Ксержик прищурился и вопросительно глянул на меня: подойдет?
Пора брать выкуп в свои руки, а то маги наполнят дом нежитью.
Достала из потайного кармана бумажку и, откашлявшись, зачитала. Задания придумывали сообща, но львиная доля принадлежала фантазии Маргариты.
Алоис выслушал условие в гробовом молчании, затем склонил голову набок и поинтересовался:
– На девичнике галлюциногенные грибы лопали? Всегда знал, что ведьмы опасны для общества. – И с надеждой добавил: – Может, деньгами, а? Все жалованье за год отдам. Тебе тоже перепадет.
Какое искушение! Только не могу, традиции нужно соблюдать. Так и сказала, попрощавшись с разгульной беспечной жизнью. Обидно, и денечка богато не провела.
– Алоис, пошли! – Шедер тронул Ксержика за плечо. – Мало того что начальница, так еще и жена. Тебе это надо?
– Надо. – Ксержик скинул его руку, но беззлобно, по-дружески. – Кончай зубоскалить, бери ухмыляющуюся девицу заложницей и топай к демонам. А я займусь второй частью мечты ненаглядной. Только где взять поющих кикимор, да еще за час? – Некромант почесал подбородок и лукаво глянул на любителя чужих шпаргалок. – Крис, может, сварганишь? Ты же метаморфолог, доказывай квалификацию, а то сорвешь свадьбу, и Ара всех уволит.
– Выбери учениц пострашнее, засунь в топь – вот тебе и кикиморы! – рассмеялся Шедер.
Значит, его зовут Крис. Кристофер.
Метаморфолог кивнул мне:
– Пойдем, толмач. Воды из источника зачерпнуть быстро, не съедят.
– А я помогать не могу, – влезла на лестницу, готовая в любую минуту скрыться в спальне. Мстительно добавила: – Про песню под окнами не забудьте.
– Будет, – с ухмылкой пообещал Ксержик. – Матерная.
Да за такое Маргарита точно кому-то уши оторвет! Ну ему с ней жить, не мне, пусть поет.
После долгих препирательств жених с друзьями отправились за дарами, а я вернулась к Маргарите. Та поинтересовалась, как прошло, довольно кивнула и, поманив, шепнула, косясь на остальных: «Скажи, подсказка в моем кабинете на столе. Я не изуверка».
Алоиса, целеустремленно направлявшегося к ближайшему лесу, догнала на окраине Ишбара. Запыхавшись, передала слова Маргариты и тут же с головой окунулась в свадебный водоворот.
Ксержик сладким голосом упрашивал связаться со Шкваршем.
– Зачем Криса неприятностям подвергать? Демоны чужаков не любят. Они не котятки, а умные и мстительные твари. Сунешься к ним без разрешения, вернешься по частям. Ты для них существо безобидное, знакомое, все быстро сделаешь.
– Значит, меня в пасть волкодлака, да? – подбоченившись, укоризненно взирала на папашу.
– Ты туда не влезешь, – авторитетно заявил Алоис. – А демоны тебя по дружбе быстро убьют.
Ну и шуточки у него! Хоть бы думал, что говорит!
– Допустим, я помогу. Тогда что?
Бесплатно рисковать не собираюсь.
Ксержик задумался и выдал то, что меньше всего ожидала. Ладно, отметки, деньги, спасибо, но это!
– Разрешу по праздникам называть отцом при своих. Меркантильная ты, Агния! – укорил Алоис. – Я тебя из моря слез вытащил, в школу пристроил, поил, кормил – и такая черная неблагодарность.
– Жениху положено совершить подвиг, – парировала я. – Маргарита достанется самому лучшему. Она ведь ректор и самая красивая женщина на свете.
– И самая вредная, – добавил Ксержик и подтолкнул в спину. – Иди, лови магистра Шедера, скажи, чтобы в пекло не лез. Заберу ценные указания начальства и отправлю друзей по лесам шастать, а сам пойду геройствовать. Эх, станет по вашей милости на одного некроманта меньше! – патетично закончил он.
Лукавил. Алоис знаком со Шкваршем, печальная участь жертвы демонов ему не грозила.
Разумеется, никого искать не стала и вернулась в дом. Там за тарелкой с бутербродами мы во главе с Маргаритой ждали возвращения жениха. И дождались.
Да-а, такое представление Ишбар вряд ли забудет!
– Заразочка моя ненаглядная, спустись, – елейным голосом, устроившись под окнами, вещал некромант, – а то обижусь, кресло твое займу. Мы с кикиморами и песенку прощальную споем, торжественно к обозу проводим. Так и быть, согласен чемодан понести. Десять лет мечтал стать ректором, наконец-то получу по заслугам.
Маргарита вспыхнула, схватила вазу и, распахнув окно, окатила водой Алоиса.
– Получите, не сомневайтесь, магистр Ксержик, – в гневе шипела она. – За все заслуги сразу.
Я тревожилась за вероломного отца. Тут легко и воспаление легких подхватить! На дворе мороз, а Алоис с мокрой головой. Глянула – ничего, послал невесте воздушный поцелуй. Та пригрозила ему кулаком и заработала второй. Ну и семейка!
Ксержик высушил шевелюру и велел приятелям выводить болотный хор.
Надо же, настоящие кикиморы! Только сонные какие-то.
Сгрудившись у окна, внимали пению на двух языках: нечисти и человеческом. Алоис, увы, талантами певца не блистал, но старательно подвывал в нужных местах. В заключение, пусть после запинки, как и требовалось, признался в любви к Маргарите.
Сменившая гнев на милость ректор просияла, улыбнулась и бросила жениху ключи от спальни. Высунувшись из окна, она промурлыкала:
– Повтори, я не расслышала. Десять лет мечтала дождаться.
– Простудишься, Ара, – заботливо ответил Алоис и подобрал ключи. – И все ты прекрасно слышала. Кикимор отпускать или пусть мучают горожан?
– Отпускай. Воду-то принес?
Ксержик с готовностью продемонстрировал фляжку.
– Теплая. Лови!
И ведь кинул, а Маргарита поймала и отдала ведьме. Чмокнув воздух, невеста подмигнула.
– Я тоже тебя люблю. Поднимайся и забирай. Вся твоя.
Дважды просить Алоиса не пришлось. Дверь распахнулась чуть ли не через минуту.
Маргарита делано смущенно опустила глаза и подала жениху руку. Ксержик бережно подхватил ее под локоток и, преисполненный гордости, повел вниз.
Вскоре шумная процессия магов дружно ввалилась в Управу и заняла места в свадебном зале.
Жених и невеста чинно ступили на красную дорожку, символизировавшую любовь и уважение, и направились к регистрировавшему браки чиновнику. Тот встал, скалясь во все зубы. Мол, для него большая честь скрепить союз таких людей. Значит, Алоиса и Маргариту уважают не только волшебники. Далее прозвучали традиционные клятвы и короткая торжественная речь о важности брака.
После подписей в регистрационной книге подняли вопрос о смене фамилии. Маргарита, как предупреждала, ответила отрицательно, но тут же переменила решение, взяв двойную. Ксержик оценил.
Кольца, поцелуи – и вот мы идем в храм, принести дар богам.
Алоис лучился от счастья, собственнически обнимая Маргариту и всем демонстрируя кольцо на ее пальце. Приглядевшись, заметила, что его украшал подаренный Шкваршем камень. Надеюсь, Ксержик заговорил кольцо от воров, а то снимут вместе с пальцем.
– Поздравляю! – Я одной из первых протиснулась к молодоженам. Подумала и чмокнула Алоиса в щеку. Тот недовольно заворчал, но для виду. – Желаю счастья, здоровья и долгих лет совместной жизни.
– Не беспокойся, умрем в один день, – шепнула ректор и тоже подставила щеку для поцелуя. – Я теперь твоя мачеха, так что…
Почтив Марру и Оликеса, приступили к празднику живота. Пировали в школе, умяв такое количество еды, что хватило бы на месяц деревне. Мой торт пошел на ура. Довольно улыбнулась, заметив, как Ксержик украдкой облизывает пальцы. Сладкоежка!
Отныне думала об Алоисе с теплотой. Он, кажется, обо мне тоже. Попробовать назвать отцом? Сегодня праздник, а я немножечко, но помогла. В итоге не стала. Велено при своих, значит, при своих.
Наутро все поднялись поздно. Молодые и вовсе выползли к обеду в одежде, далекой от парадно-выходной. Ксержик молчаливо хлебнул из чайника, покосился на меня и рухнул на табурет. Прикрыл глаза и замер в прострации. Маргарита выглядела довольной и помогла мне по хозяйству. Покосившись на мужа, она, дразня, укорила:
– Стареешь!
– Наследства нет, с замужеством просчиталась, – парировал Алоис, рывком придав телу вертикальное положение. – На развод подашь?
– Даже не надейся! – Маргарита чмокнула его в нос и усадила обратно. – Я шучу, милый. Ты самый лучший, иначе бы никогда не стала госпожой Ксержик.
– Тайо-Ксержик, – ворчливо поправил Алоис, растекшись под ее пальцами. Ректор, улыбаясь, продолжала массировать ему плечи и шею. – Там, в подполе, сок яблочный и клюквенный морс. Девочки Шаолены принесли. Выпей, полегчает.
О, у некроманта похмелье! Никогда бы не подумала!
Пригляделась: да, лицо помятое, волосы всклокоченные, на покойника слегка смахивает. До первой брачной ночи-то дошло или жених спать в сапогах завалился? Ему бы рассольчика, а не морса. И побольше ласк жены: та, воркуя, занялась затылком супруга. Предложила оставить их одних, но оба в один голос заявили, что уж кто-кто, а я не третий лишний.
Пообедав, заговорили обо мне. Выяснилось, в Вышград доберусь самым удобным способом: магистр Лазавей согласился переместить в пространстве.
– Сам предложил, заметь, – с хитрым видом заметил Алоис. – Добровольно взял на плечи тяжелую ношу.
– Угу, когда намекнул на замерзшую кровиночку в сугробе, – поддела Маргарита.
Ксержик уставился на нее, как на вошь, и брезгливо переспросил:
– Кровиночку? Это она? – кивок в мою сторону. – Я себя так не называю, Ара.
Под напором супруга ректору пришлось признать: данное слово Алоисом не произносилось. Сугроб, овраг и обглоданные кости были.
– Может, останешься? – Маргарита помешивала чай ложечкой, а второй рукой гладила мужа. – Я тебя по предметам подтяну, Алоиса напрягу.
– Она няньку ищет, не слушай, – щурясь, разомлевший от еды и исполнения желаний, добродушно предупредил Ксержик. – По мне, в академии тебе лучше. Вовсе не потому, что с глаз долой Гедеш на сердце спокойнее. Тяжело тут, не выдержишь. Опять же в столице друзья, до родни ближе, климат лучше. Захочешь, приезжай в любое время, не прогоню, – расщедрился блудный родитель.
– А писать можно? – расчувствовавшись, приложила платочек к глазам.