Пол устилали блестящие черные плиты. Казалось, будто иду по льду, и боялась поскользнуться. То и дело останавливалась, прислушивалась, но зловещая тишина не думала сменяться топотом ног.
Таинственное нечто, излучавшее магию, я не видела, но точно знала, где оно – под гробом. И мне предстояло туда заглянуть. Нет, не под гроб, а в него, чтобы убедиться – Первосвященник там.
Уж не знаю, что меня остановило, но в последний момент передумала. Сняла шляпку и на вытянутой руке поднесла к крышке. Гроб полыхнул синим пламенем и едва не утащил в неизвестность вместе со шляпкой, словно маленький смерч. Сила невероятная, едва вырвалась.
Увы, я закричала. Не истошно, но имеющий уши да услышит.
Засуетилась, словно мышь при виде тапки, ища, куда же спрятаться. Под гроб? Ага, прямо в пасть дракона. Там такие сильные чары, разорвет, ничего не останется. Несомненно, та штучка подпитывает ловушку.
Кажется, я поняла, каким образом принесут в жертву тридцать несчастных: банально заставят заглянуть в гроб. Но если есть фальшивое обиталище тела, где-то существует настоящее. Нужно его найти и схорониться рядом с чужими косточками – тут не до фырканья и жеманства, не попасться бы.
Не заботясь о том, сколько шума произвожу, рванула к гробу, обогнула его и кинулась к единственной стене без зеркал. Памятуя о том, что во всех старых домах существуют потайные ходы и фальшивые перегородки, принялась искать рычажок. Экономя время, нажимала на панели не только руками, но и ногами, плечами, филейной частью. Чуть-чуть не успела!
Дверь распахнулась, и я сделала первое, что пришло в голову, – рухнула на пол. По идее, может пронести, если гости не станут смотреть под ноги. Лежу у голой стены, справа вроде окон и зеркал не наблюдается, только вот собственное отражения я все-таки вижу. Гадко до тролльей отрыжки!
Вошли двое послушников. Первым делом глянули на гроб, направились к нему. Чувствуется, они из старых, златорцев: бритые затылки, татуировки с мечом, возраст, далекий от юности. Нажав на одну из львиных голов, послушники отодвинули гроб в сторону, открыв зияющий провал. Что там, не видела и, честно, видеть не желала.
Мелькнула шальная мысль: по-пластунски добраться до двери. Остановило то, что копошащийся темный силуэт в зеркале скорее привлечет внимание, нежели неподвижный.
Нащупала приколотую Алоисом булавку и погладила. Очень-очень хотелось воссоединения с отцом, расцеловала бы. Однако человек желает, а судьба скалит зубы.
– Глянь, что там такое? – Один из послушников напрягся и, потерев глаза, ткнул пальцем в мою сторону.
– Где? Я ничего не вижу, – отозвался второй.
– Да там, у стены. – Вот настырный попался! – Странно, я тоже теперь не вижу. А в зеркале отражается.
– Наверное, от бесовой магии рассудок мутится, – пожал плечами собеседник, низкорослый и коренастый. – Прочти молитву Бархусу и посыпь нечистого святой пыльцой.
Правильно, я иллюзия, проделки беса, тьфу, магии! На пыльцу согласна: можешь хоть зарыть. На мою беду послушник оказался ответственным и решил проверить.
Полог невидимости и некромантские чары – несомненно, вещи качественные, только прозрачной и бестелесной не делали. В итоге нога мужчины ткнулась в живот.
Туфли с некоторых пор стали излюбленным оружием, я применила его, не дожидаясь, пока меня сграбастают и отдадут на перевоспитание святым отцам. Тяжеловато будет объяснить, как дурочка, ничегошеньки не знающая про магию, смогла ею воспользоваться. Убедительно солгать не получится.
Послушник взвыл от боли. Я ящеркой, петляя, кинулась к выходу. Дверь не затворили, прорвусь. Только вот отпускать меня не желали: второй послушник сообразил, что товарища ударила вовсе не нечистая сила, принялся ловить виновника бед. Спасала невидимость. Постоянно смотреть в зеркало преследователь не мог.
Игра в салочки утомляла и становилась опасной. Убежать от одного – положим, можно, а от двоих? Первый послушник очухался и теперь принимал активное участие в забаве. Поганцы пытались взять в клещи, оттеснить к стене и скрутить белы рученьки.
С кислой улыбкой вспомнив утешение всех женщин: «В ярости я страшная», пошла в атаку. Каблуки острые, если в глаз попаду или в шею, точно обезврежу. Разве есть другой выход? Чем богаты. Исхитрилась болезненно ударить по плечу низкорослого, но попала в руки второго. Отреагировала мгновенно: зубы, туфли, ноги. Вы за Бархуса, я за саму себя.
Не заботясь о том, сколько деталей женского туалета оставлю в цепких пальцах – тряпки не кожа, наживем другие, – рванулась к двери. Стремительный полет прервали через пару мгновений, заставив проехаться лицом по полу. Носом пошла кровь. Спасибо, ничего не сломала.
Послушники смеялись и злорадно живописали, как обрадуются святые отцы ведьме. Заверяли, что я вовремя – поспела на самое торжество. А я, словно кошка, отчаянно цеплялась пальцами за гладкие плиты пола. Треклятое любопытство! Знала ведь, от него кошка сдохла!
Внезапно послушники отпустили и во все глаза уставились на дырку в полу, образованную отъехавшим гробом. Я тоже посмотрела и ойкнула: над ней парил дух! Самый настоящий, напоминавший сгусток пара.
С залом начало твориться что-то неладное. Все пришло в движение, пол заходил ходуном, постепенно опускаясь, а стена без зеркал отъехала, явив винтовую лестницу.
– Допрыгалась! – иронично шепнул Алоис, без спросу подхватил в охапку и потащил к лестнице.
Не сопротивлялась, гадая, как некромант умудряется держаться на ногах, когда все вокруг качается. Мельком глянула на послушников. Те отбивали лбы об пол, вообразив, будто им явился Бархус. Но я-то знала, чьих это рук дело.
Оставив меня в безопасном месте, Ксержик обрел видимость и направился к послушникам. С точки зрения морали оправдать его поступок не могла, хотя умом понимала, так и надо. Нет свидетелей – нет проблем. Нет трупов свидетелей – проблем еще меньше.
Некромант удивил, поступил еще хуже. Жутко! Никогда не видела магии смерти и больше не хочу видеть. Папаша обездвижил послушников едва заметной сетью и снял с шеи амулет. Камень в нем налился кровью. Багряные лучи пронзили жертвы, лица исказила гримаса боли. Брызнула кровь.
Меня чуть не вырвало. Когда решилась поднять глаза, амулет вновь болтался на шее Ксержика. Перед некромантом стояли послушники с остекленевшим взглядом. Ходячие трупы. Вот тебе и любитель шоколадных конфет!
Алоис велел умертвиям подтереть кровь и водрузить гроб на место.
Пол перестал ходить ходуном и вернулся на место.
Умертвия покорно выполнили приказ и вновь уставились на Ксержика.
– Найдите и не пускайте сюда того, кого пригласили святые отцы. После совершите самосожжение.
Покончив с делами, некромант обернулся ко мне и подмигнул.
– Ну как, на Первосвященника смотреть будем? Нужно сообразить, как облапошить мерзавцев, действовать по обстоятельствам рискованно. Да ты сама за Первосвященника сойдешь! – протянул он, вглядевшись в мое перекошенное лицо. – Двухдневный труп. А нечего лезть куда не просят, Агния. Скажи спасибо, меня заинтересовало содержимое зала, а то бы пополнила коллекцию жертв веры.
Глава 8В критических ситуациях обычно не до критики
Испуганно жалась к некроманту. Надеюсь, он знает, что делает. Ксержику обнимашки не нравились, но недовольство он выражал исключительно шумным сопением. Ничего, потерпит. Ему за мою безопасность отвечать, пусть отдувается.
Вопреки ожиданиям, Алоис повел не к знакомой лестнице, а к другой, темной, неприятной, опутанной паутиной. Уж не знаю, как некромант откопал сборище пыли и мушиных трупов, как отыскал подземный ход и догадался, как его открыть.
Вопросов благоразумно не задавала, вряд ли ответит. Наконец решилась спросить, где мы.
– В подвале.
– Но я там сидела и…
– Сомневаешься?
Некромант остановился, прищелкнул пальцами и зажег магический светлячок.
Честно, без света было лучше: не видно крыс и скелетов. Чуть не сползла по стеночке. Остановила крыса, шмыгнувшая под ноги. Взвизгнув, подпрыгнула и вжалась в пыльную стену. Угодив в паутину, дернулась и едва кубарем не скатилась прямо в объятия скелета.
Ксержик наблюдал за пантомимой молча, зато уберег от падения, вовремя подхватил под руку, пожалев кости. Алоис хмыкнул и посоветовал тренировать выдержку. Мол, крысы в постели в Школе иных – привычное дело. Разумеется, после таких слов в гости к отцу окончательно расхотелось.
– Я тебя выведу на свежий воздух, покажу, куда идти, и…
– И бросите? – недовольно поджала губы я. – Вдруг на меня нападут, дикие звери съедят?
– Не маленькая, дойдешь, – отмахнулся папаша. – Кто-нибудь до города подвезет.
– Ага, опоздавший послушник, – огрызнулась я.
Неприятная перспектива заставила позабыть о крысах и скелетах и, насупившись, идти вперед.
– Кто важнее: ты или Златория?
Вместо ответа остановилась и поклонилась в пояс. Спасибо, мол, за высокую оценку человеческой жизни. Потом и вовсе высказала все, что думаю по поводу честной компании, в которую угодила. Они-то здесь добровольно, а я – принудительно. Ксержик не оценил, посоветовал, если трушу, отсидеться в кустах до утра. Категорично отвергла идею, предложив поискать другую дурочку. Некромант нагло заявил, мол, одна уже есть, вторая без надобности.
– Агния, – уже серьезно продолжил Алоис, – ты действительно безмозглая? Про акустику забыла? Устроишь истерику, оставлю здесь. До города проводить не могу. Если ездишь верхом, попытаюсь украсть лошадь, но сомневаюсь, будто таковая здесь имеется.
Зато есть самоход. Интересно, сложно им управлять?
В голову стукнула очередная бредовая идея, которой поспешила поделиться с Алоисом. Тот возразил: лучше пешком до тракта, чем играть с иллюзиями или подчинением.
– Значит, не можете? – постаралась задеть самолюбие, оно у мужчин чувствительное.
Ох, скольких представителей сильного пола подводило ехидное: «Слабо?»