Какой неженка – колдун колдуном! Может, пилочка и вовсе оружие, а я мужчину в стан девочек записала.
Собиралась постучать в дверь магистра Лазавея, когда незнакомец окликнул:
– Эдвин Лазавей занят, сам его жду.
Удивленно уставилась на владельца перстней и опасного для здоровья амулета. Запоздало сообразила: именно его перенес в Оморон магистр Лазавей.
Прищурилась, вспомнив, что болтал Липнер. Так, некромант? Мой отец? Радостные чувства не накрыли. Может, не некромант вовсе, почем знаю? Пока за родство только слова алхимика.
– У меня важное сообщение. Я вас не знаю, а вот магистра Лазавея – очень даже. Поэтому вы стойте, а я войду.
Ишь, раскомандовался!
– Так и у него важное дело, – рассмеялся незнакомец. – Он не одну женщину «очень даже» знает.
Разгадав подтекст, покраснела, но поставить на место наглеца – святое.
– Свечку держали, уважаемый? Нечего на добрых людей поклепы наводить.
Незнакомец пожал плечами и вновь занялся ногтями. Он постарался, породил сомнения. Смотрела на дверь и гадала, не постучаться ли сначала к магистру Тшольке?
Прислушалась. Тянуло приложить ухо к замочной скважине, но до такого не опустилась.
Нет, чушь, в такое время мы с мужем в постели не валялись!
Магистры дела обсуждают, чужака не пускают – вот и весь секрет. Русоволосый пошляк смутить меня пытался. Люди по-разному развлекаются.
Решительно постучалась.
Тишина и какая-то возня. Неужели действительно?
Нет, я, конечно, не мужчина, но прельститься Осунтой смогла бы только под хмелем. Причем если бы пила на спор с орками. Да и чтобы Осунта позволила собой командовать?.. Не ляжет она тихо на спинку, прикрыв глазки, а начнет права качать и указывать, что и как делать.
Воображение разыгралось, я захихикала. И упала – нечего облокачиваться на дверь! Потирая ушибленное колено, снизу вверх уставилась на магистра Лазавея и резко позабыла, зачем пришла. Нет, никакой Осунты в комнате не видно, если только она не притаилась под одеялом или не слилась с мебелью, но кровать расстелена. Я не вовремя, однозначно, и мысли всякие в голове. Слушайте, гостиница – публичное место, рубашку надо надевать, а то слабый пол теряет почву под ногами и идет по кривой дорожке.
Глубокий вдох вернул мозги на место.
Магистр помог подняться и поинтересовался, зачем пожаловала. Рубашку не застегнул. Специально? Только слепой не видит, как я старательно не смотрю.
Хендрик, Хендрик, Хендрик!
– Так, еще и босиком, – недовольно цокнул языком Лазавей. – Марш с холодного пола!
Аж подпрыгнула от окрика, только не поняла, куда бежать. Заметалась у двери, рассмешив магистра.
Может, по потолку, как таракан? Сказано: марш с пола, значит, на стену и дальше, наверх. Только я лазить не умею, свалюсь.
– Напугал? – Лазавей цапнул за руку, прекратив метания. – У вас глаза как плошки. По полу сквозняки бродят, поэтому проходите, забирайтесь с ногами на кровать. Я вас внимательно выслушаю через пять минут.
Мялась, не спешила исполнить приказ. Двусмысленно – вольготно располагаться на чужой постели. На мятых простынях, еще под одеяло лечь. Магистр осознал причину моей нерешительности, заправил предмет раздора и покосился: больше ничего нравственность не смущает? Сошлись на том, что нет.
Только сейчас обратила внимание на лицо магистра. Идиотка, ему не до любовных приключений – ходить бы! Поэтому и спал долго: обессилел.
– Рога выросли? – прокомментировал внимание к своей особе Лазавей.
– Скорее трава, – озабоченно возразила я. – Вы на мертвеца похожи.
– По мертвецам у нас Алоис Ксержик, вам нечего боятся. Опять какое-то зелье влить собираетесь? – Магистр недовольно скрестил руки на груди. – Так я не подопытный кролик и не ваш муж, Агния Выжга.
Обиделась, крепко обиделась. Я к нему со всей душой, а он скотина неблагодарная! Маг – это фунт лиха, которые другие должны расхлебывать. Непомерная гордыня, упрямство, самомнение, уверенность, что их все обожают, а они все могут. Мужчины! Помирать будут, помочь не дадут. Слабость, видите ли, постыдна, лучше в ящик сыграть, а болезнь сама пройдет, ветром сдует.
Не обращая внимания на недовольное сопение, Лазавей шагнул в комнатку с удобствами, ополоснул лицо водой и замер, опершись руками о стену над умывальником. Опустив голову, он стоял и не двигался. М-да, с магистром явно не все в порядке.
– Сейчас позову Юлиану.
Магистр выпрямился – сработал «мужик». Подошел к столу, отодвинул стул и, оседлав его задом наперед, уставился на меня.
– Агния, я внимательно слушаю. – И, смягчившись, добавил: – Если так настаиваете, рискну проверить ваши успехи в зельеварении. Благо некромант имеется.
Сменив гнев на милость, рассказала о сделке со священниками. В конце концов, помогаю Златории, а не конкретному зловредному магу. Но ехидна во мне заставила провести рукой по подушке и победно протянуть длинный волос.
– И? – Лазавей сначала взглянул на трофей, затем на меня. – Заговорить собрались? Не выйдет. Хотя бес его знает, что продают в местных лавках! В любом случае почувствую и снижу отметки в следующем году.
Повертела в руках волос, сравнивая с шевелюрой магистра. Хоть убейте, он женский!
Взгляд магистра стал нехорошим. Кончилось тем, что он вырвал злосчастный волос и доходчиво пояснил, если мне позволили положить ноги на кровать, это не значит, что можно распускать руки. Пришлось извиняться.
– Я случайно, – вторично за прошедшие сутки играла дурочку, используя весь арсенал женских чар, начиная от позы, кончая ресницами. – Цвет понравился: всегда мечтала быть шатенкой. Вы ведь не злопамятный, магистр Лазавей?
С надеждой заглянула в глаза. Хм, странные они, словно выцвели. Скажу Юлиане, пусть поколдует.
– Почему? Очень даже, – хищно улыбнулся магистр. – Все фокусы припомню на практике. Да, госпожа Выжга, увы и ах, летом у третьего курса совместные занятия с алхимиками под моим руководством. Ваша мечта о шатенке сбудется: студенты и не такого в котел девочкам сыпанут. Получите персональное задание: вызубрите все известные сущности и найдете образец каждой.
С кислой рожей кивнула.
Влипла, доигралась! Магистр Тшольке не преувеличивала, пугая мстительностью коллеги. А я его жалела! «Хвостатая» стерва – самое то, совет да любовь!
Насупившись, слушала указания: во всех подробностях рассказать Осунте то же самое, описать членов Ордена, сидеть в гостинице и не высовываться. На площадь Трех измерений под мороком отправится магистр Тшольке в компании новоприбывшего некроманта. Тот сыграет мужа Агнии-дурочки.
Перед уходом предприняла вторую попытку извиниться, не играя и за все. Магистр ничего не ответил и накинул рубашку.
Ладно, делать в его комнате больше нечего. Аккуратно слезла с постели и потопала к двери.
– Агния, чуть не забыл! – устало окликнул Лазавей. – Алоис Ксержик, некромант, может оказаться вашим отцом. У вас энергетическая сетка крови совпадает. И, – он сделал выразительную паузу, – я хорошо отношусь к студентам, но детские выходки могут поставить ребром вопрос об отчислении.
– Я уже поняла, – процедила сквозь зубы, злясь на свое любопытство и некроманта, растравившего воображение фантазиями о сладкой парочке. – Больше не повторится, магистр Лазавей.
Выйдя в коридор, подбоченилась и в упор уставилась на странного типа. Невежливо поинтересовалась:
– Алоис Ксержик?
– Для вас, юная госпожа, магистр Ксержик, – недовольно отозвался тот. – А что?
– А то, милостивый козел, что никак не могу решить: плюнуть в рожу или обозналась.
Я обычно вежлива с теми, кто вежлив со мной, но тут не сдержалась, вымещая злость и обиду на всю честную магическую компанию. Из-за него все, он дурные мысли в голову засунул. Прибавьте извечное «доброе» утро и «веселые» дни, поймете, некроманту не поздоровится. Даже если не отец.
Алоис Ксержик замер в ступоре. Протопала мимо и без стука распахнула дверь в комнату магистра Тшольке. Странно, она оказалась не заперта.
Осунта сидела за столом и расчесывала волосы. Одетая. На столе – тарелка с недоеденным пирожком, во рту – шпильки. При виде меня магистр недовольно замычала, выплюнула шпильки и в ультимативной форме напомнила об этикете.
Постучалась и вошла заново. Сразу, предупреждая очередное замечание, выложила, зачем побеспокоила. Магистр Тшольке выслушала, но зарубила идею на корню.
– Магистр Ксержик прекрасно сыграет девушку, – хмыкнула она и пояснила: – У него природа магии другая, амулеты не берут. Да и не поздоровится тем, кто разгневает некроманта: в том замке, поди, полно покойников.
Оставалось только выяснить, как сам некромант отнесется к перспективе ношения женского платья и наличию потенциальной дочери, то есть меня. Последнее собиралась выяснить после завтрака, чтобы не портить аппетит. Поищем семейное сходство, расспросим о житье-бытье и связях с женским полом девятнадцать лет назад. Жалко, эликсира правды нет, а то бы напоила Алоиса Ксержика.
Глава 7Хочешь мира? Готовься к войне
Некромант подкарауливал в коридоре. Ухватил за руку и легко, будто пушинку, оттащил к стеночке. Недобрые глаза с прищуром вперились в лицо. Хм, они чуть темнее моих, но не карие или серые. Отец мне Алоис Ксержик или нет?
– Не желаете объясниться, юная госпожа?
От интонации бросило в дрожь. Голос изменился, стал ниже, глубже и одновременно приобрел хрипотцу – самое то для некроманта. Представляю, как он мертвецами командует.
– Что именно? – разыгрывала дурочку, а сама косилась на амулет.
Теперь он сиял огненным светом. Тот рождался в глубине камня и сполохами выбивался наружу. Амулет приподнялся, левитируя. Страшно! Мнилось, душу вытягивает, гипнотизирует.
– Ваша фраза.
– Да так… – не стала выкладывать все козыри. – Большие Выселки – знакомое название?
Алоис задумался, крепко задумался, даже отпустил. Поспешила отойти ближе к двери магистра Тшольке. Нет, я не трусиха, но кто знает, что взбредет в голову некроманту? Он странный, опять же нормальные мужчины ногти не полируют, не подрезают так ровно. Хотя, может, все некроманты такие? Никогда прежде их не встречала.