– В отеле. Я живу в отеле. Я доберусь сама, спасибо. Она красивая. – Говорит Стейси и убегает от меня.
Возвращаюсь обратно, где меня ждет моя Оливия. Мало нам проблем, теперь еще и объясняться со своей девушкой по поводу непрошеной гостьи.
– Почему ты так быстро? – Спрашивает она.
– Она живет где- то неподалеку и дойдет сама. – Отвечаю я.
– Бедная. Может она была под действием наркотиков?
– Именно поэтому ты привела ее к нам в дом. Оливия, так нельзя. – Я еще на взводе и не могу успокоиться, но не хочу срывать гнев на Оливию, сегодня ей и так не сладко. Решаю перевести тему и достаю из шкафа подарок.
– С Рождеством, Оливия. – Говорю я, протягивая сверток. Уже представил, как загорятся ее глаза, когда она откроет его.
Чтобы найти и купить ей такой подарок, мне пришлось потрудиться и немало потратиться. Но я очень хотел сделать ей приятно. Она берет книгу, аккуратно разворачивая упаковку.
– Почему сегодня? – Спрашивает Оливия.
– Хочу порадовать тебя.
Вижу ее горящие глаза, она открывает книгу и смотрит на меня.
– Это же коллекционное издание Шекспира. Книга девятнадцатого века, Картер. Я боюсь подумать, как сложно было ее достать. – Она бросается мне на шею, чуть не сбивая с ног.
– Да, было очень сложно.
– А еще я боюсь подумать, сколько стоят эти Сонеты.
И она опять же права, но все это мелочи, когда я вижу ее счастливые глаза.
Она садится на пол, открывает страницу наугад и читает:
«Откуда столько силы ты берешь,
Чтоб властвовать в бессилье надо мной?
Я собственным глазам внушаю ложь,
Клянусь им, что не светел свет дневной»5
Я улыбаюсь. Она продолжает открывать сонеты наугад и зачитывать мне вслух. А я любуюсь, наблюдаю за ее непосредственностью. Сейчас она такая счастливая, а час назад плакала и казалась беззащитной. Сейчас она полна доброты и спокойствия, вот так, сидя на полу и читая Сонеты Шекспира. А вчера вечером я видел в ее глазах страх и боль. Сейчас я понял, что я люблю ее.
Глава 15
Оливия.
Пятое июля.
– Миссис Тернер, я все понимаю, но Оливия должна рассказать мне о случившемся до судебного заседания. Только так я смогу помочь вашей дочери. – Говорит Мистер Гиллиган, пока я лежу в палате и пытаюсь уснуть.
Их с мамой голоса слышны даже не смотря на закрытую дверь палаты.
– Она будет говорить только в присутствии своего адвоката. Назначено лишь предварительное слушание, на котором будут рассматривать сумму залога и судья должна понимать, какое обвинение предъявить моей дочери. Сейчас она под арестом? – Спрашивает мама.
– Нет. Но.
– Никаких но, Мистер Гиллиган. Увидимся завтра, всего доброго.
Мама возвращается в палату.
– Оливия, девочка моя. Сейчас я попрошу врача вколоть тебе снотворное, чтобы ты смогла поспать. Завтра будет сложный день. – Говорит она и зовет врача.
***
Мы выходим из больницы, всюду вспышки фотокамер. Журналисты пытаются прорваться к нам, но их сдерживает нанятая отцом охрана. Садимся в машину и едем в здание суда.
Мой адвокат едет с нами и говорит:
– Дело очень запутанное. Следы пороха нашли у всех, кроме Картера Харисса. Поэтому нам нужно будет обдумать линию защиты. Представить все как самооборону. Скажите, Мисс Эдвардс когда – нибудь угрожала вам?
– Да. – Отвечаю я. – И не раз.
Апрель.
Говорить о своей любви к человеку, который не может ответить тебе взаимностью глупо. Точнее, говорить больше одного раза. Прошло уже четыре месяца, а Картер так и не сказал мне, что любит меня. Мы вообще больше не возвращались к этому разговору. Но радует то, как сильно он изменился за последнее время.
Никаких сцен ревности, практически, или же я просто привыкла к его чувству собственности. Мы чаще выходим в люди и он, относительно спокойно принимает мою дружбу с Чаком.
Конечно же, его это раздражает. Но ради меня он держит себя в руках. Может быть, его поведение было виной того, что он был травмирован? С нового семестра он играет, а я часто сижу на его тренировках. Он даже предлагал мне пойти в группу поддержки, но я не хочу тратить свое время на это. Тем более три года я не занималась, наверняка отстала от остальных чирлидерш.
Поэтому я решила больше не говорить ему о любви и не давить на него, пусть все идет, как идет.
Мы сидим на трибуне с Чаком, и я ем пончик, который купила заранее.
– Сколько времени тебе надо, чтобы подготовиться? Я думал, мы полетим домой на Пасху. – Говорит он.
– Мы договорились, что полетим в конце семестра. Не хочу торопить события. – Отвечаю я, Чак смеется. – Как же круто он выглядит в форме.
– Когда ты скажешь ему об этом? – Спрашивает младший брат.
– О чем?
– О том, что любишь его. – Он смотрит на меня, немного щурясь.
Чак отрастил волосы и теперь делает маленький хвостик на затылке. Но перемена прически никак не повлияла на перемену в стиле. Даже на спортивной тренировке он сидит в темных брюках, нежно голубой рубашке и оксфордах.
Я опускаю глаза. За несколько месяцев я так и не смогла никому сказать, что призналась Картеру в любви. Не потому что стыдно, ведь я призналась первой. А потому что он не ответил мне ничего.
– Говори. Я знаю этот взгляд. – Чак смотрит на меня пристальным взглядом.
– Я говорила ему. Но это тайна. – Я смотрю вверх, чтобы не заплакать. – Он обещал поговорить об этом и ничего.
– Подожди еще пару дней. – Отвечает Чак. – Картер сложный человек.
– Я жду уже четвертый месяц.
– Долго. Может сказать ему еще раз? Я уверен, он любит тебя. Давно я не видел его таким. – Говорит младший брат, надевая солнечные очки.
– Не хочу давить. Пусть все идет так, как идет. – Отвечаю ему я.
– Тогда почему ты плачешь? – Он смахивает слезу с моей щеки, я отодвигаюсь от него, чтобы не злить своего парня. – Прости.
– Ничего. Просто Картер снова будет злиться. Вы только наладили отношения.
Чак смеется.
– Поверь, он ненавидит меня еще больше, чем раньше. Терпит только ради тебя. Вот именно поэтому, я уверен, что он тебя любит.
Тренировка заканчивается, и мы выходим со стадиона. Возле машины Картера стоит какая-то девушка, чье лицо мне кажется смутно знакомым. На ней слишком теплый свитер для такой погоды, волосы спутаны и собраны в хвост, а в глазах какой-то нездоровый блеск.
– Привет. – Говорит она мне и Чаку.
– Добрый день. – Вежливо отвечаю я. – Мы знакомы?
– Да, мы знакомы. Ты увела у меня парня. – Говорит брюнетка.
– О чем вы? – Я действительно не понимаю. Почему она обвиняет меня в том, о чем я понятия не имею?
Она делает шаг вперед и оказывается слишком близко ко мне.
– Не смей приближаться к моему парню, иначе я убью тебя, клянусь. – Говорит она.
Чак быстро встает между нами. У меня нет слов, чтобы возразить, я просто не понимаю ее.
С тех пор, как мой папа объявил, что будет баллотироваться в Мэры Нью-Йорка ко мне на улицах часто подходят сумасшедшие. Я даже привыкла к журналистам, которые периодически охотятся за мной, в поисках сенсации, спасибо Доктору Хендерсону за то, что помогает мне справляться.
Часто ко мне подходят с претензиями и оскорблениями в адрес моего отца или матери, ведь под прицелом сейчас вся наша семья, но сейчас совсем иной случай. Именно поэтому я не знаю, что делать и как общаться с неадекватными людьми.
– Подождите, объясните нормально. Вы ошиблись, но подходить к человеку с угрозами чревато последствиями. – Говорю я, собравшись силами.
– Не делай вид, что ничего не понимаешь. Еще скажи, что ты меня не помнишь. – Отвечает девушка.
– Мы оба точно уверены, что не знакомы с вами. – Вмешивается Чак.
Картер
Выхожу с тренировки и направляюсь к машине. Как же меня раздражает мой брат, он специально везде таскается за Оливией, потому что она единственная, кто может вытерпеть его. Он так и сказал мне однажды, что Оливия его единственная подруга здесь, все остальные не подходят ему. Конечно, кто вытерпит его занудство и внешний вид. Прийти на футбольное поле в костюме, было очень смешно, но помимо этого мне было немного стыдно перед товарищами по команде. Но они отнеслись с пониманием, когда я сказал, что Чаки всегда такой высокомерный. Мы посмеялись всей командой, но чувствую, что меня ждут долгие подколы по поводу младшего брата. Направляюсь к машине и вижу то, чего совсем не ожидал. Оливия и Чак разговаривают с чокнутой Стейси. Я ускоряю шаг, чтобы быстрее прервать их разговор, потому что неизвестно, чего сейчас наговорит Стейси. Она очень странно себя ведет в последнее время. К счастью, это совершенно меня не касается, пока она не лезет в мою жизнь.
– Что ты здесь забыла? – Спрашиваю я, обращаясь к своей бывшей девушке на повышенных тонах.
– Привет, Картер. Как дела? – Поворачивается ко мне она.
Вижу округлившиеся глаза Оливии и понимаю, что теперь мне точно придется объясняться перед ней.
Надо подобрать слова, но сначала разобраться в ситуации. Что она здесь делает и что наговорила моей девушке? Стейси смотрит в мои глаза, и я вижу значительные перемены в ней. Во взгляде больше нет робости, он полон уверенности, но ее глаза чужие, не те, которые были раньше. Что-то в ней изменилось, но я не могу понять что.
– Еще раз я повторяю, что ты здесь делаешь? – Спрашиваю я.
– Вы знакомы? – Вмешивается Оливия.
– К сожалению. – Отвечаю я. – Что ты хотела от Оливии, Стейси?
Она смотрит на меня и твердым, уверенным голосом говорит:
– Я говорила, чтобы она больше никогда не приближалась к тебе.
Такой дерзости я не ожидал. Может, она пьяна? Но у нее нет никаких признаков алкогольного опьянения. Но я знаю одно, она знатно меня достала. Последний год она постоянно преследует меня везде, где бываю я. Рука сжимается в кулак, это видит Чак, который прекрасно понимает в каком я состоянии и пытается отвлечь меня.