Ничего, сумею, переживу.
Рассказывала о пустоши, а сама думала об Эдвине. Оказалось, он тоже меня не забыл. Стоило нам выйти за порог, как Лазавей обнял и свистящим шепотом отчитал, не скрывая волнения:
– Совсем сдурела! Когда Осунта сказала, что тебя демоны утащили, я решил… – Магистр ненадолго умолк и сглотнул. По лицу пробежала тень. Он волновался! – Словом, если поседею, будет на твоей совести, – уже мягче закончил Эдвин и поцеловал в висок.
Оказалось, он попросил Тшольке присмотреть за мной. Та неохотно, но согласилась. Догадываюсь, как Осунта, озверев, кричала, что не собирается приглядывать за его пассией.
– Значит, я тебе дорога?
Дразня, коснулась пальцем нижней губы Эдвина и улыбнулась.
Напряжение спало. А ведь последний час я провела как на иголках.
Не преподаватель, определенно не преподаватель. На учениц так не смотрят. И руки на талию не кладут.
– Безусловно.
Магистр подкрепил слова поцелуем. Возможные свидетели его ничуть не смущали.
– Нам пора, – Эдвин с сожалением оторвался от моих губ. – С родными попрощалась?
Кивнула и с бешено бьющимся сердцем спросила:
– Эдвин, я… я могу надеяться?
Решалась моя судьба.
Ну же, ну же, скажи «да»!
Лазавей рассмеялся и ласково потрепал по щеке.
– Нет, я, конечно, люблю студентов, но не настолько! Только нос не задирай.
С радостным воплем повисла на шее магистра. Он покачнулся и едва не упал.
Эдвин, мой Эдвин!
Хотелось петь, танцевать и поделиться своей радостью со всем миром.
Лазавей унял мои порывы. Поговорить на любовные темы можно и в Вышграде, а лучше и вовсе пока помолчать. Не стала спорить и в награду получила приглашение на ужин. Якобы Эдвин собирался подробнее расспросить о демонах. Но я-то знала, разговор пойдет о нас.
Странное чувство – снова спешить на свидание с парнем, о котором мечтают все соседки. Эдвин, конечно, не Хендрик, но лучше порядочность, чем смазливость. Надеюсь, теперь я не ошиблась. А внешность… Магистра природа не обделила, нужно спросить, не затесались ли аристократы среди его предков.
Моя глупая улыбка украсила лекции. Приятели подозрительно косились, хмыкали, но молчали. Да и чего, собственно, спрашивать, когда влюблена по уши и скрыть не могу.
Эдвину, наверное, икалось от моих томных взглядов. Не удержавшись, он сделал замечание, попросив быть внимательнее.
– К практике я вас не допущу, – пригрозил магистр после очередной порции особого внимания. – Страшно подумать, что вы выделите вместо сущностей. Облака, Агния Выжга, – вещь хорошая, но земля устойчивее и практичнее. Встаньте, что ли, окно прикройте. Весенний воздух дурно на вас влияет, как бы других не заразили!
Сокурсники засмеялись. Смущенная, я торопливо исполнила просьбу и честно попыталась сосредоточиться на лекции, но в голове упорно крутилось предстоящее свидание.
С трудом дотерпела до конца занятий.
Наспех перекусила и залетала по комнате, наводя красоту.
Забравшаяся с ногами на кровать Светана наблюдала за моей возней, периодически делая замечания.
– Агния, ты точно ничего не выдумала? – Подруга не верила, что меня пригласил на свидание преподаватель.
Ни малейших сомнений! Эдвин сам напомнил во время перемены: «Вечером все в силе».
Стук в дверь застал обеих врасплох.
Ойкнула и знаками попросила Светану открыть. Та нехотя сползла с кровати, отворила дверь и сделала мне страшные глаза.
Кого же леший принес, неужели Осунту?
На пороге стоял Эдвин Лазавей.
– Добрый вечер, Светана. – Интересно, как преподаватели умудряются запомнить имена студентов? Их ведь сотни. – Мне нужна Агния.
Светана прыснула в кулак и, закашлявшись, пробормотала:
– Агния немножечко занята, спустится через пару минут.
– Хорошо, – кивнул Эдвин и мельком осмотрел комнату. Надеюсь, меня не заметил, иначе не согласится ужинать с лохматым чудовищем. – Поговорим?
Подруга недоуменно воззрилась на преподавателя, но вышла, плотно притворив дверь. Оставалось только гадать, о чем шепталась эта парочка.
Быстро закончила сборы и, мучимая любопытством, отправилась на поиски.
Лазавей и Светана беседовали внизу. Подруга кокетничала, вызывая страстное желание ее убить. Сдержавшись, обозначила свое присутствие коротким приветствием. Магистр обернулся, кивнул и быстро свернул разговор.
Эдвин с головы до ног осмотрел плоды моих страданий и, кажется, остался доволен.
– Не боитесь на глазах у всех? – шепотом поинтересовалась я, намекая на визит в студенческий дом.
Минимум дюжина школяров видела Лазавея, здоровалась с ним и гадала, какая нелегкая принесла преподавателя к студентке.
Лазавей изобразил удивление.
– Агния, вы о чем? Мы просто стоим и разговариваем.
Магистр между тем поспешил закрепить результат:
– После визита Осунты Тшольке студентов мало чем удивишь.
Пожала плечами – ему видней – и потянулась к вешалке. Лазавей опередил, подал шубу.
Сплетен теперь не избежать, только отчего-то стало все равно. С гордостью глянула на парочку болтавшихся в холле студенток, нахлобучила шапку и надела перчатки.
– Куда пойдем? – Лазавей поддержал, чтобы не оступилась на крыльце.
Можно подумать, я по вышградским едальням каждый день бегала! Он пригласил, пусть и выбирает. Магистр предложил какую-то «Деву-иву».
Эх, идти, так до конца!
Словно супруга, положила ладонь на локоть спутника.
– Хочешь, чтобы все узнали? – усмехнулся Лазавей.
– А вы нет? – насторожилась я.
Как скажет сейчас: «Не хочу, мы станем тайно встречаться по четвергам и пятницам», и что тогда?
Не сказал.
Эдвин покачал головой и шепотом заверил: половина академии и так знает, а другая догадывается.
Улыбнулась и прижалась к Лазавею. Раз все знают, можно не скрывать чувств.
Видно, женская доля такая – резко глупеть при виде своего мужика. В том, что Эдвин мой, не сомневалась.
«Дева-ива» оказалась харчевней неподалеку от королевского дворца. Цены в ней соответственные. Ладно, платить Эдвину.
Ксержик предпочитал подвалы – на то и некромант, – а Лазавей облюбовал заведение на поверхности.
Мы устроились около окна. Тут же подплыла подавальщица – улыбчивая блондинка в форменном зеленом фартуке с кармашками. Только вот все внимание предназначалось магистру. Оказалось, тот частенько навещал харчевню.
Пышногрудая девица умела строить глазки, но я знала, что ничем не хуже. По части форм тоже, если придется мериться. Поэтому сидела и свысока посматривала на блондинку. Та из кожи вон лезла, чуть ли грудью на стол не ложилась, а Эдвин не смотрел. Определенно не Хендрик. Тот бы не упустил возможности провести пару минут в теплой женской компании.
Заказали бараньи ребрышки с затейливым соусом, отварной картофель и вино. Я предпочла бы сидр, но Лазавей настоял. Мол, еще успею попить дешевки в своих Больших Выселках. Значит, навел справки, откуда родом. Хорошо!
– Ну, о демонах рассказывать? – подперев подбородок рукой, уставилась на магистра.
– О каких демонах? – не понял он.
Хихикнула и предложила тему:
– О брачных обычаях красно-синих.
– Лучше о человеческих. Например, о тебе, Агния.
Навострила уши, но все испортила подавальщица. Надо же ей было объявиться в самый неподходящий момент! Мне тут в любви изъясняются, а она крутится, вертится, на стол тарелки мечет. Наконец настырная красотка удалилась, и Лазавей откупорил бутылку вина.
– Пила когда-нибудь? – Он указал на рубиновый напиток.
Такое дорогое? Нет, конечно. Студенты предпочитают дешевое пойло. Но, набивая цену, соврала:
– Конечно! Не в глухой деревне живу.
– Не злись, – Эдвин примиряюще коснулся моей руки. – Я по другой причине спросил. Вино крепкое, не легкое игристое.
– Боишься, что захмелею? – в кои-то веки перешла на «ты». – Да после эльфийского самогона любое вино – водичка!
Магистр рассмеялся и наигранно пожалел, что заказал не тот напиток.
Чокнулись и выпили за здоровье. После отдали дань еде. Говорить на скользкую тему не решались, но магистр оказался мужчиной и в конце концов взял на себя тяжкую миссию первооткрывателя.
– Итак, ничего о демонах рассказывать не нужно, – улыбнулся он, отсалютовав бокалом. – Я с ними знаком не понаслышке. Вот мы гораздо интереснее. Рад, что перешла на ты. Наверняка хочешь узнать, во что выльется наше свидание?
Кивнула и пригубила вино.
Ох, действительно крепкое.
А Эдвин все говорил и говорил. С трудом пробиралась сквозь дебри сложных фраз. Все так высокопарно и непонятно. Не проще ли сразу сказать, любит или нет. Глоток вина помог решить проблему. Перестав стесняться, задала вопрос в лоб.
– Люблю, – без запинки подтвердил Лазавей.
Покраснела и принялась старательно изучать скатерть.
Надо меньше пить, определенно!
– Агния, ты не рада? – обескураженно спросил магистр. – Вот и пойми вас, девушек!
– Просто все так неожиданно… – Скатерти в «Деве-иве» полотняные, плотные, в бело-зеленую клетку.
Залпом осушила остатки вина в бокале и призналась:
– Я не надеялась на скорый честный ответ.
Эдвин покачал головой и с чувством пробормотал: «О, женщины!» Потом наклонился и запечатлел на моих губах легкий поцелуй.
– Я твою мордашку давно заприметил, – он нежно провел пальцем по щеке и заправил прядку волос за ухо. – Ты еще в Омороне мне нравилась.
Широко улыбаясь, ощущала себя самой счастливой на свете.
Бродячие артисты затянули какую-то грустную песню, а мне хотелось танцевать. Увы, Лазавей не рвался покинуть баранину, вгрызаясь в нее с жадностью оголодавшего человека.
– Эдвин, как ты можешь есть! – с укором прошептала я, притопывая ногой.
– Не только могу, но и хочу. Это вам, студентам, достаточно пищи духовной.
– Эдвин, а ты когда понял? – Хотя бы на подробности я могу рассчитывать?
– Фто понял? – с набитым ртом, переспросил Лазавей.