Выхожу из дома, когда у меня звонит телефон. На экране вижу имя Макс и беру трубку.
– Привет! Я пришлю все фото новой квартиры, как только расставлю вещи, обещаю. – Говорю я.
– Оливия, – перебивает меня подруга, – Картер и Чак, тут случилось такое.
Она говорит мне то, от чего я роняю телефон прямо на асфальт. Трясущимися руками я поднимаю его и сажусь в машину. Мне срочно нужно в Нью-Хейвен.
Картер.
три часа назад.
Я пытаюсь найти письмо Оливии уже целый час. Во мне уже половина бутылки виски, что замедляет поиски. Если меня не было в городе, то есть лишь один вариант того, кто получил его за меня. Это Чаки. Он не обмолвился ни словом о том, что сделал это, а я как идиот, жду два месяца, пока моя девушка примет решение.
Я открываю каждый ящик, вываливаю содержимое на пол и роюсь во всех документах, но его нет.
Наконец я дохожу до чемодана Чаки, который я запрещаю ему разбирать, потому что скоро он уедет обратно в общежитие.
Начинаю перебирать идеально сложенные рубашки и нахожу его. Письмо от Оливии, которое пришло мне месяц назад.
Оно вскрыто, этот идиот читал то, что она написала мне. Ненавижу его, кто дал ему право лезть в нашу жизнь? Вмешиваться и вносить свои коррективы?
Читаю последнюю строчку и замираю. Я не ответил, она восприняла это как отказ, пообещав больше не беспокоить меня. Перевелась учиться в другой штат и уехала.
Ненавижу его. Всегда он портит мне жизнь, говоря, что это не специально. Сейчас он сделал это намеренно.
Нужно ехать в Хэмптонс, она еще там? Или ехать в Нью-Йорк, но я не знаю куда именно. Нужно набрать ее номер, чтобы поговорить и объясниться.
Я звоню ей, но номер больше не обслуживается. Проклятье, она сменила номер.
Беру ключи от машины, чтобы посоветоваться с Макс, когда в квартиру входит Чак.
– Что здесь происходит? – Спрашивает брат.
– Ты мне ответь. – Говорю я.
– Нас ограбили? – Чак осматривает квартиру беглым взглядом, когда я поднимаю руку с конвертом и показываю ему.
– Перед тем, как я начну тебя убивать, предлагаю объясниться. Я же обещал Оливии меняться. Попробуй убедить меня в том, что я не должен разбить тебе голову. – Говорю я, кладя ключи на столик у дивана, рядом с письмом.
– Если ты меня ударишь, то она никогда тебя не простит. – Отвечает он с насмешкой.
– Чаки, ты слишком осмелел в последнее время. – Произношу я и делаю первый удар в печень.
Брат сгибается и начинает кашлять, я же наслаждаюсь этим зрелищем. После того, что он сделал, он заслуживает большего. Я бью его в живот еще раз и он падает на пол.
– А теперь объясни мне, кто дал тебе право читать письмо? – Говорю я, и бью его по ребрам. – Кто дал тебе право, прятать от меня письмо, которое мне написала моя девушка? – Я бью его по ребрам еще раз.
Чак даже не пытается встать и защититься, но это не первая наша драка, поэтому я прекрасно знаю, что он слабак.
– Вот поэтому ты не достоин ее, Картер. – Говорит он, когда я бью его еще раз.
– Может, достоин ты? – Я наклоняюсь и разбиваю ему нос. Потом бью его еще и еще, пока его лицо не становится сплошным кровавым месивом.
Пелена с глаз падает, и я начинаю осознавать, что натворил. Прямо сейчас я потерял Оливию навсегда.
Я вызываю скорую помощь для брата, который находится без сознания и, дождавшись врачей, выезжаю в больницу вместе с ним. Я так и не научился контролировать свои эмоции.
Звоню Макс, чтобы спросить данные Оливии, она слышит объявление в больнице и говорит, что будет там, через десять минут.
– Что ты здесь делаешь? – Спрашивает она, врываясь в зал ожидания.
– Ничего. Чаки подрался. Его осматривают врачи. – Отвечаю я.
– Подрался? Чак? Не может быть. – Говорит Макс, когда ее взгляд падает на мои разбитые кулаки. – Днем следов не было. Картер?
– Он сам напросился. – Оправдываюсь я. – Он спрятал от меня письмо Оливии. Говорил, что я ее недостоин.
– Он без сознания, Картер. Ты это понимаешь? – Макс переходит на крик.
– Очнется. – Отвечаю я. – А теперь расскажи мне, как мне найти Оливию.
– Нет. – Говорит Макс, чем очень удивляет меня.
– Нет? – Переспрашиваю я.
– Ты все правильно расслышал. Нет. Я не дам тебе телефон Оливии. Тебе надо держаться подальше от моей подруги. Иди домой, проспись.
Я остаюсь на месте, сжимая руку в кулак.
– Я сказала уходи отсюда. Или я позову охрану. – Говорит Макс.
Ничего не остается, кроме того, что развернуться и уйти.
Оливия.
Я вбегаю в приемный покой, ища глазами Макс. Она машет мне и говорит:
– Видела Картера?
– Нет. К счастью, нет. Как там Чак?
– Он в сознании. Можешь зайти к нему.
Я отправляюсь в поисках палаты моего друга. Мне очень стыдно, что с момента моего заключения в психушке, я ни разу не позвонила ему. Я, правда, собиралась это сделать, но хотела набраться смелости. А сейчас он лежит в больничной палате, со сломанными ребрами, гематомами и весь опухший. Его не узнать, на лице нет живого места. Губы разбиты, на щеках ссадины, нос, кажется, сломан, глаза затекли. Хвостик, который он делает себе, пропитан кровью.
– Чак. – Говорю я, садясь рядом.
– Привет. – Говорит он. – Прости меня.
– За что?
– Я не передал письмо Картеру. Я боялся за тебя. Сегодня он нашел его, теперь я здесь. Прости меня, Лив. Я хотел как лучше.
– Чак. Ты не виноват. Картер совсем не изменился. Я бы не смогла быть с ним. А особенно после такого. Ты как? – Я вытираю слезы украдкой, чтобы он не видел, что я плачу.
Я просто не могу смотреть на его состояние, осознавая, что он такой из-за меня. Я больше не хочу видеть Картера, не хочу, чтобы он приближался ко мне. Я не хочу даже разговаривать с ним. Он настоящий монстр. Если он способен так поступить с родным братом. То рядом с ним небезопасно находиться никому.
– Паршиво, Лив. Езжай обратно. Картер где-то здесь и он пьян. – Говорит Чак. – Я переживаю.
– Хорошо. Я поехала. Прости меня тоже. Если бы не я, ты бы не оказался здесь.
Я выхожу из палаты и ищу Макс. Ее нигде нет, поэтому, я выхожу на парковку, чтобы позвонить ей из машины.
И вижу его. Картер сидит на капоте моей машины, держа в руке бутылку виски.
– Привет. – Говорит он.
– Прости, я тороплюсь. – Отвечаю я.
– Я хотел поговорить, Оливия. – Отвечает он, немного пошатываясь. – Отлично выглядишь.
– Спасибо. Но нам не о чем разговаривать. – Отвечаю я.
Он встает с капота, делает шаг ко мне, я автоматически делаю шаг назад и говорю:
– Не подходи.
Меня трясет от страха и обиды, я не ожидала увидеть его. Каждый день я думала о том, какой будет наша встреча. Но даже представить не могла то, что мы встретимся при таких обстоятельствах.
– Чаки сам виноват. Он не отдал мне письмо. Я только сегодня узнал об этом. – Говорит Картер, но остается на месте, больше не предпринимая попыток подойти.
– Никто не давал тебе никакого права поднимать на него руку. – Кричу я. – Ты его видел? Ты видел, что ты с ним сделал?
– Я не раскаиваюсь. Просто дай мне шанс, нам нужно поговорить, я все объясню, Оливия. Я исправляюсь. Я начал исправляться. – Говорит Картер и снова делает шаг ко мне.
– Не подходи. – Резко говорю я. – Не подходи, или мне придется. – Я замолкаю на полуслове.
– Придется что?
– Придется запретить тебе приближаться ко мне официально, Картер. История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса.12 – Говорю я.
По моим щекам текут слезы, но я понимаю, что это единственный вариант. Я не хочу, чтобы рядом со мной был монстр, для которого собственная персона важнее всего. Для которого нет ничего святого, который способен причинить боль даже близким людям, даже родному брату.
– Это Чаки предложил тебе такой вариант? – Ухмыляется Картер. – Ты права, повторяется. Но я не оставлю тебя в покое, Оливия. Я не отстану от тебя, пока мы не поговорим. Я приеду к тебе через пару дней, только приду в себя. – Он делает глоток, ставит бутылку на мой капот, засовывает руки в карманы джинс и уходит.
Я скидываю бутылку, сажусь и блокирую двери в машине. Пытаюсь унять дрожь, через слезы звоню маме и говорю:
– Мам, мне нужен судебный запрет. Я не хочу, чтобы Картер Харрис когда-нибудь приближался ко мне ближе, чем на сто метров. Пожалуйста, помоги мне его оформить.
Глава 34
Картер.
Тридцать первое августа.
Сегодня Чаки выписали из больницы. Я приходил к нему, чтобы извиниться каждый день и, в конце концов, он пообещал не сообщать в полицию и не говорить родителям.
Если бы Оливия видела бы меня, то понимала бы, что я становлюсь лучше. Я хочу стать лучше для нее, наладить свою жизнь и только потом ехать к ней.
Макс не говорит мне ничего, даже номера телефона Оливии, но я могу узнать всю информацию в университете. Я так скучаю по ней, что в каждой проходящей мимо девушке ищу ее. Но это не она. Все они не похожи на нее. Она уникальная, она не такая как все, а я потерял ее. И я не знаю, сколько мне понадобится времени, пусть даже годы, чтобы я смог снова завоевать ее и ее доверие. В этом году я заканчиваю колледж и я готов перебраться в Нью-Йорк, чтобы быть ближе к ней. Нужно только поработать над собой.
Мои раздумья прерывает звонок в дверь. Я иду открывать, думая. Что это Макс, которая привезла Чака, но вижу пристава, который вручает мне конверт. Я еще не открываю его, но уже знаю, что внутри. Она все-таки это сделала.
Открыв конверт, я убеждаюсь, в правоте своих догадок. Запрет на приближение, на целых восемнадцать месяцев. Это означает, что мне нельзя подходить к Оливии ближе, чем на сто метров, иначе мне грозит тюремный срок до одного года.
Я прекрасно понимаю всю опасность, но я должен поговорить с ней.
Дождавшись Чака, я беру его телефон и выискиваю номер Оливии. Да, я угадал, она общается с ним. Даже написала свой адрес, предложив увидеться в выходные.