Глядя, как волнуется и боится ректор, попыталась успокоить. Маргарита отмахнулась и пригрозила тоже занять общественно полезным делом, если не перестану обращаться как с больной.
Ведьму удалось выловить с превеликим трудом – а как иначе, если попадаться на глаза Алоису не рекомендуется? Однако с задачей справилась и в первый раз полетала на метле. Кричала я не хуже роженицы, одновременно придерживая подол и цепляясь за ведьму. Госпожа Гвитт смеялась, потешаясь над новичком в небе. Поговаривали, она так проверяла ведьм-первокурсниц, только летали они поодиночке, на заговоренной метле.
Наконец мы приземлились.
Пальцы разгибаться не хотели. Я вцепилась в метлу как в родную. Шаолена вздохнула и прибегла к магии.
Маргарита расхаживала по дому, бубня отрывки из книг по магии. При виде нас ректор оживилась:
– О, Агния, романчик из мансарды принеси! Он на демоническом.
Госпожа Гвитт заржала аки лошадь и ударила кулаком по притолоке.
– Даже родить нормально не может! – пожаловалась она небесам. – Нормальные роженицы лежат и стонут.
– Мне нельзя, я начальство, а муж у меня… – Маргарита покосилась на меня и махнула рукой. – Некромант! – закончила она, решив вместить в одно слово бездну смысла.
Госпожа Гвитт поставила чайник и завела с ректором разговор «за жизнь». Ну да, роды – процесс долгий, нечего заранее Маргарите нервы трепать.
Мне доверили приготовить комнату для роженицы – по иронии судьбы, кабинет Алоиса. Видимо, Маргарита так изящно решила отомстить супругу. Ладно, если хочет, чтобы дети появились на свет среди некромантских ужасов, так тому и быть.
Наконец началось.
Маргарита владела демоническим лучше Шкварша, а еще в совершенстве постигла устное народное творчество для взрослых. Рожала она долго, Алоис успел вернуться. Пришлось грудью встать у кабинета и отвлекать взволнованного папашу шоколадками. Когда Ксержик рвался узнать, почему жена поминала всю его семью до девятого колена, я извлекала из закромов очередную шуршащую упаковку и махала ею перед его носом. В результате шоколад мы вместе жевали на кухне. Один устал стоять под дверью, другая боялась не отстирать пятна от подтаявших конфет.
Слышимость в доме хорошая. Алоис переводил на златорский ругань Маргариты, а я увеличивала словарный запас. В приличном обществе им не блеснешь, зато среди демонов цену набьешь.
– Выпить хочешь? – Ксержик встал и пошарил в буфете. – В горле от сладкого пересохло.
– Спиртного? – уточнила я.
– Любого, – удивил Алоис. – Начнем с чая и постепенно поднимем градус. Глядишь, через пару часиков переплюнем Арин голос. Ты как к песням демонов относишься? Они у них хвалебные, о… хм… преимуществе перед другими особями мужского пола.
– Приличных нет? – вздохнула, размышляя, не пострадает ли репутация от подобного репертуара.
– Есть, о дамах. Попробовали бы они незнакомым демоницам похабно в любви признаваться, все бы отодрали.
Ксержик рассмеялся – будто хрюкнул. Для будущего отца поразительно спокойный, веселый.
– Спой, а?
– Налей, а? – передразнил Алоис и прислушался. Маргарита все так же славила мужа, обещая заставить родить самого. На месте некроманта я бы забеспокоилась: она может. – Если хочешь услышать мое завывание, то мно-о-ого и покре-е-е-епче.
Будет сделано!
Откопала бутыль мутного самогона и поставила на стол. Подойдет?
Подошло.
Ксержик зазвенел стаканами, разломил краюху хлеба, и понеслась.
Эх, хорошо пошла!
Уставшая Шаолена Гвитт ожидала увидеть на кухне что угодно, кроме нестройного дуэта родственников в обнимку. Сама не помню, когда рука Алоиса легла на плечо, а я сама перебралась к нему на колени.
Самогона в бутыли изрядно поубавилось. Когда только успели? Сначала пили за Маргариту, потом за детей, за меня – словом, на дюжину тостов хватило.
– Эй, папаша, вернись в бренный мир! – Шаолена щелкнула пальцами перед лицом Алоиса. – У тебя там дети родились.
– Совсем?
Не сговариваясь, уставились на Ксержика в полном недоумении. Что он имел в виду?
– Значит, Маргарита никуда меня не пошлет? – уточнил странный вопрос Алоис и закусил веточкой укропа.
– Пошлю, мерзопакость, если не приползешь! – Ну и слух у Маргариты! – Иди, умиляйся, ползай и благодари.
Алоис мгновенно ссадил меня с колен на табурет.
Стул сиротливо закачался. Вот это скорость в пьяном виде! Или Алоис притворялся?
Нужно и мне взглянуть на юных родственников.
Прополоскав рот, прокралась к кабинету: не хотела мешать.
Тихо. То ли все живы, то ли, опять же, все мертвы. Заглянула – нет, полный порядок.
Алоис пододвинул кресло к дивану и рассматривал детей. Одного Маргарита сунула ему в руки, и новоявленный папаша гадал, как следует держать ребенка. Некромант выглядел растерянным. Похоже, он впервые столкнулся с непосильной задачей. В довершение бед младенец разрыдался.
Ксержик пошел по простому пути: сунул младенца жене.
– Ты женщина, ты и занимайся, – авторитетно заявил он.
Маргарита вздохнула и покосилась на меня.
Я развела руками. Понятия не имею, как обращаться с детьми. Да, выросла в деревне – так ни братьев, ни сестер.
– Две женщины – и ничего не могут! – сокрушался Алоис.
– Так покажи личным примером! – окрысилась Маргарита.
Раздраженная, она с трудом сдерживалась и качала сына, словно тряпичную куклу.
– Грудь ему дай, – подсказала ведьма, устав молчаливо наблюдать за мучениями младенца.
– Грудь, это к папаше, – ректор зыркнула на Ксержика.
Тот сразу подобрался: почувствовал угрозу. Думала, ответит колкостью. Увы, Алоис показал себя с другой стороны – тихой и примерной.
– Я обойдусь, Ара. Не то чтобы мне не нравилось… Очень нравилось! – поспешил он поправиться под гневным взглядом супруги, чей пальчик слишком активно стучал по простыне. – Но вот как-то… И в остальном от меня толку нет, при всем желании никого ничем покормить не смогу.
– Бестолочь! – припечатала ректор.
Алоис не стал спорить и осторожно взял на колени второго ребенка.
Мальчик и девочка – полный набор.
– Доволен? – устало поинтересовалась Маргарита.
Откинувшись на подушку, она пыталась унять заливавшегося плачем сына.
Злость улетучилась; на лбу проступила продольная морщинка. Намучилась! Еще бы – первые роды и сразу двое, да еще от Ксержика.
Алоис кивнул и поцеловал супругу. Оставалось только прослезиться, но некромант обошелся без сантиментов. Ректор тоже.
Оставив Маргариту на попечение подоспевшей юной ведьмы, предсказуемо отправились пить.
Трактирщик еще издали заметил Алоиса, поэтому у стола уже поджидала улыбающаяся подавальщица.
Некромант – известная личность. Столько поздравлений с прибавлением в семействе!
Ксержик скупо ответил на все, заказал ужин и выпивку. Радостный отец милостиво согласился заплатить за троих.
Больше всех пила Шаолена. Опустошив очередную кружку, она заявила:
– За такую роженицу доплачивать надо.
– За двойню? – не понял Алоис.
– За ректорский язык.
Ведьма щедро плеснула себе самогона и залпом, не поморщившись, выпила, довольно крякнув.
– Как ты с ней живешь-то? – посочувствовала она, закусывая свиными ребрышками.
– Хорошо живу, – Ксержик не оправдал ожиданий, не стал жаловаться. – Тебе, Шао, тоже не помешало бы остепениться.
Ведьма хрипло рассмеялась.
– Я столько родов приняла, что самой рожать ни к чему! Да и на метле с животом не полетаешь.
– Верхом на муже поездишь.
Алоис извлек из кармана нечто, завернутое в цветную бумагу.
Облизнулась. Так конфетки захотелось!
Ксержик заметил и подмигнул:
– Таки сладкоежка? На! – Конфета перекочевала в мои руки. – Закусывай.
Не поняла, это у нас так родственные связи крепнут?
– На тебе поездишь! – Госпожа Гвитт нахально выхватила у меня блестяшку и развернула. – Мм, чернослив в шоколаде! – Она цокнула языком. – Но в доме нужны и мясные закуски.
– Шао, не наглей! – И мне: – Дома еще есть, получишь. – Снова ведьме: – Я, между прочим, годовую отчетность за один день проверил, потом Ара кричала, мне не до еды было…
– Хлипкий вы народ, мужики! – вздохнула Шаолена и вернула помятую конфету. – Отдай, пусть лопает.
В итоге проглотила сама, чтобы никого не обижать.
Ксержик выспрашивал про здоровье супруги, о том, кто родился первым, тяжелые ли выдались роды. Шаолена жевала и лениво отвечала.
Но самое интересное случилось утром.
Проснувшись, увидела на кухне Алоиса. Насвистывая, он что-то готовил! «Завтрак для Ары», – коротко пояснил он. Судя по виду и запаху, все съедобно. Эх, а мне никто сок не отжимал! Заметив мою кислую рожу, Ксержик обещал вторую порцию по доброте душевной.
Вечером объявился Эдвин. За суетой успела забыть, что сегодня суббота. Немудрено – все крутились как белки в колесе. Я – по женской части, Алоис – по хозяйственной. Даже открывать пошел в переднике: мыл посуду.
– Что у вас происходит? – магистр покосился на сложенные стопочкой пеленки на столе. – В семье Ксержик прибавление?
Мы с Алоисом одновременно кивнули и вернулись к делам. Когда в доме маленькие дети, не до гостей. Но вот Маргарита позвала «свое солнышко», и это самое солнышко унеслось прочь, на прощание щедро подарив на ночь весь первый этаж – Ксержик ночевал у жены, пусть пока только под боком.
Обняла Эдвина, спросила, скучал ли. Он заверил: очень, и лукаво добавил:
– У меня для тебя сюрприз, даже два. Маленький со мной, большой ждет в Вышграде.
Заинтригованная, потребовала предъявить подарок. Только бы не книга! Пусть она лучший подарок, но предпочла бы сережки.
Эдвин с загадочным видом порылся в кармане и достал браслет. Серебряная змейка надежно обнимала запястье. По металлу вился рунический узор. По словам Эдвина, украшение оберегало от нежити:
– Тут, в Ишбаре, этого добра навалом.
Чмокнула любимого в щечку и уселась рассматривать подарок. Краси-и-ивый!