– Я подумаю. Тут у вас красиво!
Священники обрадовались и принялись охмурять. Кивала, а сама пыталась запомнить лица. Наконец пообещала вступить в бесов Орден и запросилась домой, ребенка кормить. Только отпускать меня не собирались, а становиться послушницей я не планировала. Ладно, включим голову.
– Меня от молока разорвет, если дочка сиську не возьмет.
Старцы вновь собрались в кружок и по итогам совещания взяли с меня страшную клятву молчания и послушания. Пусть икнется некой Марии Рыльке, именем которой божилась.
Забрала любезно подсунутую литературу о боге и «обрадовала», что читать не умею. Балласт тут же забрали, велев завтра явиться на площадь Трех Измерений.
– Если не придешь, пеняй на себя, – пригрозил председатель собрания. – Мы убиваем изменников.
Плакала и клялась, будто всей душой радею за Бархуса. Другие – тьфу, магов терпеть не могу, а за святое дело хоть в Златорию, хоть в другой мир пойду. Поверили и вытолкали из комнаты.
Спустившись на первый этаж, послушник – тот же, который вывел из темницы, – сунул под нос тряпицу. Воняла она жутко, зато туманила сознание знатно. Схитрила: задержала дыхание и брякнулась на пол, будто в обморок. Оставалось надеяться, послушник проверять не станет. От снотворного эфира тошнило, но я мужественно держалась. Когда меня подняли на руки, осторожно приоткрыла один глаз. Знакомый коридор, ничего нового.
При звуке голосов притворилась мертвой.
Послушнику велели отвезти меня в предместье Номарэ и оставить под деревцем. Значит, угадала, мы не в городе. Ладно, постараюсь вычислить расстояние, если разглядеть ничего не дадут. Судьба повернулась лицом. На улице стемнело, поэтому смогла открыть глаза, не рискуя получить по голове. Запоминала характерные приметы убежища священников. За таковые сойдут, к примеру, столбы-змеи крыльца. Жаль, нельзя голову задрать, этажи посчитать!
Потом снова погрузилась в кромешную темноту: послушник уложил на заднее сиденье самохода. Оно оказалось мягким и пахло войлоком. Внутри самохода воняло куревом. Дальше я перестала кого бы то ни было интересовать, только с сиденья ничего не видно. С чистой совестью закрыла глаза, считала повороты, колдобины и прочие мелочи, способные хоть как-то помочь сориентироваться в пространстве. Затем вспомнила о звездах и уставилась на небосклон незнакомого мира. Пришлось выбрать одну звезду, поярче, и плясать от нее.
Ход у самодвижущейся повозки плавный, чай пить можно. И спать тянет. Разомлела от эфира и переживаний, но мужественно отгоняла сон.
Наконец самоход остановился.
Бесчувственную, меня подняли с сиденья и сунули под дерево.
Выждав, пока послушник вместе со своим драндулетом скроется из виду, распахнула глаза и вскочила на ноги. Где я, понятия не имела, а искать неприятности на пятую точку не хотела. Темнота – друг не только молодежи, но и тех, кто не в ладах с законом. Оставалось одно – прикорнуть где-то до утра, а потом вспомнить поговорку: «Язык до райских кущ доведет». Преобразователь речи не отобрали, выберусь.
Пока рыскала в поисках сеновала, меня вторично за день поцеловала удача.
Запорхал, слепя, перед глазами магический светлячок, темноту прорезал радостный возглас:
– Осунта, мать твою, я ее нашел!
Магистр Лазавей! Марра и Оликес, вместе взятые, как же я рада его видеть!
Завизжав, повисла у мага на шее. В порыве чувств поцеловала. Магистр не возражал, недовольные ласково по спине не похлопывают.
– Тихо, тихо, Агния, все позади! – Он обнял крепче, и я бессовестно уткнулась лицом в рубашку.
Разрыдалась. Чего, спрашивается? Вот ведь, треклятая женская логика!
Идиллическую картину «Студентка в объятиях преподавателя» нарушило появление магистра Тшольке. Что-то она необычно тиха, видимо, влетело. Хихикнула, представив грозную боевую магичку, которую распекал Лазавей. Все-таки он главный, может хоть в дальние дали послать, а Осунта отвечала за мою безопасность. Хреново, скажем прямо.
– Вижу, пришли в себя, слезайте с чужой шеи. – Магистр расставил все по местам, то есть аккуратно, но твердо отстранил. – Я проверил, не ранены.
– Как? – невольно вырвался вопрос.
Он же не осматривал!
– По незамкнутым потокам живительной силы. Именно поэтому обнимал, Агния. А вы что подумали?
Готова поклясться, Лазавей довольно улыбался. Как же, развенчал романтические надежды. Не больно-то и хотелось! Только чуточку обидно. Самую малость, честно!
– А я вас обнимала, чтобы проверить, не фантом ли.
Шмыгнула носом и отвернулась.
Придумал ведь!
– Агния Выжга, перестаньте дуться, – лукаво пожурил преподаватель. – Мало ли, нафантазировали.
– Я реалистка.
Не дожидаясь ответа, юркнула к магистру Тшольке. Та с душой выбранила за то, что не подала условного знака, позволила себя увезти. По ее словам, они с Лазавеем чуть ли не полностью резерв истратили, весь Номарэ обшарили. Словом, опять виновата Агния.
– Да ладно, – встал на защиту студентки магистр, – главное, нашлась, и живая. Переход осуществить успел, а Юлиана неплохо владеет целительной магией. Восстановимся.
– Дважды досуха за три дня, не многовато ли? – не унималась Осунта.
– Я не в минусе, – отрезал Лазавей. – Между прочим, именно из-за вас все произошло. Агния не маг, а вы… Простите, Осунта, но вы идиотка.
«Хвостатая» преподавательница задохнулась ответом, булькнув нечто невразумительное. Наконец оправилась и попотчевала спесивого коллегу колкими замечаниями.
– Я, как маг, сильнее, – между прочим, бросила она в сердцах.
– Значит, подтвердили мои слова, – спокойно ответил Лазавей. – Вы отличный боец, Осунта, но невнимательны к окружающим. А теперь давайте оставим пререкания и в кои-то веки доберемся до гостиницы.
– Поделиться энергией? – Осунта все еще злилась.
– Если умеете ходить через пространство, то нет.
Магистр Тшольке шумно вздохнула и подошла вплотную к магистру Лазавею. Она сплела их пальцы воедино, установила зрительный контакт и впилась в губы страстным поцелуем. Что-то не похоже на обмен энергией! Отлипать от мага Осунта не желала. Я досчитала до тридцати, когда она угомонилась.
– Пользоваться древним методом вовсе не обязательно, – хмыкнул Лазавей. Кажется, у него тоже зародились сомнения. – Особенно на глазах у студентки. Поползут теперь слухи по академии о нашем моральном облике!
Магистр Тшольке пожала плечами.
– Так быстрее и надежнее. А моральный облик… Вы не женаты, а я не замужем.
Лазавей ничего не ответил, выразительно покосившись на меня. Ага, третий лишний, и так поняла. Только хочет ли магистр стать вторым, еще не разобралась.
Магистр Лазавей велел нам встать рядом, максимально близко, и скользнул по воздуху, стелясь по нему, будто ткань на ветру. Раз – и пространство разорвало легкой вспышкой. Два – и, шагнув в провал, мы оказались перед гостиницей.
Проснулась оттого, что Юлиана трясла за плечо. Недовольно разлепила глаза и уставилась на нее.
– Ну ты горазда спать! – магичка выглядела свежо, даже причесаться успела.
– Мне можно: меня священники пытали, – буркнула я, направляясь в «комнату раздумий».
Вернее, топало только тело, остальное спало.
– И как, успешно? – хмыкнула Юлиана.
Она присела за стол и начала что-то строчить в тетради. Магические выкладки я не понимала, смотреть не стала, хотя азы теории сдавала. Всякие там общие законы об отдаче, перетекании, взаимодействии и бла-бла-бла. На практике никак не поможет. М-да, а ведь у нас тоже начертательная магия будет! Точно опозорюсь, если не привлеку помощника: Лаэрта или ту же Юлиану.
– Угу, – скорчила страшную рожу. – Дюжину замучила, а сама только палец раскровенила.
Юлиана шутку оценила и рассмеялась.
– Наслышана! Когда тебя раздевала, ни царапинки не заметила. Повезло, что не ведьма.
Не то слово! Магичку они бы четвертовали и раздали на анатомические пособия, а мой дух являлся бы ректору и обоим магистрам и душил их. Представила и проснулась. В красках так – лепота! Должна же приличная академия иметь своего призрака? То, что я в другом мире, не проблема: души, полагаю, легко минуют всякие коридоры, двери и форточки пространства.
– Кто мне сонного зелья дал?
Помню, поела, поднялась по лестнице, а дальше отрубило. Несомненно, после чайку. Кто ж его заварил?
Юлиана молчала. Нехорошо так молчала. Всклокоченная, в нательной рубашке, направилась к ней и постаралась изобразить дракона.
– Не кипятись, Агния, так лучше, – оправдывалась магичка. – Ты нервничала, испуганная, и я решила… Магистр Лазавей разрешил, – поспешила добавить она.
Понимающе кивнула и, зевая, продолжила утренний туалет. А чего скажешь? Драться же не полезешь. Юлиана не со зла.
Будто обухом по голове ударило: мне нужно явиться на площадь Трех Измерений, только сначала расскажу магистрам.
Быстро натянула платье и босиком пошлепала к Лазавею. Маг умнее, он главный, первым узнает. Заодно помогу чем – мое стремление к лекарским опытам неистребимо. Может, стоило учиться на помощника мага, а не на лекаря? Мы с магистром Аластасом спелись, если б не работа в библиотеке, которую тоже любила, ассистировала бы в лазарете. Но травница не моя мечта, сумела бы и дома ею стать.
В коридоре столкнулась с незнакомым типом, полировавшим ногти. С удивлением глянула на него: не юнец, вид солидный, а с пилочкой. Вон легкая седина в волосах. Стыдоба! Будто барышня! Слышала, при дворе некоторые мужчины помадили шевелюру и носили бантики. Наверное, и пилочку с собой носили. Фу!
Приглядевшись, поняла, незнакомец вовсе не седой, цвет волос такой – выцветший русый.
На руках – два перстня. От них магией так и фонит, по телу мурашки пошли.
Камень на шее – несомненно, амулет. Даже страшно стало, когда поняла, что не могу оторвать глаз, утекаю в глубину темных граней.
Вспомнила о воспитании. Нехорошо пялиться на людей, а то эти самые люди тобой заинтересуются. С трудом, но удалось отвернуться. Тряхнула головой, отгоняя морок, и продолжила путь. Спиной чувствовала взгляд странного типа. Прежде не понимала, как это – до костей пробирает. Так вот теперь знала.