Именно этот вопрос я и задал стоящему передо мной на коленях широкоплечему мужчине, руки которого были связаны за спиной, а под его правым глазом наливался свежий синяк.
В здоровяке я без труда признал Бруно Фолона, старшего помощника управляющего графа де Грамона. Он уже бывал у меня в замке и, помнится, в тот раз ему тоже досталось. Правда, если мне не изменяет память, тогда пострадал его левый глаз.
По местным законам я имел полное право убить всех этих людей, так как они вторглись на мою землю и, по сути, занимались обычным грабежом. Ведь как только мне отдали замок Макса, я через моего частного поверенного позаботился о том, чтобы возврат был задокументирован должным образом. В общем, по бумагам «Лисья нора» моя. Там комар носа не подточит.
Но меня останавливало только то, что все они служили моему нынешнему дядюшке. Главе рода, к которому я принадлежал.
Бруно Фолон молчал. Лишь недобро зыркал на меня из-под густых бровей.
Я взглянул на Жака. Тот правильно меня понял и носком сапога несильно пнул здоровяка в бок. Бруно охнул и поморщился.
— Ваша милость, — пробубнил он. — Так мы ж это… Люди подневольные… Что нам прикажут наши господа, то мы и делаем.
— Кто именно приказал? — спросил я.
Здоровяк после моих вопросов поджал губы и замялся. Жак, не дожидаясь моего сигнала, носком своего сапога снова поторопил его.
— Ох… — вздрогнул Бруно и быстро заговорил: — Ее сиятельство графиня де Грамон дала приказание вывезти все вино, мебель и остальные вещи в особняк ее младшего сына. С севера пришли вести, что вы будете участвовать в турнире… Ну вот её сиятельство и…
И Бруно осекся, смущенно опустив голову.
— Значит, меня здесь уже похоронили, — хмыкнул я и обвел взглядом своих бойцов. Те дружно заржали.
— Болван, — широко улыбаясь, произнес Жак и отвесил Бруно подзатыльник. — Его милость стал победителем в Великом Испытании! Благодаря его победе, его высочество принц Луи возьмет в жены дочь самого конунга Острозубого!
В голосе Жака слышались нотки гордости и уважения. А еще и радости. И не удивительно. Мои люди неплохо заработали на финальных ставках.
Фолон вздрогнул и поднял голову. В его глазах читалось неверие и недоумение.
— А мой дядя в курсе того, что здесь происходит? — спросил я, быстро меняя тему.
Бруно в ответ молча, с явной неохотой отрицательно замотал головой. На что я широко улыбнулся. Очень хорошо.
В общем, картина вырисовывается достаточно ясная. Мамаша-графиня, дабы угодить своему младшему сыночку, который, как я уже знал, был ее любимчиком, не известив своего супруга и не проверив слухи, приказала обчистить замок «наглого ублюдка». Со слов Валери именно так меня графиня де Грамон обычно и называла.
Собственно, как я полагаю, затевалось все ради винной коллекции Франсуа, о которой он за последние месяцы уже наверняка в башке своей мамаши просверлил дыру размером с кулак, а мебель и остальные вещи из замка пошли довеском. Все равно ведь «ублюдок» уже мертв.
Данное происшествие меня не особо расстраивало. Даже наоборот — я был рад, что у меня появился небольшой рычаг давления на моего дядюшку. Вот бы увидеть его физиономию в тот момент, когда он узнает о самоуправстве своей супруги и сыночка. А еще мне интересно, как к произошедшему отнесется герцогиня дю Белле. Это же скандал из ряда тех, о которых такие уважаемые семейства, как де Грамоны, стараются не распространяться. Я даже мысленно потер ладони.
Пока я размышлял, как мне поступить с Бруно Фолоном, на небольшой аллее, что вела вглубь парка, где находились подсобные помещения, появились Аэлира и двое бойцов из десятка Тома Дэвиса, которые вели под руки Марка Дюко, Шарля Симона и Гуннара.
Когда они приблизились, я увидел на их бледных лицах кровоподтеки и синяки. А еще на их рубахах были видны пятна крови. Если Марк и Шарль по причине возраста еле передвигали ноги, то Гуннар держался молодцом. Хотя я видел, что ему досталось больше всех. Полагаю, эти трое просто так смотреть на погрузку моих вещей на телеги не собирались, за что и пострадали.
Хорошо, что Кевин не остался жить в замке. Бертран как-то сообщил мне, что у моего протеже проснулся интерес к финансам и торговле. И это неудивительно — все-таки он из купеческой семьи. Вот я перед отъездом на север и пристроил парня апрентисом к моему брокеру, господину Берону, чтобы тот постигал секреты работы с ценными бумагами. Теневой дар Кевина еще не проклюнулся, поэтому я решил, что ему будет полезно получить знания не только магического характера. Так что парень, как и полагается каждому апрентису, временно переехал к своему учителю. Естественно, все расходы по его содержанию были на мне.
— Вот, нашли их привязанных на конюшне, — сообщила Аэлира, подводя ко мне наших страдальцев.
Увидев стоящего на коленях Бруно Фолона, Гуннар дернулся, но под моим взглядом остановился, правда, продолжая сверлить здоровяка ненавидящим взглядом.
Я взглянул на Бруно Фолона, который под моим тяжелым взглядом весь сжался. Помнится, в прошлую нашу встречу он вел себя наглее. И не удивительно. Раньше я был, по сути, один. Сейчас же в моем подчинении был отряд головорезов, которые легко обезоружили дружинников графа, словно те были простыми ополченцами, не знающими с какой стороны держаться за меч.
Кстати, о них… Я решил оставить Бруно на потом и обратился к Тому Дэвису, кивая на дружинников графа:
— Поставьте их на ноги.
Когда всех пятерых перевели в вертикальное положение, я оглядел их смурные физиономии. Не молодняк. Всем уже за тридцать. На фоне волкодавов Тома Дэвиса выглядят хорошо откормленными сторожевыми псами. Испуга на их лицах я не заметил — они уже поняли, что их никто убивать не собирается.
Наверняка у всех пятерых был какой-то боевой опыт, только под рукой дядюшки они слегка раздобрели и расслабились. Помнится, те дружинники, которые сопровождали Ивелин и Валери в Абвиле, выглядели посерьезней. Наверняка граф посылал с любимой дочуркой лучших своих бойцов.
Интересно, куда смотрит усатый капитан графской дружины? Они ведь явно уже давно за мечи не брались. Или эти пятеро подчиняются кому-то другому? В любом случае мне плевать.
— Итак, — произнес я ледяным тоном. — Вы пришли в мой дом с оружием. Избили моих людей. Попытались ограбить меня. Если я дам приказ прикончить вас прямо сейчас, буду в своем праве.
Выражения лиц дружинников моего дяди вытянулись и побледнели. Кажется, они только сейчас поняли, что находятся на волосок от смерти.
— Вы уйдете отсюда живыми только потому, что вы служите главе моего рода, — произнес я после недолгой паузы, а потом добавил: — Все ваши доспехи и оружие, а также доверенное вам моим дядей имущество — мои законные трофеи. Так и передайте тому, кто послал вас сюда.
Я взмахнул рукой, и бойцы Тома Дэвиса потащили графских дружинников к воротам.
— Теперь ты, — перевел я взгляд на Бруно Фолона, который испуганно вжал голову в плечи. — Ты помнишь, что я тебе сказал в нашу последнюю встречу?
Помощник главного управляющего вздрогнул, но нашел в себе силы ответить.
— Да, ваша милость… — дрожащим голосом промямлил он.
— Я всегда держу свое слово, — холодно произнес я и обратился к Жаку: — На конюшню его и всыпь ему обещанных плетей. Но не переусердствуй, он мне еще понадобится.
Я взглянул на своего дворецкого, который с огромным удовольствием наблюдал за происходящим и улыбнулся:
— Марк, полагаю для помощника старшего управляющего моего дяди у нас найдется какая-нибудь ответственная работа?
— Обязательно, ваша милость, — как всегда невозмутимо ответил мой дворецкий. — Мы как раз собирались после зимы заняться чисткой канализационной системы замка.
— Вот и славно, — хлопнул я ладонями по подлокотникам кресла и поднялся.
Кивнув в сторону Марка, Шарля и Гуннара, я обратился к Бертрану:
— Напои их зельями, а потом займись размещением Верены.
Девушка сидела сейчас в моем фургоне и с интересом наблюдала в окошко за происходящим. Я то и дело ловил на себе ее оценивающие взгляды.
Должен заметить, что за время пути я уже привык к ее повышенному вниманию к моей особе, а вернее сказать, к моей энергоструктуре. Сперва оно было излишне назойливым, но постепенно градус интереса понизился.
Я тоже наблюдал за ней, но старался на нее не давить. В общем, делал все, чтобы она расслабилась и потеряла бдительность. Скоро нам с ней предстоит серьезный разговор…
Найдя взглядом нашу повариху, я громко спросил:
— Агнесс, надеюсь ты не оставишь нас голодными?
— Что вы, ваша милость! — всплеснула руками та и тут же тычками начала подгонять своих миньонов: — Сейчас все будет!
— Размещением остальных пусть займется Люкас, — сказал я Бертрану, шагнув в сторону двери замка.
— Слушаюсь, ваша милость, — произнес Бертран и, следуя за мной, тихо спросил: — Что прикажете делать со слугами и сервами вашего дяди?
Я на мгновение задумался, а потом также тихо ответил:
— Хм… Эти люди ни в чем не виноваты, они выполняли приказ. Хотя сервов, по идее, я бы мог оставить себе как трофей, но делать этого не буду. Во-первых, я не собираюсь кормить два десятка лишних ртов, а во-вторых, еще не время вступать в прямое противостояние с моим любимым дядюшкой. Так что пусть они вернут все вещи на место и помогут с уборкой в замке, а потом можешь их отпускать. Рано или поздно они все равно станут моими…
Бертран одобрительно и понимающе кивнул. Старик уже знал, что я задумал, пришлось немного приоткрыть ему мои карты. Хотя, по правде сказать, о многом он уже и сам догадался.
Мысль о том, чтобы вернуть себе все, что умудрился растерять папаша Макса, пришла мне еще в Абвиле. Правда, сперва я от нее отмахнулся, решив, что у бастарда-изгнанника, отец которого был изменником, нет никаких шансов против могущественного дяди. Да и о каком графстве может идти речь, когда магический источник размером с горошину, а сам лежишь при смерти под прицелом кредиторов и всяких излишне настырных бретеров.