова? Выходим отсюда? – Спрашивает Картер.
– Готова. – Отвечаю я.
Подхожу к домочадцам и желаю всем спокойной ночи, целую Кейти, договариваюсь встретиться внизу в двенадцать с Хелен и ухожу, даже не посмотрев на маму.
Мы поднимаемся наверх и заходим в комнату.
– Мне нужно в душ. – Говорю я.
Картер нехотя отпускает меня. Я захожу в ванную, скидываю платье, включаю воду и сажусь над унитазом. Я съела слишком много тыквенного пирога и это надо срочно исправить.
Картер
Рассматриваю комнату, в которой нам предстоит остаться сегодня, и слышу приступы тошноты из ванной комнаты. Она не смогла сдержаться. Я знал это, хотя и отрицал. Она больна и ей нужно лечение. А так же как можно меньше общаться со своей матерью. Она настолько жесткая женщина, что не щадит никого, даже свою дочь.