– Угу.
Пряча слезы за перекошенной улыбкой отвернулась – и оказалась в объятиях магистра. Его губы на краткий миг коснулись моих, и все кончено. Только мне показалось мало, и я повисла на шее у магистра, будто утопающий, цепляющийся за соломинку.
– Тише, задушите! – ловко вывернувшись, рассмеялся мерзавец. – Если продолжим, никуда не уедете. Осунта заждалась, Агния. – Уже другим, преподавательским тоном поторопил Лазавей. – Идемте!
Сейчас, только последнее:
– Можно называть вас по имени? Не на людях, разумеется.
Эдвин кивнул и попросил:
– Только не душитесь теми приторными духами: у меня от них голова болит.
Меня переполняло несказанное счастье. В ту минуту я готова была отправиться хоть в гости к Первосвященнику.
Да, определенно, в хорошие места не ссылают, особенно вместе с Осунтой Тшольке!
Потерла виски и поправила давившую на шею сумку. Лазавей не виноват, это я на ногах не устояла в безвоздушном невесть где.
Тшольке стояла рядом, собирала вещи. Она зачем-то взяла целых три сумки. В одной, положим, еда, во второй – одежда, но третья-то для чего?
Холодно и снежно. Весна сюда не собиралась, солнце не грело. В Вышграде-то уже припекало в ясные дни, а здесь холод вековечный. Значит, мы на севере. Уж не в тех ли пустошах, куда сослали Магнуса? Горы вроде имеются, маячат неясной дымкой на горизонте.
– Ну, что расселась? На своих двоих топать придется.
Тшольке закинула по сумке на плечи, а третью привязала к себе магией.
– Далеко идти? – я поднялась на колени и вытряхнула снег из-под воротника.
– Версты три, – пожала плечами Осунта. – Эдвин… – она до крови прикусила губу, – то есть магистр Лазавей вычислил примерную точку переноса, но, видимо, маги ушли. Ладно, свяжемся, узнаем.
Тшольке подняла ворот полушубка и вытащила амулет. После короткого разговора из односложных фраз она указала рукой, куда идти, и велела сотворить какую-нибудь защиту:
– «Дырявое решето» тоже сойдет. Глазками не хлопай, – передо мной воскресла былая язвительная Осунта Тшольке, – это не академический парк, а дикая природа. Тут разные твари водятся. Твоя задача убежать от них до того, как сожрут. Учти, – Осунта ткнула в меня пальцем, – нянчиться не стану. Меня просили охранять, а не подтирать слюни. Так что, – она перешла на шепот, – если вдруг замерзнешь или по собственной дурости окажешься в желудке гуля, мне ничего не будет. Совсем ничего, Агния Выжга.
Обнадеживающее начало, нечего сказать! Я только на демонов рассчитывала, а не на коллекцию по демонологии. И Осунта оказалась хитрее. Но тут сама сглупила. Какая женщина переменится за пару дней, не затаит обиду на удачливую соперницу. Придется держать ухо востро.
Идти пришлось долго. Пока брела через сугробы и проклинала ветер, успела сотню раз пожалеть о выходке с надписью и кружевным бельем. Так бы осталась в академии, деньги от Осунты получала. Так нет же, полезла мстить! Вот и остывай посреди пустынной равнины.
Тшольке намеренно все прибавляла и прибавляла шаг, надеясь, что я отстану, но не на ту напала. Самой тяжело, но магистр упрямая, хочет хоть в мелочах, но напакостить.
Наконец показался частокол из заостренных бревен.
Кожей ощутила магию. Покалывало так, что от боли сводило зубы. Пришлось потянуться к собственному дару, чтобы перестать ощущать чужой.
– Помалкивай, – обернулась ко мне Тшольке. – Твое дело – переводить с демонического. Учти, я не намерена собирать тебя по частям. Рассердишь демонов, в пекло не полезу. Ты у нас переводчица, вот и выкручивайся. И, милая, – расплылась в гаденькой улыбке, – про дом я до ректорского кабинета узнала. Здесь нет ни Эдвина, ни магистра Айва, ни твоего папочки, имей в виду.
– Вам же запретят преподавать, выгонят из академии, – невинно хлопала глазами. – И ничего о доме я не знаю.
– Знаешь, гадина. – Улыбка стала тошнотворной. – Чужое взяла и глазками хлопаешь. Ладно, вперед!
Да, работка выйдет веселой. Дожить бы до ее окончания!
Полевой лагерь магов подтвердил, что занесло нас туда, куда Макар телят не гонял, но почему-то именно здесь собрались знакомые люди. Во всяком случае, Магнус наличествовал. Обрадовалась ему как родному: лишняя защита от Тшольке. Да и некромант все осознал, полез тогда не по злому умыслу, а из-за избалованности.
– Агния?
Глаза Магнуса напоминали два блюдца. Точно так же я смотрела на магические формулы.
Кивнула и поздоровалась. Подумав, спросила, как дела, хотя глупо спрашивать, и так понятно.
– Помаленьку. А ты тот самый переводчик?
– Ссыльная она, – хмыкнула Тшольке, кинув сумки в снег. – Молодой человек, лясы можно и потом поточить, а сейчас неплохо бы помочь женщине.
Магнус хитро глянул на меня. Наверняка гадал, что я такое совершила, раз семейство Ксержик не заступилось. Спорить с Тшольке некромант не стал, без слов перетащил поклажу в ближайшую палатку. Жить предстояло именно там, а не в теплой избе. И это еще полбеды – делить палатку предстояло с Осунтой. Ладно, побуду примерной студенткой. Пусть выберет любое место, поет до утра, балуется вызовом зеленых человечков.
Позавтракав у костерка похлебкой из странного зверька, напоминавшего плод экспериментов над зайцем, познакомились с остальными магами.
Оказалось, нежить по вечерам – привычные гости, а днем попадаются мутировавшие зверушки, которых разводят демоны. Красно-синие обитатели пекла регулярно нарушали границы Златории. Увы, не всегда с мирными намерениями. Не далее как вчера натравили на крестьянские заимки на границе пустошей рейфов. Кто это, я не знала, но, судя по реакции Тшольке, смотреть на них лучше издали и из-под мощной защитной сферы.
Магнус, пристроившийся рядом, услужливо просветил по части демонологии. Оказалось, рейфы – бестелесная нежить, высасывающая мозг.
– Хитрые, заразы! Может статься, кто-то из нас, – некромант обвел рукой присутствующих, – рейф. Зеркальце с собой носи.
– Зачем? – поежилась я.
Мысль о нежити запала в сердце, заставив пристально вглядываться в незнакомые лица. Такие разные, мужчины и женщины, все взрослые, серьезные. Одна из двух пятерок, по очереди прочесывавших пустоши. Тшольке прислали в качестве подкрепления перед таинственной загонной охотой, которая положила бы конец смертям.
– В зеркале истинный облик виден, – пояснил Магнус. – Белесое нечто, окровавленный рот…
– Сказки, не слушай, – не оборачиваясь, вмешалась в беседу Осунта. – Зеркало отражает рейфов, но вовсе не так. И если уж увидишь оскал, считай, уже мертва. Бегать по окрестностям в одиночку не советую, даже по нужде.
Да я и не собиралась, жить хочу.
Уже вечером, обустраивая холодную палатку, Тшольке поинтересовалась, откуда я знакома с Магнусом. Рассказала, упустив пикантные детали.
– Значит, за тебя мучается, – хмыкнула Осунта. – На вид неглуп, к тебе до сих пор хорошо относится, отчего нос воротишь? Эдвин старше, все равно не уживетесь. – Так вот к чему весь разговор! – И, честно уж скажу, не удержишь. Приестся красота, молодость, он новую найдет, – зло закончила Тшольке и с головой зарылась в сумки: спрятала лицо.
Третий раз в жизни захотелось ее пожалеть, даже несмотря на разбитый нос. Подошла, положила руку ей на плечо. Осунта скинула и швырнула на спальный мешок книгу – словарь демонического:
– Зубри!
Оказалось, третья сумка предназначалась для спальных принадлежностей: таковых тут не выдавали. На дно Тшольке положила пару книг, внутрь – аптечку.
Осунта ушла на разведку, а я осталась. Забралась с ногами под одеяло и погрузилась в чтение. За этим занятием и застал меня Магнус. Некромант пришел не просто поболтать, а по делу, заодно попытался выяснить, простила ли. Когда Магнус задал вопрос в третий раз, не выдержала и в сердцах ответила, что Алоис недостаточно глубоко его зарыл.
Некромант покачал головой.
– Твой отец постарался. Безо всяких шуток, думал, умру.
Глава 18Жизнь налаживается
С седла я свалилась кулем, потирая затекшие ноги и отбитый зад. Штанов отродясь не носила, поэтому сполна насладилась прелестями верховой езды.
Походкой пьяного тролля заковыляла к Магнусу и еще паре магов, поджидавших возле чахлого деревца.
А еще говорят, у волшебников регенерация! Или она после выдачи диплома проявляется?
Маги скептически уставились на меня. Ну да, смазливая пигалица, которая даже одеться правильно не сумела.
– Позвольте представить: Агния, наш переводчик, – отрекомендовал некромант.
Ответом стало емкое «Угу!» и пожелание быстрее передвигать ногами: демоны ждать не станут. Спасибо, что они вообще согласились поговорить, а не затравили скелетами и рейфами. Плод трудов последних попался по дороге – труп с пустыми глазницами. Магнус поспешил перевернуть его, но мне хватило, чтобы опозорить славный род некромантов.
– Послали боги неженку! – недовольно пробормотал вышагивавший рядом маг. – На каком курсе, чудо?
– На вт-т-т-тором, – с третьей попытки ответила я, умывшись снегом. – Просто этот труп страшный.
– А другие, значит, красивые.
И то верно, мертвецы привлекательностью не блещут.
В молчании добрались до пепелища некоего селения и выстроились по периметру.
Нервничая, случайно активизировала камень призыва. Совсем забыла, он реагирует на тепло, и вскрикнула, увидев в двух шагах от себя знакомое рогатое существо.
Маги среагировали мгновенно. Один накинул на меня защитный купол, другой спеленал Шкварша сетью. Остальные могли в любую минуту обрушить на демона всю мощь атакующих заклинаний. Шкварш, разумеется, радушного приема не оценил, доказав, таких, как он, недаром боятся. Что ему сеть – разорвал и не поморщился. Перекувырнулся в воздухе, избежав столкновения с огненным шаром и парой молний, и полоснул когтем по ближайшему врагу. На снег брызнула кровь.
– Шкварш, не надо! – преодолевая страх и дурноту, завопила я и рванулась к демону. – Они не собирались тебя убивать!